Диссертация (1155284), страница 11
Текст из файла (страница 11)
наступила реакция: «рационалистический склад уманаходил в пословицах мало повода для восхищения» (цит. по [Mieder 2004:162]). Последнее утверждение представляется верным, прежде всего, дляанглийской аристократии. Ярким подтверждением факта отрицания пословицвысшим светом британской империи служат письма Филипа Дормера Стенхопалорда Честерфилда (1694 – 1773) к сыну Филипу Стенхопу (1732 – 1768). В нихотец неодобрительно отзывается об английских пословицах, препятствующих,по его мнению, чистоте речи, свойственной человеку по-настоящемусветскому.
В письме, датированном июлем 1741 г., лорд Честерфилд пишет:«Также существует неуклюжесть выражений и слов, которой следует избегатьсамым тщательным образом, например, неправильный английский, плохое56произношение, старые поговорки и общеизвестные пословицы, которыесвидетельствуют о том, что человек водит дурную компанию или привыкбывать в низком обществе.
Например, если вместо того чтобы сказать, что улюдей бывают разные вкусы (Tastes are different) и у каждого – свойсобственный, ты позволишь себе выразиться пословицей и скажешь What is oneman’s meat is another man’s poison (Что для одного человека мясо, для другого –отрава) или ещё Everyone as they like, as the good man said when he kissed hiscow (Кому что нравится, как сказал добрый человек, когда поцеловал своюкорову), все вообразят, что ты никогда не водил знакомства ни с кем вышелакеев и горничных» (Цит. по [Mieder 2004: 163]).
Интересно, что в этомотрывке лорд использует пословицу Tastes are different (Вкусы – разные,русский эквивалент – О вкусах не спорят). Вероятно, в момент написанияписьма эта фраза ещё не ощущалась носителями английского языка какпословица. Как отмечает В. Мидер, лорд, возможно, был бы разочарован, еслибы узнал, что использовал в своем письме пословицу, но она былазарегистрирована несколько позднее, в 1803 г. [Mieder 2004: 163].Наиболее эмоциональным было письмо от 27 сентября 1749 г., в которомвульгарность, грубость, заурядность представляются главными свойствамипословиц: «Грубость в языке – следующая отличительная характеристикадурной компании и плохого воспитания. Светский человек тщательно избегаетэтого.
Пословичные выражения и избитые поговорки – это цветы красноречиявульгарного человека… Светский человек никогда не прибегает к пословицам ивульгарным афоризмам, никогда не использует ни излюбленных словечек, ниругательств; он с великим тщанием старается говорить грамматическиправильно, с чистым произношением, так, как принято в самом лучшемобществе» (Цит. по [Mieder 2004: 164]). Член Палаты лордов, вице-корольИрландии, британский посол в Гааге, лорд Честерфилд активно выражаетпренебрежительную позицию высшего света по отношению к пословицамсвоего, но не других народов. По замечанию В. Мидера, лорд свободно владел57французским языком и часто писал на нём.
В его письмах можно встретитьпословицы на латыни и на французском языке, что косвенным образомпозволяет предположить, что похожее, отмеченное В.И. Далем неприятиенародных пословиц русской аристократией также было сопряжено сиспользованием латинских, греческих и французских пословиц, которые всвете воспринимались как не вульгарные в отличие от родных. Но совсем безпословиц как одного из инструментов коммуникации человек просто не можетобойтись. По выражению В. Мидера, Честерфилд и ему подобные «боролись спословичными ветряными мельницами»: «Люди и тогда, и сейчас прибегают кпомощи общеизвестных пословиц, используя их традиционные метафоры какчасть коммуникативного искусства иносказания» [Mieder 2004: 171].Известный английский литератор Исаак Дизраэли (1766-1848) указывална важность пословиц в языке, т.к. они «охватывают широкую сферучеловеческого существования, они вбирают все краски жизни, часто являясьизумительными проявлениями гениальности, они восхищают своим легкимсарказмом или едкой сатирой, богатством юмора, игривостью своих оборотов, атакже изяществом образности и нежностью чувств.
<…> частое перечитываниепословиц должно стать частью нашего чтения, и хотя они больше не являютсяукрашением беседы, они не перестали быть сокровищами Мысли» [Disraeli1835: 285].В понимании английских филологов пословица должна отличатьсяостроумной образностью. Джон Кристиан приводит арабскую пословицу опословицах, которая гласит, что пословица для речи – все равно, что соль дляпищи, имея в виду её метафорический характер.
«Язык был бы сносным безострых афористических высказываний, и жизнь, без сомнения, могла быобойтись средствами простого языка, полностью лишенного украшений, –пишет он. – Но если мы хотим наслаждаться языком, если мы хотим придатьему остроту и пикантность, и если мы желаем убедить в истине, мгновеннопривлечьвнимание наших слушателей, подчеркнуть мораль или украсить58рассказ, мы должны придать вкус нашей речи с помощью пословиц» [Christian1891: Introduction].
Отметим, что в английском языке слово salt (соль) имееттакже значения остроумие, пикантность.Британский исследователь, автор стихов, антологий, работ по истории ифилологии,широкоВеликобритании,известныйбывшийвлитературныхнастоятелемиВестминстерацерковныхикругахархиепископомДублина, Ричард Ченевикс Тренч (1807-1886), говоря о пословицах, отмечал,что нет ничего труднее их определения. Он писал: «С одной стороны, нетничего легче, чем найти ошибку или изъян в определениях тех, кто шелвпереди нас, с другой, нет ничего труднее, чем предложить свое собственноеопределение, в котором не будет слабых сторон» [Trench 2003: 7].
В своейкниге“Proverbs and Their Lessons” («Пословицы и их уроки») (1903),состоящей из нескольких лекций, первую лекцию Р. Тренч посвятил форме иопределению пословицы. В ней речь идёт о практической мудрости, знаниях ичеловеческой натуре, выраженных в пословицах, а также цитируютсяразличные определения и приводятся примеры из разных языков. Полемизируяс Эразмом Роттердамским, Р.
Тренч подчёркивал, что тот в определениипословицы не избежал ошибки своих предшественников, а именно смешенияслучайных свойств хорошей пословицы и необходимых условий каждойпословицы [Trench 2003: 10]. Он настаивал на том, что общеизвестность,популярность является неотъемлемой характеристикой подлинной пословицы:«В этом, по большей части, заключена сила пословицы, а именно в том, что онауже получила штамп народного признания» [Trench 2003: 14].Американский философ, основоположник трансцендентальной школы,эссеист и поэт Ралф Уолдо Эмерсон (1803-1882) уделял большое вниманиепословицам, изучая их природу и размышляя над их определением. Вмолодости он рассматривал пословицы всех народов как «первые обобщенияума, повторяемые устами миллионов» [Mieder 2014: 165]. Р.
Эмерсон понимал,что пословицы являются обобщениями опыта, видел их ценность, мудрость и59одновременно отмечал их противоречивость. Изначально авторами пословицстановятся отдельные люди, но потом эти высказывания бесконечно повторяютдругие, и в процессе этого повторения наиболее подходящий вариантстановится стандартной формой, которая переживает десятилетия и столетия.По мнению В. Мидера, именно это имел в виду Эмерсон, когда писал:«Пословицы – это валуны и имеют округлость валунов», т. е. они хорошостёрты и прошли проверку временем [Mieder 2014: 166].
Позднее Эмерсонотмечал: «Пословицы – это поэзия и литература бесписьменных наций». В.Мидер считает, что нет нужды ограничивать ценность пословиц лишьнародами, не знающими письма: «В конце концов, другой великийамериканский почитатель пословиц, Бенджамин Франклин (1706-1790),столетием ранее показал, что пословицы явились самой популярной частьюневероятноуспешного«АльманахаБедногоРичарда»(PoorRichard’sAlmanack), который он публиковал в течение двадцати пяти лет, с 1733 по 1758г.
Кроме того, занятия самого Эмерсона с пословицами в течение всей егожизни – исчерпывающее доказательство того факта, что они являютсянеотъемлемой частью человеческой коммуникации как в устном, так и вписьменном выражении» [Mieder 2014: 166].
Как и Р. Эмерсон, британскийполитический деятель XIX в. лорд Джон Рассел (1792-1878) был убеждён в том,что пословица изначально имеет конкретного автора. Широко известно егоёмкое определение пословицы: «Пословица – это остроумие одного и мудростьмногих» [Mieder 2004: 9].Изучив разные варианты определений, Бартлетт Джер Уайтинг (19041995) в своей статье „The Nature of the Proverb” (1932) суммировал их вследующем виде: «Пословица – выражение, обязанное своим рождениемнароду, которое свидетельствует о своем происхождении формой и фразой. Онавыражает то, что очевидно является фундаментальной истиной, котораяобщеизвестна,обыденнымязыком,впрочем,частоукрашенным,саллитерациями и рифмой.
Обычна она короткая, но это не обязательно; обычно60она верна, но необязательно. Некоторые пословицы имеют буквальное ипереносное значение, каждое из которых имеет прекрасный смысл; но чащевсего они имеют одно из двух. Пословица должна быть почтенной; она должнаносить на себе печать старины, и поскольку такая печать может быть подделанаумным литератором, она должна быть засвидетельствована в разных местах и вразноевремя»[Whiting1932:302].Краткаяформулировкадругогоисследователя, Стюарта Галлахера (1906-1977), выглядит так: «Пословица –краткое утверждение очевидной истины, которое имеет (имело или будетиметь) хождение в народе» (цит.
по [Mieder 2004: 4]).В английской и американской культуре пословицы не утрачивают своегозначения. Современные исследователи продолжают их изучение. Известныйамериканский учёный, один из крупнейших международных специалистов пофольклору Алан Дандес (1934-2005), рассматривавший фольклор как зеркалокультуры, в рамках структурного подхода предложил на основе анализаанглийских пословиц следующее определение пословицы: «Пословица – этотрадиционное высказываемое утверждение, состоящее, по меньшей мере, изодного дескриптивного элемента, дескриптивного элемента, который состоитиз темы и комментария» [Dundes 2007: 127]. Этот дескриптивный,описательный элемент А. Дандес считал минимальной единицей структурногоанализа пословицы, хотя и состоящей из двух компонентов.
С другой стороны,он писал и о том, что эта единица носит эвристический характер. «Это можетпомочь объяснить, почему в английском языке могут быть пословицы,состоящие всего из двух слов. Примеры: Time flies (Время летит), Money talks(Деньги говорят) и Opposites attract (Противоположности притягиваются). Впословице Time flies есть только одна тема – time – и один комментарий – flies.Эта предложенная единица анализа также объясняет, почему не может бытьпословицы из одного слова. Может быть множество традиционных отдельныхслов в сленге и народной речи, но такие единицы не могли бы рассматриватьсякак пословицы, если бы моя основная единица была принята в качестве61действующегокритерияопределения»[Тамже].Однимизважныхпреимуществ структурного анализа пословиц учёный считал возможность дляегорезультатовбыть провереннымииподтверждёнными.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
