Диссертация (1155263), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Н. И. Новикова, Д. И. Функ. – М.: издание ИЭА РАН, 2014. – С. 22.106Аронов Н. Северное влияние // Огонек. – 2014. – 46 (5352). – С. 29.42лиде: «Нынешние ненцы и нганасаны сами выбирают, как им жить в тундре.И несмотря на весь соблазн окунуться в блага цивилизации, многиепредпочитают хранить верность корням». Публикация представляет собойколлективное интервью: респондентами стали оленевод Григорий Тоги,депутат Павел Никифоров и работник культуры Светлана Кудрякова.Каждый из них говорит о своей жизни и работе, отвечающих требованиямсовременности, однако элементы репрезентации этнокультуры органичновключаются в текст.
Ненец Григорий Тоги отмечает, что взрослый сынкочует в тундре вместе с родителями: «… у ненцев не принято, чтобы сын ототца уходил»107.Ненец Павел Никифоров также отмечает особенности проникновениятрадиционной культуры в повседневную жизнь: «Если в городе одеваюсь каквсе, то в тундру езжу только в национальной одежде, потому что она самаяпрактичная. Вообще, я постоянно выбираюсь в тундру то на охоту, то нарыбалку. Жить без этого не могу»108. Исследователи констатируют, что,действительно, традиционная одежда сохранена в бытовой практике нетолько у пожилого населения Ямало-Ненецкого автономного округа, но иактивно используется у ненцев и хантов-оленеводов109, хотя молодые люди,проживающие в поселках, носят одежду промышленного производства.СветланаКудряковапредставленавпубликациикакпотомокизвестных шаманов из рода Нгамтусо, поэтому женщина сама обладаетнеким даром, обращаясь «к умершей матери».
Судьба героини в публикациипредставляется предопределенной: дочь известной сказительницы и внучкашамана не могла не продолжить дела членов своей семьи, поэтому сталаспециалистом по нганасанской культуре.107Там же.Там же.109Мартынова Е. П. Ямало-Ненецкий автономный округ / Региональные исследования / Север и северяне.Современное положение коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России /Отв.
ред. Н. И. Новикова, Д. И. Функ. – М.: издание ИЭА РАН, 2014. – С 79.10843В интервью-монологе «Они пришли на Север»110, сопровождающемспециальный фотопроект, представлены люди, приехавшие в регион дляработы на предприятиях. В числе героев оказался Кирилл Кирилловский,который сразу обозначил тезис о своей идентичности: «Я наполовинунганасан, это очень древний коренной малочисленный народ, который живеттолько на Таймыре»111. Тем не менее герой утверждает, что не сохраняеттрадиционные элементы в повседневной жизни: «Родовое наше имяЧунангар, но национальная культура мною, к сожалению, утрачена. Так чтоэто все уходит постепенно.
Языка, в отличие от мамы, не знаю. А дети у менярусские, считай. Но мама с ним немного занимается, водит слушатьнародные песни. Нганасанов вообще очень немного осталось»112. В короткойрепликереспондентаобозначаютсямногиепроблемы,угрожающиесохранности этнической культуры народа: потеря языка, невозможностьвоспитывать детей в духе традиций, утрата культурных основ.ПубликацияВячеславаСтепенцева«Безымянныйдруг»113представляет, на наш взгляд, интересный результат жанровой модификации.Перед нами семь героев – представителей малочисленных народов, которыеговорят о роли оленя в их жизни.
С одной стороны, это интервью-монолог,поскольку в каждом блоке дана цитата респондента, с другой – имеютсяавторскиевкрапленияочерковоготипа,которыепризваныдатьдополнительную информацию. Наконец, это интервью тематическое,посколькувсегероикомментируютодинитотжефакт:ихжизнедеятельность немыслима без оленя.Вот, например, детали рассказа об оленеводческой культуре ненцев,живущих на Ямале. Культура эта обширна, говорит журналист, и проникаетво многие сферы – быт, язык, одежду, искусство, поведение и общение,110Никитин А.
Они пришли на Север // Огонек. – 2015. – №33 (5386). – С. 26.Там же.112Там же.113Степенцев В. Безымянный друг // Вокруг света. – 2013. – №11 (2878) ноябрь 2013 года. – С. 100-107.11144народную педагогику114. В переводе с ненецкого языка название дикогооленя звучит как «жизнедатель; то, с помощью чего живут» 115. Именно этоткультурный факт подчеркивается автором: «По поверью, Бог дал оленя длятого, чтобы иметь и одежду, и пищу, и вообще все».Каждый из героев, ненцев и хантов – представитель определеннойсоциальной среды.
Среди них – кочевники, работник совхоза, руководительсельскохозяйственной общины, бизнесмен, и оленеводческая культура в речикаждого из них репрезентуется по-разному: повадки зверя («Олень всегдастадо ищет»), его сакральное значение по древним верованиям («Олениразные. Одни – чтобы груз возить, другие, для гонок... А есть олени дляудачи. Они к священному месту привязаны»), экономические условияоленеводства («Частники, они портят землю. Ни ягеля, ничего не осталось»;«Общественное стадо у нас самое большое»; «Оленей всех нужно отдать вчастные руки.
Потому что в общественных стадах бардак»). Так в пределаходной публикации сталкиваются разные точки зрения на оленеводство –традиционная и современная, прагматическая. Думается, подобным приемомавторпользуется,чтобыпоказать,чтопроисходиттрансформациятрадиционной культуры, хотя в основе материала все равно лежит идеяпостоянства и не отчуждаемости оленеводства от народов Ямала, их общейкультуры. Неслучайно завершающей является реплика дочери хантаоленевода, которая вспоминает, как в детстве олень-авка (т.е. домашний,прирученный), стал для нее почти родным: «Когда я в интернат уезжалаучиться, с мамой было проще расставаться, чем с олененком. <...> Олень –святое животное. Это самый дорогой друг».Мы определили, что именно интервью-монолог в силу жанровойспецифики открывает поле по репрезентации этнокультуры коренных114Аверьянова К.
Н. Культура оленеводов в системе традиционного жизнеобеспечения коренных народовЯмала (на материале ненцев) // Известия Российского государственного педагогического университета им.А. И. Герцена. – 2008. – № 54. – С. 11-14.115Квашнин Ю. Н. Ненецкое оленеводство в XX - начале XXI века. – Салехард-Тюмень: Рекламноиздательская фирма «Колесо», 2009. ‒ С 21.45малочисленных народов с точки зрения приема представления речи отпервоголица,возможностиранжированияинформации,выделенияконцептов, тематически связанных между собой. В интервью-монологе(особенно это касается текстов, которые мы условно отнесли к первому типу)этнокультура репрезентируется как ценность, важнейшая часть жизнипредставителя этноса, наряду с общероссийской идентичностью.Интервью в традиционной форме также позволяет репрезентироватьэтническую культуру, причем в качестве респондентов могут быть как членыкоренного сообщества, так и люди другой этнической принадлежности, носвязанныескореннымималочисленныминародамивсилупрофессиональной специфики.В интервью, представленном такой разновидностью, как портретноеинтервью, «Примирение с Россией»116 (проект «Россия многонациональная»)ставится важнейшая проблема идентичности.
Этническая идентификациямыслится как психологический процесс отождествления индивидом себя сэтнической общностью, позволяющей ему усвоить важные стереотипыповедения, требования к основным культурным ролям117.Этносоциолог Л. М. Дробижева отмечает, что российская идентичность– это идентичность полиэтнического общества118, и обозначает некоторыекомпоненты гражданской идентичности119:- представления об общем историческом прошлом, благодаря чемуформируются понимание национальных интересов, лояльность государству илюбовь к Родине;- солидаризация граждан вокруг общих целей.Исследователь также отмечает, что в результате опросов и глубинныхинтервью, проводимых при анализе состоянии гражданской идентичности, у116Гутова Ю.
Примирение с Россией // Русский репортер. – 2014. – №44 (372). – С. 32-41.Большой этнологический словарь / В. И. Жуков, Г. Т. Тавадов. – М.: Издательство РГСУ, 2015. – С. 203.118Дробижева Л. М. Гражданская российская идентичность: динамика и потенциал в консолидацииполиэтнического общества / Этническое и религиозное многообразие России / под ред.
В.А. Тишкова, В.В.Степанова. – М.: ИЭА РАН, 2018. – С. 108.119Там же, с. 114-117.11746россиян наблюдается тревожность в отношении этнической идентичности,поскольку, по их представлениям, гражданская идентичность нивелируетее120.Вдействительностижегражданскуюидентичностьнельзярассматривать в противопоставлении с этнической: С. В. Рыжова пишет, что«в условиях культурной унификации и глобализации этничность остаетсятем социальным и культурным пространством, где человек может выразитьсвою уникальность и соприкоснуться с традицией»121.Автор упомянутого выше медиатекста поставил перед собой цельпроанализировать, как люди, несущие в себе культуры нескольких народов,могут их сохранить.
Частью материала, содержащего в себе признакиинтервью и репортажа, стало знакомство читателя с Айнаной-ЛюдмилойИвановной, которая может идентифицировать себя и как эскимоску, и какрусскую. Данный текст содержит большое количество деталей, так или иначерепрезентирующих эскимосскую культуру.Говоряобобразесвоихмыслей,Айнанаотмечаетнекуюдвойственность и дифференциацию языка мышления в зависимости откоммуникативной задачи: «Если какую-то проблему надо решить, в институтобратиться, я по-русски думаю.
А когда с пожилыми людьми или кому-то вдеревне вопрос задать, думаю по-эскимосски»122. Данный момент мысчитаем очень важным: находясь в родной этнокультурной среде, героиняболее явно осознает себя эскимоской, нежели в ситуации, где национальнаяпринадлежность не оказывает существенного влияния.Айнана демонстрирует национальный обряд, бросая кусочки пищи вогонь: «Костер потрескивает в очаге, сложенном из камней, сверху нарешетке вскипает чайник. На импровизированном столе для пикникакартошка, хлеб, конфеты, китовая кожа (мактак) и мясо моржа.
Айнана беретдва листа фольги и собирает в них по маленькому кусочку еды. Потом120Там же, с. 117.Рыжова С. В. Содержание и динамика этнической идентичности в России / Этническое и религиозноемногообразие России / под ред. В.А. Тишкова, В.В. Степанова. – М.: ИЭА РАН, 2018. – С. 119.122Гутова Ю. Примирение с Россией // Русский репортер. – 2014.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
