Диссертация (1155240), страница 27

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 27)

Именно в этой сатирической эпопее – в образеЛиса Ренара ярко выражена характерология трикстерного архетипа итипология его сюжетной реализации.Еслипрочертитьлиниюразвитияобразагероя-трикстеравлитературной традиции, то мы должны отметить, что трикстерные чертыбыли характерны для многих героев плутовского романа XVI – XVIIIвеков и комедии положений того же периода. Характерный признаклитературных героев-трикстеров –их ярко выраженное карнавально-смеховое начало.

Но следует отметить, что квинтэссенция трикстерства вмировой литературной традиции может воплощаться в литературныхгерояхвдостаточнораспределитьвсехширокомгероевнааксиологическомнекойшкаледиапазоне.Если«отрицательных–положительных» персонажей, то на отрицательном – «демоническом» –полюсе окажется Мефистофель из трагедии И.В. Гете «Фауст», а напротивоположном–положительном–полюсеокажутсягероикарнавально-плутовского ряда типа Труфальдино из комедии К. Гольдони«Слуга двух господ» или Фигаро из комедий Бомарше «Севильскийцирюльник, или Тщетная предосторожность» и «Безумный день, илиЖенитьба Фигаро».В русской литературе XVII – ХIХ веков также можно увидеть героевс чертами, характерными для архетипа трикстера. Знаменательно то, чтотрикстер в русской классике претерпевает изменения: со временем он всечаще обретает черты мелкого беса.

Примерами могут служить: черт изпроизведения Н.В. Гоголя «Ночь перед Рождеством», черт из кошмараИвана Карамазова в романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского,144центральный персонаж романа «Бесы» Петр Верховенский этого жеавтора.4. Трикстерный комплекс ярко проявился и в русской литературеСеребряного века. Мы полагаем, что реанимация архетипа трикстера вхудожественной словесности начала XX века кроется в ренессанснойприроде русского модернизма.

Так, ярко выраженную реализациютрикстерного комплекса мы усматриваем в лирической дуэли двух поэтовсимволистов – Валерия Брюсова и Андрея Белого, обменявшихся сериейстихотворений.Характерно, что корреспонденты отождествляют себя с персонажамискандинавской мифологии (Брюсов ассоциирует себя– с темнойсущностью: богом Локи, а Белого – со светлой сущностью: богомБальдром).

Аналогичное распределение ролей находим и в лирическихобращениях Белого, который себя отождествляет с Бальдром, а своегооппонента, соответственно, – с Локи. Все это свидетельствует овозведении и Брюсовым, и Белым своего биографического поведенческогокомплекса к мифологическим архетипам.Мы выяснили, что подобное художественное отождествлениеповлияло и на реально-жизненные модели поведения обоих поэтов –демонически-трикстерную у Брюсова и ангельски-жертвенную у Белого.Особенно выпукло это проявилось в ситуации с Валерием Брюсовым,который пытался стереть грань между «текстом жизни» и литературнымтекстом.

Он транспонировал художественную модель поведения вреальность, проявляя при этом одну из характерных черт архетипатрикстера – лиминальность.Аутентифицируятрикстером,ВалерийсебясоБрюсовсвоимвсеновымлирическимчащеначинаетгероем-проявлятьхарактеристики, свойственные этому архетипу: поэт провоцирует АндреяБелого на конфликт (одна из ссор чуть не приводит к настоящей дуэли);начинает играть «роль демона», антагониста, злого двойника, обращается к145оккультным наукам, гипнозу, называет себя чернокнижником. Своемуоппоненту он отдает «роль архангела», и Белый начинает играть эту роль.Брюсов демонстрирует особенности трикстера – стихийного разрушителя,«искусителя», который действует по велению «злого рока» и пытаетсяуничтожить светлое начало (заведомо зная о своем поражении). Почти все,к чему прикасается поэт-трикстер, в большей или меньшей степенирушится – хочет он этого или нет (это можно увидеть даже в егоотношениях с женщинами).Поэтому мы считаем, что широко известное противостояние двухзнаменитыхсимволистов,отраженноевбинарномархетипевзаимоотношений Бальдра и Локи, можно описать как противостояние«светлой» и «темной» силы, запечатленное в одном из магистральныхсюжетов скандинавской мифологии.5.

Дальнейшее развитие героя-трикстера можно увидеть в такназываемый советский период. Мы пришли к выводу, что интерес русскойлитературы к архетипу трикстера в постреволюционное время нискольконе ослаб, а в какой-то мере даже и усилился. Это связано, на наш взгляд, среволюционными сдвигами в обществе, изменениями в социальнойпсихологии, с отрицанием гуманистических ценностей прошлого (в томчисле, христианской морали). В советском обществе доминируют такназываемые «революционные», «социалистические» критерии в оценкепоступков тех или иных социальных групп и отдельных людей.Общественная иерархия, законы, политика, социальные и моральныенормы перестраиваются, в обществе происходит ряд существенныхизменений.

Именно тогда вновь востребованным оказывается образтрикстера. Стоит сказать, что трикстер часто становится актуальным впереломные эпохи, во время смены философских и идеологическихпарадигм, и он знаменует эту смену.По справедливому замечанию Марка Липовецкого, в советскуюэпохутрикстерыстановятсяглавными146героямилитературныхпроизведений, анекдотов, фильмов. Значительная часть персонажей,обретших массовую популярность в советской культуре, представляютсобой различные версии этого древнего архетипа.

Однако теперь переднами не просто обманщики или коварные божества: на первый планвыходят «креативные идиоты» и «злые гении», которые объединяют в себечерты таких персонажей, как «жестокий клоун» и «культурный герой», ониведут «подрывную деятельность», которая парадоксальным образом несетв себе «культуростроительный» эффект. Так, к «советским» трикстерамЛиповецкий относит Остапа Бендера из романа Ильи Ильфа и ЕвгенияПетрова «Двенадцать стульев», Беню Крика из одесских рассказов ИсаакаБабеля.Трикстерный комплекс ученый усматривает также и в героях детскихсоветских сказок: в Буратино Алексея Толстого, в Незнайке НиколаяНосова, в Старухе Шапокляк Эдуарда Успенского и др. Однако, на нашвзгляд, в большинстве приведенных случаев сказочные герои обладаютлишь некоторыми трикстерными чертами, не определяющими структуруличности указанных персонажей.

Липовецкий, говоря о плутовстве икомплексе трикстера, ставит между ними знак равенства, но мы полагаем,что этого делать не следует, поскольку, к примеру, те же Буратино иНезнайка вызывают в основном, положительную реакцию, при этом теряяаксиологическую амбивалентность, присущую архетипу трикстера.В «советском трикстере», согласно Липовецкому, проявляется новаячерта, которой раньше традиционный трикстер почти не обладал:«меркантильныйинтерес».Теперьвтрикстерепреобладаетрасчетливость. Герой-трикстер все чаще зависит от некого хозяина и «егомобильность определяется сменой хозяев». Так, исследователь выделяетчетыре важнейшие функции «советского трикстера», которые наиболееотчетливо актуализируются в советской культуре: амбивалентность ифункция медиатора, лиминальность, трансформация плутовства и147трансгрессии в художественный жест, связь трикстера с сакральнымконтекстом.В отличие от мифологических трикстеров, которые функционируютв космогоническом контексте, «советские трикстеры» существуют в миресоветской культуры и идеологии.

Все отчетливее мы видим различиемежду мифологическим героем и культурным архетипом трикстера.6. Образ героя-трикстера «советского периода» ярко воплотился втаких героях романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», как Фагот иБегемот. В своем обзоре Марк Липовецкий также обращается к героямданного произведения, однако трикстерные черты исследователь видит и вВоланде, мы же считаем, что этот персонаж является лишь наблюдателеми играет роль того самого хозяина, который определяет мобильностьтрикстерных героев – а именно Коровьева и Бегемота.Коровьев и Бегемот выступают в роли шутов (арлекинов) и являютсяносителями «смехового начала».

Также в театральном и игровомповедении героев отчетливо проявляется ориентация на «художественныйжест». Во всех их действиях усматривается «художественный эффект» –что свойственно «советскому трикстеру».Кроме того, кот Бегемот проявляет такую трикстерную черту, какзооморфностьиоборотничество.сверхъестественнымиспособностями,АФаготобладаетмногиминапример,умениемсоздаватьиллюзию вещей и даже исцелять болезни – все эти аспекты роднят данногогероя с демиургом, который во многих легендах и мифах является именнотрикстером. Поэтому можно сказать, что данные герои в некоторойстепени обладают чертами и мифологического трикстера.Связь булгаковских героев с «сакральным контекстом» можноувидеть в романном двоемирии (мир нечистой силы и советскаяреальность) и мистических элементах романа.

К тому же герои проявляюттакие функции, как: амбивалентность и функция медиатора. Разрушаясистему ценностей советской жизни, а также «высмеивая» мораль,148жизненныеустановкисоветскогообывателяикоммунистическуюидеологию, они показывают «погрешности» советской системы.Коровьев и Бегемот обладают лиминальностью. Герои находятся впостоянном движении, и им вполне подходит определение МаркаЛиповецкого «человек дороги».

К тому же оба героя функционируютмежду двумя мирами (потусторонний мир и советская реальность). И мыточно не знаем, кто такие Бегемот и Коровьев, откуда они взялись и куда«испарились» после «последнего полета». У этих персонажей как будтонет прошлого и будущего.Все эти аспекты дают нам основание отнести булгаковских героев,Коровьева и Бегемота, к героям-трикстерам.

Но мы хотим отметить, чтоданные персонажи отличны от своих мифологических и литературныхпредшественников. Главное отличие в том, что традиционные трикстеры,как в мифологической, так и в литературной традиции, чаще всегоморально амбивалентны (то есть с одинаковой легкостью творят добро изло), булгаковские же герои, в сущности, не совершают ни одного понастоящему злого поступка. Их разрушительная деятельность направленана восстановление справедливости, разоблачение неправды.

Поэтому, еслирассматривать представленных героев в общепринятой «демоническойпарадигме» (как приспешников Сатаны), то это невольно приведет кискажению их философской сущности, а, следовательно – к искажениюсути романа. Данные персонажи являются своего рода «кармической»силой, функция которой – восстанавливать нарушенную справедливость,то есть разоблачать зло.7. В XXI веке классический трикстер почти исчез из литературныхпроизведений и кинематографии, на смену ему пришел более современныйего прототип, играющий роль злого гения, безумца, мошенника, вора ишута, более схожий с трикстером «советского периода» и трикстером изплутовских романов. Теперь почти ни одно культовое произведение необходится хотя бы без одного персонажа данного типа.149Образотрицательногогерояпрактическиисчезсостраницлитературных произведений, его заменил амбивалентный герой-трикстер,который нередко несет в себе ярко выраженное смеховое начало.

Характеристики

Список файлов диссертации