Диссертация (1155240), страница 18
Текст из файла (страница 18)
С. 225.193Ходасевич В. Андрей Белый… С. 225-226.194Там же. С. 229.19294характер и «вспыльчивый темперамент» Брюсова 195. Дуэли не состоялось.22февраляБрюсовотправилписьмо,вкоторомсчелсебяудовлетворенным представленными объяснениями.В то время Брюсов уже работал над романам «Огненный Ангел», иего позицию по отношению к Белому можно понять, возможно, это былаписательская заданность – воплотить точнее и полнее задуманныепсихологические типы героев романа, проверить «жизнью» сюжетныеходы, а в последней – реализовать такое творческое задание, которое –вполне в духе программных символистских установок – стерло бы гранимежду жизнью и искусством, игрой и «гибелью всерьез».Тогда потаенный смысл загадочного поведения Брюсова открылся иБелому, когда поэт знакомится с первыми главами «Огненного Ангела»,печатавшегося в «Весах» в 1907 – 1908 годах.
Все наконец стало на своиместа. «Обирал он себя для героя романа, для Рупрехта, изображая в немтрудности нянчиться с “ведьмой”, с Ренатой; натура, с которойписалась Рената, его героиня, влюбленная в Генриха, ею увиденногоМадиэлем, есть Н***; графом Генрихом, нужным для повести, служилиему небылицы, рассказанные Н*** об общении со мной; он, бросивши плащна меня, заставлял непроизвольно меня в месяцах ему позировать, ставявопросы из своего романа и заставляя на них отвечать; я же, не знаяромана, не понимал, зачем он, за мною – точно гоняясь, высматриваетмою подноготную и экзаменует вопросами: о суеверии, о магии, огипнотизме, который-де он практикует; когда стали печататься главыромана “Огненный Ангел”, я понял “стилистику” его вопросов ко мне», –пишет Андрей Белый196.Ходасевич некогда писал, что символизм не хотел быть всего лишьхудожественной школой, литературным течением, а порывался статьжизненно-творческим195196методом.ЖизненныеТам же.
С. 230.Ходасевич В. Андрей Белый... С. 231-232.95событияникогданепереживались, как просто жизненно-реальные, а зачастую «становилисьчастьювнутреннегомираитворчестваписателя»,равнокаки«написанное» претворялось в жизнь, становилось реальным событием 197.Именно это в большей степени и повлияло на поведение поэтов. АндрейБелый и Валерий Брюсов сами наложили на себя образы противостоящихврагов, «света» и «тьмы».Именно само литературное течение символизм в большей мереповлияло на развитие «борьбы» и противостояния между Белым иБрюсовым, которые и были создателями этого литературного течения.Белый посчитал Валерия Брюсова «темной силой» и Брюсов с охотойнадел «маску зла». Белый начал противиться «искушению» и Брюсовпринял вызов.
Их противостояние было по большому счету игрой,сценарий к которой придумал «темный маг Брюсов», чтобы проверить «напрочность» силу воли Андрея Белого и написать свой роман «ОгненныйАнгел», прототипами которого и были все участники «конфликта»(Петровская, Белый, Брюсов). Таким образом, Брюсов как прототипглавного героя собственного романа, и в творчестве, и в жизни выступил вролисовременноготрикстера,аккумулировавцелыйрядчерт,свойственных данному архетипу: провокативность, приверженность игре,этическая амбивалентность.197Ходасевич В.
Конец Ренаты // Серебряный век. Мемуары. М.: Советский писатель,1990. С. 177.961.4. Трикстериада в советской литературе 1920-1930-х годов(обзор по Марку Липовецкому)Дальнейшее развитие героя-трикстера можно увидеть в советскийпериод. Об этом говорит в своей статье «Трикстер и “закрытое” общество»исследователь Марк Липовецкий198. Трикстеры становятся главнымигероями фильмов, литературных произведений, анекдотов.
В советскойкультуре герою-трикстеру отведено особое место, и значительная частьперсонажей, обретших массовую популярность в советской культуре,представляют собой различные версии именно этого древнего архетипа199.Перед нами не просто обманщики или коварные божества, теперь напередний план выходят такие фигуры, как «креативные идиоты» и «злыегении», которые объединяют в себе черты «жестокого клоуна» и«культурного героя», занимаются «подрывной деятельностью» (то естьдемонстрируют склонность к разрушению), которая парадоксальнымобразом несет в себе «культуростроительный» эффект 200.Автор статьи относит к «советским трикстерам» таких персонажей,как: Буратино А. Толстого, Незнайку Николая Носова, Старуху ШапоклякЭдуарда Успенского – из советских сказок; Воланда – героя МихаилаБулгакова, Остапа Бендера из романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова,Беню Крика из романа Исаака Бабеля 201.
Однако, в некоторых случаях, мывынуждены не согласиться с исследователем. Липовецкий приписываеттрикстерные свойства Воланду – на наш же взгляд, Воланд в романе М.Булгакова скорее играет роль наблюдателя и является «заказчиком»,который дает указания трикстерным персонажам, а именно – Фаготу иБегемоту. Также мы хотим отметить, что исследователь, говоря оплутовстве и комплексе трикстера, ставит между ними знак равенства, мы198Липовецкий М.Н. Указ.
соч. С. 226-228.Там же. С. 224.200Там же. С. 225.201Там же. С. 226.19997же полагаем, что этого делать не следует. Поскольку, к примеру, такиеперсонажи,какположительнуюБуратинореакцию,иприНезнайкаэтомвызываюттеряясвоючащевсего,аксиологическуюамбивалентность, присущую архетипу трикстера.
Они обладают лишьнекоторымитрикстернымичертами,неопределяющимиструктуруличности целиком.В советском трикстере, указывает М. Липовецкий, мы можемувидетьновуючерту,которуюприобретаетгерой-трикстер:«меркантильный интерес»202. Если раньше традиционный трикстер былувлечен самим процессом своей «игры», то у советского трикстерапреобладает расчетливость.Вторая черта, которая свойственна персонажам подобного рода, – этото, что «советский трикстер» в большинстве случаев зависит от некогохозяина и «его мобильность определяется сменой хозяев», в то время какисходный трикстер – это независимый персонаж, имеющий абсолютнуюсвободу и страсть к злым шуткам и коварству203.
Причем все его«зловредные»выходкивозникаютисключительноиз-залюбвикрозыгрышам и ради собственного развлечения 204.Именнопоэтому«советскийтрикстер»выполняетфункции,отличающиеся от своего мифического предшественника. Так, МаркЛиповецкийвыделяетчетыреважнейшиефункции«советскоготрикстера», которые наиболее отчетливо актуализируются в советскойкультуре: амбивалентность и функция медиатора, лиминальность,трансформация плутовства и трансгрессии в художественный жест, атакже связь трикстера с сакральным контекстом205.
Кроме того, стоитотметить, что в отличие от мифологических трикстеров, которыефункционируют в космогоническом контексте, «советские трикстеры»202Липовецкий М.Н. Указ. соч. С. 226-227.Там же. С. 230.204Там же. С. 231-232.205Там же. С. 230-231.20398существуют в мире советской культуры и идеологии квазирелигиозноготипа.Еще одно важное различие между мифологическим героем икультурным архетипом трикстера заключается в том, что со временемтрикстер перестает быть только персонажем мифологических, этническихлегенд и мифов, теперь мы все чаще можем наблюдать именнолитературные и культурные типы, которые отличаются друг от друга, нопри этом имеют общий «знаменатель»: определенный набор качеств,свойственный именно трикстерам. У одного героя он проявляется болееполно, у другого менее.
Но именно этот набор является устойчивойриторической конструкцией, которая повторяется в литературе и культуреразличных эпох206.Конечно, интерес к фигуре трикстера характерен не только длясоветской культуры, этот персонаж остается востребован и в периодНовоговремени. Данныйинтерескгерою-трикстеру писательиисследователь Юрий Слезкин называет меркурианством207. Однако привсех изменениях, которые претерпел образ трикстера за время своегосуществования, четыре его главные характеристики так и осталисьнеизменными,срединих:амбивалентность,лиминальность,трансформация плутовства и трансгрессия в художественный жест ивыдвижение на первый план художественного эффекта, связь ссакральным контекстом.206Липовецкий М.Н.
Указ. соч. С. 234-236.Слезкин. Ю. Эра Меркурия: евреи в современном мире / Пер. с англ. С. Ильина. М.:Новое литературное обозрение, 2005. С. 153-157.20799ГЛАВА 2. ГЕРОИ-ТРИКСТЕРЫ В РОМАНЕ М. БУЛГАКОВА«МАСТЕР И МАРГАРИТА»Дальнейшееразвитиегероя-трикстераможноувидетьвтакназываемый советский период. Мы пришли к выводу, что интерес русскойлитературы к архетипу трикстера в постреволюционный период нискольконе ослаб, а в какой-то мере даже и усилился.
Это связано, на наш взгляд, среволюционными сдвигами в обществе, изменениями в социальнойпсихологии, отрицанием гуманистических ценностей прошлого (в томчисле, христианской морали), появлением двойных стандартов и такназываемых «революционных», «социалистических» критериев в оценкепоступков тех или иных социальных групп и отдельных людей.Общественная иерархия, законы, политика, социальные и моральныенормы перестраиваются, в обществе происходит ряд существенныхизменений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
