Диссертация (1155183), страница 29
Текст из файла (страница 29)
С. Теория текста. М.: Логос, 2003. С. 42.147и притом разрешает их только в отрицательном смысле; к этомуприсоединяется также подозрительное отношение к философии, особенно кметафизике, уже заранее отвергнутой и осужденной.Веру эту разделяют и ученые, и неученые, и старые, и молодые. Онаусвояется в отроческом возрасте, который биографически наступает,конечно, для одних ранее, для других позже.
Наша интеллигенция, раз ставна эту почву, в большинстве случаев всю жизнь так и остается при этой вере,считая эти вопросы уже достаточно разъясненными и окончательнопорешенными,загипнотизированнаявсеобщимединодушиемвэтоммнении»283.«Итак, истина, очевидно, в том, что божественное начало не естьличность только в том смысле, что оно не исчерпывается личнымопределением, что оно не есть только единое, но и все, не есть толькоиндивидуальное, но и всеобъемлющее существо, не только сущий, но исущность.Как безусловное, будучи субъектом, оно вместе с тем есть исубстанция; будучи личностью или обладая личным бытием, оно вместе стем есть и безусловное содержание или идея, наполняющая это личноебытие.
Божество больше личного бытия, свободно от него, но не потому,чтобы оно было лишено его (это было бы плохой свободой), а потому, что,обладая им, оно им не исчерпывается, а имеет и другое определение, котороеделает его свободным от первого»284.«Важнейшее в ней [в иконе], конечно, – радость окончательной победыБогочеловека над зверочеловеком, введение во храм всего человечества ивсей твари; но к этой радости человек должен быть подготовлен подвигом:он не может войти в состав Божьего храма таким, каков он есть, потому чтодля необрезанного сердца и для разжиревшей, самодовлеющей плоти в этомхраме нет места: и вот почему иконы нельзя писать с живых людей.283284Булгаков С.
Н. Героизм и подвижничество. М.: Русская книга, 1992. С. 117.Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2010. С. 88.148Икона – не портрет, а прообраз грядущего храмового человечества. И,так как этого человечества мы пока не видим в нынешних грешных людях, атолько угадываем, – икона может служить лишь символическим егоизображением»285.«Если просуммировать все то, что говорится в формальном отношениипротив искусства Средневековья, то оно сводится к упреку: «Нет пониманияпространства», а этот упрек, в раскрытом виде, означает, что нетпространственного единства, нет схемы эвклидо-кантовского пространства,сводящейся,впределахживописи,–клинейнойперспективеипропорциональности, а точнее говоря – к одной перспективе, ибопропорциональность – лишь ее частность.При этом предполагается (и – что самое опасное – бессознательно),предполагается само собою разумеющимся или где-то и кем-то абсолютнодоказанным, что никаких форм в природе не существует, – не существует какживущих каждая своим мирком, – ибо вообще не существует никакихреальностей, имеющих в себе центр и потому подлежащих своим законам,что по сему все зримое и воспринимаемое есть только простой материал длязаполнения некоторой общей, извне на него накладываемой схемыупорядочения, каковою служит канто-эвклидовское пространство, и что,следовательно, все формы природы суть только кажущиеся формы,накладываемые на безличный и безразличный материал схемою научногомышления, т.е.
суть как бы клеточки разграфления жизни, – и не более»286.Абзацное деление философского текста, безусловно, облегчает анализего коммуникативной структуры. Поскольку в подавляющем большинствеслучаев абзац отмечает переход к новому сверхфразовому единству, то есть кновой теме (а иногда и к новой гипертеме), красные строки облегчаюториентацию в тексте, составляя своего рода навигационные схемы.Трубецкой Е.
Н. Два мира в древнерусской иконописи// Философия русского религиозногоискусства. М.: Прогресс, 1993. С. 202.286Флоренский П. А. Обратная перспектива// Философия русского религиозного искусства. М.:Прогресс, 1993. С. 256.285149Завершить разговор о соотношении абзаца и сверхфразового единстваможно словами Н. С. Валгиной: «Членение на абзацы в разных видах текстаимеет общую основу – логико-смысловую, однако есть специфическиеразличия в использовании абзаца. Эта специфика создается разнымхарактером воздействия на читателя: для текстов, направленных только наинтеллектуальное восприятие, показательны абзацы, построенные попринципу тематическому (новый абзац раскрывает новую тему), для текстов,рассчитанных не только на интеллектуальное, но и на эмоциональноевосприятие – абзацы акцентные. При этом нельзя забывать и о чистосубъективном моменте – авторской манере организации текста посредствомабзацного членения.
Известно, что объем текста между абзацными отступамиу разных авторов различен, и объясняется это многими причинами:жанровыми особенностями произведения, его функционально-стилевойпринадлежностью, стилистической тональностью, назначением и т.д.»287.2.9. ТЕМА СВЕРХФРАЗОВОГО ЕДИНСТВА КАК ЭЛЕМЕНТКОММУНИКАТИВНОЙ СТРУКТУРЫ ТЕКСТАРанее рассматривался вопрос о темах сверхфразовых единств как опропозициональных структурах дискурса: было решено, что таковыесуществуют, и наиболее точным способом их определения являетсяпоследовательный анализ логико-предикативной структуры всех входящих всверхфразовое единство предложений.Дальнейшейзадачейявляетсяакцентированиевопросаосверхфразовом единстве как элементе функциональной перспективы текста ио роли не только тематического компонента сверхфразового единства, но ирематического.287Валгина Н.
С. Теория текста. М.: Логос, 2003. С. 49.150Е. А. Реферовская пишет: «Многие исследователи занимаются«грамматикой текста», но, как правило, не выходят за пределы выявлениясмыслового и лексико-грамматического построения сверхфразового единства– признанной единицы текста. Иногда, хотя несколько реже, ставится вопросо связывании последовательно расположенных в тексте сверхфразовыхединств, ибо только таким путем обеспечивается связность текста – егообязательнаяхарактеристика,–акомпонентамитекстаслужатсверхфразовые единства.
Выявление темы и ремы самого сверхфразовогоединства пока мало привлекало внимание исследователей» 288. И далее:«Принимая сверхфразовое единство за единицу текста, логично было быискать возможности членения этой единицы на тему и рему, чтобы затемвыявить ремо-тематическое джвижение от одного сверхфразового единства кдругому, подобно тому как внутри сверхфразового единства мы ищем этодвижениевтемо-рематическихсвязяхпредложений,входящихвсверхфразовое единство»289.Не исключено, что подобное выявление в действительности и невозможно, но в любом случае мысль о том, что раз обнаруживаетсяпараллель между предложением и сверхфразовым единством по поводуналичия и в первом и во втором тематического элемента, резонно было быпопытаться отыскать подобное же соответствие и относительно ихрематических составляющих.Но для начала необходимо четко определиться с тем, что же такое темасверхфразового единства: здесь уже требуются не критерии ее выделения, апонимание самого феномена.Является ли тема выраженным эксплицитно предметом повествования,лежащей в основе сверхфразового единства пропозицией или некимисходным пунктом единства – эти вопросы нужно признать ключевыми, нобезусловного ответа на них без подробного рассмотрения дать нельзя.288289Реферовская Е.
А. Коммуникативная структура текста. М.: Наука, 1989. С. 24.Там же. С. 28.151Проблема заключается в неоднозначности понятия темы, на которуюуказывают исследователи290, а решение зависит от подхода к данномуфеномену: с сигнификативной точки зрения, темой, очевидно, служит некаяпропозиция, сложность которой может варьироваться в зависимости отсодержательной сложности самого сверхфразового единства. С формальносодержательной точки зрения темой может быть назван некий предметповествования, то есть то, о чем по преимуществу идет речь в единстве.
Сточки зрения функциональной перспективы темой выступает некоторыйэлемент,контекстуальносоединяющийповествованиесверхфразовогоединства с предшествующим повествованием (о принципе выделения темыпропозиции речь уже говорилось).Выявление темы-предмета повествования само по себе большойсложности не представляет, ведь почти любой носитель языка может безособого труда определить, о чем именно идет речь в том или ином фрагменте(в том числе и в сверхфразовом единстве).
Другое дело, что хотелось быпонять эту процедуру детально – определить (если, конечно, это возможно),какими формальными показателями и критериями руководствуется человекпри выполнении подобной операции.Здесь важна такая мысль: «Во всех случаях единство темыобеспечиваетсясверхфразовоготождествомединства,т.соответствующихслове.данныхсоотнесениемвмасштабеслов(именнарицательных и собственных, а также замещающих их местоимений) напротяжении СФЕ с одним и тем же предметом реальной действительности(референтом) и подразумевает такое тождество: каждый раз, когда в рамкаходного сверхфразового единства и одной темы употребляется одно и то жеимя собственное или нарицательное, а также лексические синонимыпоследних или местоимение, замещающее имя, имеется в виду один и тот же290Хазагеров Г.
Г. Топос vs. концепт: к изучению топосферы культуры// Известия Южногофедерального университета: Филологические науки. № 3. Ростов-н/Д.: Издательство ЮФУ, 2008.С. 6-26.152предмет или лицо»291. См. далее: «С единством темы СФЕ и с тождествомреференции связано также явление импликации, основанное на ситуативныхсвязях или же на отношении части и целого. Вследствие подобных связейупоминание о каком-либо предмете, какой-либо ситуации предполагает дляговорящего и слушающего (или пишущего и читающего) наличие другихпредметов и ситуаций, связанных с данным предметом указаннымиотношениями»292.Из сказанного можно заключить, что в основе выделения темсверхфразовых единств как того, о чем идет речь, лежат механизмыдедуктивного и индуктивного анализа лексики (с опорой на законыграмматики).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
