Диссертация (1155150), страница 18
Текст из файла (страница 18)
«Поскольку миф – это слово, то мифом может стать все, чтопокрывается дискурсом. Определяющим для мифа является не предмет егосообщения, а способ, которым оно высказывается; у мифа имеются формальныеграницы, но нет субстанциональных»119.По мнению Р. Барта, окружающая нас действительность бесконечносуггестивна. Любой предмет может перейти из «немого» существование вречевое состояние, открытое для усвоения человеческим разумом. Мифвозникает из» природы вещей» на исторической почве; это слово, избранноеисторией.«Дерево – это дерево. Да, конечно. Но дерево в устах Мину Друэ – это ужене просто дерево, это дерево приукрашенное, приспособленное к определенномуспособувосприятия,литературныминагруженноереакциями,положительнымиобразами,однимисловом,отрицательнымикегочистойматериальности прибавляется определенное социальное применение»120.119120Барт Р.
Мифологии / Пер. с фр., вступ. Ст. и коммент. С. Зенкина. – М.: Академический проект, 2014. – С. 265.Там же. – С. 266.88«Перевод» вещественной истории места в семиотическую системуизмерения – это, по логике Барта, и есть создание мифологии.Красноречивым примером в данном случае может служить миф оКаргалинском кладе, подробно изложенный Домбровским в книге «Гонцы».Диадема, выполненная в технике звериного стиля, принадлежала, по мнениюавтора, юной девушке-невесте и, согласно антропологической реконструкции,красавице. Она не была погребена и оплакана; тело ее было обнаружено подогромным валуном.
Ее наряд, включающий более трехсот золотых бляшек, - эторитуальное (свадебное) облачение. Обстоятельства ее смерти неясны. Некоторыеархеологи полагают, что юную невесту насмерть задавил барс, спрятав добычупод валуном. Другие приходят к мнению, что девушка – не невеста, а шаманка,погребенная местными жителями сообразно обычаю – под большим камнем.
Приэтомсамадиадема,каксчитаетДомбровский,моглабытьсозданаисключительно на территории Семиречья. Как видим, описание реальнойархеологической находки – это трансфер материального аспекта культуры всемиотический. Домбровский поясняет:«Все эти триста предметов мог создать только мастер, живущий вСемиречье, и никто другой. Посмотрите на золотые кольца, на фигуркиотдыхающих верблюдов. Они сделаны с такой простотой и в то же время стакой точностью и ясностью, что оказалось возможным определить даже видверблюда.А еще мне очень нравится рогатый дракон с этой диадемы. Такогодракона нигде больше не увидишь.
Драконья порода этого чудища вне всякогосомнения, у него и туловище кольчатое, гибкое, изогнутое, и пасть крокодилья(каждый зуб проработан отдельно), и ряд других, чисто драконьих черт. И всетаки это совсем особый дракон. Он рожден не под небом Индии или южногоКитая, а где-то около теперешней Алма-Аты. У индийских и китайскихдраконов стать гадючья, змеиная, это же - кошка, тигр, и хвост у него тожетигриный, пушистый, вздрагивающий.
Такие тигры еще в тридцатых годахрыскали в балхашских тростниках.89Впрочем, это, может, и не тигр вовсе, а снежный барс - большая свирепаяленивая кошка, которая до сих пор изредка спускается с горных перевалов ипоявляется подчас под самой столицей.А рог у этого дракона совсем как у архара. Дракон несется, очевидно,летит (планы здесь смещены и небесное трудно отличить от земного, но наддраконом изображена в полете какая-то крупная птица, скорее всего фазан, иони, кажется, помещены в одной плоскости). Молодая женщина оседлала эточудище, ветер взметнул ее волосы, и они сделались похожи на шлем.
В самомизгибе тела всадницы чувствуется стремительность полета, то, как она,жужжа, рассекает воздух.Другая женщина скачет уже на барсе. Рядом же, как будто на капителиколонны, стоит ладный крылатый конек, только совсем не Пегас, а опять-такинечто совершенно местное - суховатая небольшая лошадь Пржевальского.На другом конце диадемы (она была разломана на три части, ицентральная часть утеряна) стоит марал, на нем тоже всадница.Кто они, эти три фигуры, три женщины? Эта - оседлавшая дракона?Эта, укротившая барса? Эта - остановившая архара?Кто они? Амазонки? Шаманки? Царицы? Прародительницы племени?Этого нам знать не дано»121.Миф об амазонках – один из устойчивых элементов мифопоэтическогомышления кочевников, и каргалинская диадема подтверждает это. Согласнопреданию, амазонки, дочери бога Ареса и нимфы Гармонии, потерпели некогдакораблекрушение близ скифских земель.
Захватив табун лошадей, они началиграбить новые земли, пока не сошлись в схватке с местными мужчинами. Когдаскифские воины поняли, что перед ними женщины, им захотелось сблизиться сгордыми и свирепыми воительницами. Со временем воины взяли амазонок вжены, переправились через Танаис и расположились близ озера Меотида. С тех121Ю.О. Домбровский. Гонцы // http://loveread.ec/read_book.php?id=1279&p=2890пор женщины этого края верны своим обычаям: они ездят верхом, сражаются,носят мужскую одежду. Девушка не может вступить в брак до тех пор, пока неубьетврага.Описываякаргалинскийклад,Домбровскийизображаеттотемический «сад» кочевников.
Вероятно, девушка, укротившая дракона,находится на высшей ступени социальной иерархии, т.к. образ дракона связан сцарскойвластью.Неменеепочитаемвмифологииномадовбарс,олицетворяющий силу и грозную красоту. Архар – воплощение яростнойвитальности, плодородия, продолжения жизни.Домбровский изображает чудесных животных тотемического сада какэлементы, изоморфные своей эпохе и своей культуре.3.Концептуальная функция. В результате накопления информации и еедальнейшей мифологизации локус генерирует определенное концептуальноепространство, особый фрагмент картины мира, репрезентованный в текстах.Пространство, наряду со временем и числом, является одним из основныхконцептов каждой культуры.
Исследователь и философ Спиркин полагает, чтопространство – «форма бытия материи, характеризуемая такими свойствами, какпротяженность,структурность,сосуществованиеивзаимодействие»122.Пространство многомерно, это одновременно форма мира и локализациячеловеческого существования. В работе «Пространство и текст» В.Н. Топороврассуждает о двух модусах восприятия пространства. «Ньютоновское»пространство – «нечто первичное, самодостаточное, независимое от материи ине определяемое материальными объектами, в нем находящимися»; во второмслучае (в концепции Лейбница) – «нечто относительное, зависящее отнаходящихся в нем объектов, определяемое порядком сосуществования»123.Каждая культура по-своему выражает свое отношение к пространству.Одним из источников такой репрезентации и является локальный текст.4.Аксиологическая функция.
Для каждого места характерны собственныенормы и ценности, механизмы регулирования общественного поведения,122123Спиркин А.Г. Основы философии. - М.: Политиздат, 1988. – С.121.Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. – М.: Наука, 1983. – С.
228.91эталонные модели. Все вышеперечисленные аксиологические элементы могутбыть обнаружены в составляющих локального текста.По мнению Л. Столовича, аксиология города – важная часть егометафизики124. Город генерирует культуру, а культура как семиотическая сферанеразрывно связана со значениями и смыслами. По словам Ю.М.
Лотмана,«город, как сложный семиотический механизм, генератор культуры, можетвыполнять эту функцию только потому, что представляет собой котел текстов икодов, разно устроенных и гетерогенных, принадлежащих разным языкам иразным уровням»125.Ценностным содержанием обладают различные части города; самасмысловая нагрузка «ценностности» не всегда равномерно распределяется по«зонам» города в синхроническом и диахроническом отношении. Город имеет«самостоятельную ценность» и может считаться «полноценным объектомпереживаний» (Н.М. Карамзин). При этом, как отмечает Л.
Столович, любомугороду присуща аксиологическая амбивалентность, т.е. как положительное, таки отрицательное к нему отношение.Алма-Ата складывалась как город, образуемый из разных этносов, культури стилей. Русское казачество здесь мирно соседствовало с коренным населением,видоизменяя ландшафт по образу и подобию привычных ему поселений. Вотпочему изначальный облик Верного – это облик казачьей станицы. История краянаполнена ценностными смыслами: он был свидетелем сакских завоеваний,оплотом культуры Железного века (о чем свидетельствуют многочисленныеархеологические находки), одной из «точек», через которые пролегал ВеликийШелковый путь. Это город уничтоженный (в особенности после походовСтолович Л.Н.
Аксиология Петербурга //Метафизика Петербурга. Петербургские чтения по теории, историии философии культуры. Вып. 1. – Спб.: ФКИЦ «ЭЙДОС», 1993. – С. 74.124Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города. — Семиотика города и городскойкультуры. Петербург // Труды по знаковым системам XVIII. Ученые записки Тартуского государственногоуниверситета, вып.664. – Тарту, 1984. – С.35.12592Тимура) и возрожденный, Город-Сад и Город-на-Вулкане.
Такова егоаксиологическая амбивалентность.5.Фатическая функция локального текста заключается в установленииконтактов между представителями разных топосов. Знание «места», его истории,аксиологии и пр. создает необходимую презумпцию для вхождения вкоммуникацию.6.Интертекстуальная функция состоит в межтекстовой «перекличке», ввозникновении связей между литературными произведениями. Т.к. локальныйтекст – это всегда парадигма текстов, наличие подобных связей закономерно.7. Символическая функция. Иногда в локальном тексте символомвыступает сверхтопос – например, город (Москва, Киев, Петербург, Алма-Ата ит.п.). В других случаях символизации подвергаются атрибуты места, т.е.связанные с ним предметы живого и неживого мира. Такими знаковымиконцептами могут стать ДЕРЕВО, ГОРА, ПЛОД и т.д.
Так, атрибуты-символыАлма-Аты–этоЯБЛОКО,ГОРЫ,КАФЕДРАЛЬНЫЙСОБОР(трансформированное ДЕРЕВО), ТОПОЛЬ (живое ДЕРЕВО).У Домбровского читаем, что «тополь – главное дерево Алма-Аты»:«Весь город, дом за домом, квартал за кварталом, обсажен тополями. Неттакого окна в городе, высунувшись из которого ты не увидел бы прямо передсобой белый блестящий или черный морщинистый ствол. От Алма-Аты доТашкента проходит большая дорога - день и ночь по ней мчатся грузовики.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
