Диссертация (1155150), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Ибо «каменныйдом, не соприкасающийся в своем основании с верхними слоями земли, не боитсяземлетрясений; подвал должен быть устроен под всем домом, так как онперехватывает сейсмические волны». (Зенков102).Рассказчик повествует и о том, что Зенков первым окопал свой домантисейсмическим рвом и добился блестящих результатов. «Этого опытаЗенкова, кажется, еще не изучал и не повторял никто».Если Кафедральный Собор – это «душа города», то его «тело» знаменитый Зеленый базар. Автор воспринимает его во всей перцептивнойпалитре. Это место жизни, цветов, запахов, звуков.
Несмотря на стихийность,буйство, разнородность «базарного» пространства, оно все же упорядоченно.Домбровский Ю.О. Хранитель древностей. Собрание сочинений в шести томах. Т. 4. Издательство "Терра". –М.: 1992 // http://lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/keeper.txt10277Первоевпечатлениеавтора-рассказчикавыраженовпредложениисвосклицательной интонацией: «Зеленый базар!». Рассказчик поясняет, чтотолько с первого взгляда базар кажется толчеей; на самом деле это «четкосформированный организм»:В нем все на своих местах. Бахчевники, например, постоянно занимаютодну сторону базара.
На этой стороне лошади, верблюды, ослы, телеги,грузовики. Очень много грузовиков. В грузовиках арбузы. Они лежат навалом:белые, сизые, черные, полосатые103.С особым колоритом обрисованы продавцы и покупатели. Это «молодцыв майках и ковбойках», продающие арбузы, и «юркие казахские девчонки ссорока косичками», разносящие в медных чайниках свежую прохладную воду.«Живым», сочащимся ароматной мякотью арбузам противопоставленызасахаренные «мертвые», осаждаемые лиловыми мухами и хищными осами.Отдельным рядом стоят ароматные желтые дыни, каждая из которых отлична отдругих:Есть дыни круглые, четко оформившиеся, с мягкими, обтекаемымигранями - их зовут здесь «кубышками».
Но больше всего они похожи на какойто внутренний орган неведомого чудовища - почку или сердце. Мясо у нихоранжево-желтое или насыщенно зеленое, как шартрез. А есть еще дынидлинные, конические, как мины или межпланетные снаряды (так в то время ихрисовали в журнале «Вокруг света»). Есть дыни золотистые, как осень, каклистопад, как закат в спокойной воде пруда. Есть дыни, похожие на головыогромных тропических гадов, они в пятнах, подтеках, пересветах, в хищныхзмеиных узорах.
От дынь исходит еле уловимый аромат, и каждый, ктопроходит по этим рядам, дышит им104.У дынь другие продавцы и другие покупатели. Если в «арбузных» рядах –бойкие молодцы с призывными криками, то в «дынных» - почтенные аксакалы,103104Ю.О. Домбровский. Гонцы // http://loveread.ec/read_book.php?id=1279&p=28Ю.О. Домбровский. Гонцы // http://loveread.ec/read_book.php?id=1279&p=2878говорящие нараспев. У них бурые «иконописные» лица и мелодичные голоса.Попробовать дыню – значит поучаствовать в ритуальном действе: «Сначала еесекут напополам, потом снимают тончайший прозрачный срез и к лицупокупателя на острие длинного и тонкого, как жало, ножа возноситсяпрозрачный розовый лепесток, бери в рот, соси и оценивай».Покупатели арбузов – мальчишки и «тетки», шоферы и любители выпить.Они поедают свою добычу здесь же, уткнувшись носом в полосатую корку.Дыню же бережно уносят домой. «И когда там ее положат на белое фаянсовоеблюдо и поставят среди стола, то стол тоже сразу вспыхнет, и станетпраздничным.
Такая она нежно цветистая, такая она светящаяся, изнизаннаязагаром и золотом и в общем очень похожая на дорогую майоликовую вазу»[Гонцы].Рассказчик описывает «сердитый лук», горящий сусальным золотом иимеющий форму совершенной космической «капли». Его принято есть смякишем и терпкой верблюжьей солью.
И помидоров, подобных здешним, какполагает повествователь, нигде в целом мире нет: они словно наполнены«тягучей кровью», в них есть «все оттенки от красных и желтых тонов».Пространство базара наполнено криком и смехом. Здесь разные темпыдвижения, множество внутренних ритмов: табунящиеся покупатели, снующиепродавцы, бродящие нищие. Один из них – сокращенный из театра поэтновеллист, который ходит между рядами и гадает по книге для слепых.
Здесь жетихая старушка продает морских обитателей. И именно на Зеленом базарерассказчик впервые встречает «гения Первого ранга Земли и Вселенной» Сергеева Ивановича Калмыкова.Таким образом, базарный локус – это средоточие жизненной энергии,всевозможных чувственных впечатлений.«Базар является одной из составных частей традиционного восточногогорода. Базары были не только местом торговли, но и средоточием социальной,политической, культурной жизни – многие события происходили именно там.Традиционно базар находился на центральной площади города вблизи79резиденции правителя и мечети, что основано на архаичных представлениях обазаре как о символе космического порядка и эквиваленте вселенной»105.Сопряжение антиномичных сем – Райского сада и Города на Вулкане, илимотивов космогонии и эсхатологии, особенным образом сказывается на судьбеглавного героя, так как в его биографии город функционально дифференцированна «спасение» и «испытание» (предательство).
Рассмотрим, как Алма-Атареализуется в дилогии в значении функции.Адибаева Ш.Т. Поэтика мифа в художественной прозе конца XX – начала XXI веков. Авторефератдиссертации на соискание ученой степени канд.филол.наук, Алматы, 2005. – С. 14.10580ГЛАВА III. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМИОТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМААЛМА-АТИНСКОГО ТЕКСТА3.1 Функциональная семиотика локального текстаЛокальный текст – научная категория, несущая в себе повышенныйисследовательский потенциал. С одной стороны, внутри художественногоцелого она пересекается с такими литературоведческими понятиями, как«хронотоп», «топос», «локус», поэтому может быть измерена в пространственновременных параметрах.
С другой стороны, локальный текст – это всегдапарадигма, то есть целая вертикаль текстов, выстроенная вокруг определеннойтематической оси: города, местности, края и пр. Третий аспект рассмотрения –выход из фиктивного мира художественных произведений в реальный мирконкретного географического места. В этом случае исследование локальноготекста способно предоставить сведения об истории, культуре, менталитете,поведенческих характеристиках людей, представляющих ту или инуюместность.Локальный текст – это корпус «текстов о месте», благодаря которым само«место» наделяется рядом дополнительных характеристик. Впоследствиинекоторые из них становятся константами (например, «призрачный миражныйПетербург»).Пьер Нора полагает, что локальный текст – это место памяти106.
С нимсоглашается В. Коркунов: «Происходит соединение дискурсов, создание образа– локального текста. Места памяти. Объединяя реальные исторические события,биографии его жителей и тексты – средоточия памяти – мы получаем местоНора П. Проблематика мест памяти/Франция-память.– СПб.: издательство Санкт- Петербургскогоуниверситета, 1999. – С.
39.10681памяти»107. В этом случае, по мнению Ю. Сорочана, исследователь имеет делоне с местом, а с «образом места»108.«Образ места» собирателен в силу того, что включает в себя самую разнуюинформацию:историческую,краеведческую,биографическую,мифологическую, индивидуально-авторскую. Это разомкнутая категория,котораяможетпополнятьсяновымиконнотациями,втомчислеилитературными. Отметим, что творчество одного автора (даже если конкретномутопосу посвящены многочисленные его произведения) формирует лишьопределенный слой локального текста. Например, алма-атинский локальныйтекст репрезентирован в творчестве ряда художников: Н.
Анова, Вс. Иванова, Ю.Домбровского, И. Щеголихина и пр. Вся совокупность подобных текстов исоставляет литературный локальный текст Алма-Аты (или художественный егоаспект).«Роль художественной литературы в осмыслении локального текстаосновополагающая, поскольку только в художественной литературе локальныетексты достигают той высокой степени осмысленности и завершенности,которая вводит их в культуру», - считает В.В. Абашев.Символическая ценность локального текста несомненна, т.к.
он – своегорода знак, манифест того или иного локуса, выполняющий функциюидентификации.Научная разработка идеи о локальном тексте начинается еще с трудов Н.П.Анциферова,писавшегоосимволическомполеСанкт-Петербурга109.Осмысление указанной категории продолжено в исследованиях тартускомосковской семиотической школы. Настоящим текстуальным «переворотом»стала статья В.Н.
Топорова «Петербург и Петербургский текст в русскойКоркунов В. Локальный текст: к вопросу объединения исторического и биографического контекстов // ДетиРа, № 7 (117), 2014. – http://magazines.russ.ru/ra/2014/7/12k.html108Сорочан А.Ю. Тверской край в литературе: образ региона и региональные образы. — Тверь: ИздательствоМ.Батасовой, 2010. – С. 6.109Анциферов Н. П. «Непостижимый город…»: [Сборник]. – СПб.: Лениздат, 1991. – 333 с.10782литературе». Заданное Топоровым направление разделилось на две траектории.Первая, которую мы обозначим как эвристическую, сконцентрирована на поискеновых локальных текстов, представляющих культурную ценность.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
