Диссертация (1155150), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Например, опорные камнифундамента поливали кровью зарезанного петуха. Деревенский уклад, однако,негативно влиял на развитие города и его облик»91.Город,являющийсобоймифологизированноепространство,дифференцирован на определенные зоны, каждая из которых выполняет своюфункцию. Эти пространства обособлены границами, и у каждого из них свойоблик.
Город предлагает человеку способ своего постижения и видения. Какобъясняет В. Серкова, «всякий город метит входящего в его пределы: подчиняетсвоему ритму тело (выпрямляет его или сдавливает), подчиняет движение,укорачивает взоры, означивает речь, проникает в поры <…>»92.Алма-Ата учит героя Домбровского видеть ее вертикально, ввысь, но этотэффект достигается не через строения, а через ландшафт. Она же разительноменяет свой облик, стоит только Хранителю переступить мифологическуюграницу – перейти через улицу.
Сама топография города, по мнению А.А.Степановой, являет собой цепь переходов. Городская улица – это самыйзагадочныйгеографическийобраз.КакпоясняетД.Замятин,«Это,действительно, образ на краю, образ ad marginem, ибо на ней и посредством ееГород мой родной Алматы: (Фотоальбом-энциклопедия) /Сост. О. Таланова.
– Алматы: Дом печати«Эдельвейс», 2004 г. – С.84.92Серкова В.А. Неописуемый Петербург. Выход в пространство лабиринта //Метафизика Петербурга.Петербургские чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 1. – Спб.: ФКИЦ «ЭЙДОС», 1993. –С. 95.9167сталкиваются,борются,взаимодействуютсовершенноразличныепредставления, образы жизни, локализованные случаем в одном урочище»93.И вдруг произошло чудо: я пересек улицу и очутился в совершенно иномгороде. Улицы здесь были широкие, мощеные, дома многоэтажные,изукрашенные верху донизу, к каждому из них вела лестница с огромнымицерковными ступенями из белого камня. Крыши у этих хором были тожеособенные - сводчатые, и кончались они то шпилем, то цветным куполом, топетухом. И везде резное дерево, белый камень, колонны, узорчатые водостоки.Перед героем не обыкновенные постройки, это – произведения искусства,каждой своей деталью говорящие об индивидуальности их создателя – П.
М.Зенкова.Зенков прибыл в город Верный осенью 1867 года вместе со своей семьей.Он принял участие в разработке генерального плана города и вел контроль завсеми проводимыми здесь работами. Избы, увиденные Хранителем по тусторону улицы, были результатом убежденности местных жителей не строить вАлма-Атевысокихсооружений.Местностьбылаподверженачастымземлетрясениям. Город, застроенный в 1869 году в юго-западном направлении,не выдержал натиска стихии и был полностью уничтожен 28 марта 1887 года.«Толчки в течение пяти минут превратили в руины 1799 лучших построек:губернаторский дом, четыре корпуса гимназии, архиерейский дом с подворьем,храм Покрова Пресвятой Богородицы.
332 погибших, в большинстве своемумершие от ушибов дети, отпели в походной церкви-палатки и предали земле. Сгодами это кладбище (ныне Парк имени 28 гвардейцев-панфиловцев) былоуничтожено. А с ним ушла память об этой страшной трагедии в истории города.Верный после землетрясения 1887 года стал исключительно деревянным,одноэтажным и приземистым городком»94.93Замятин Д.Н. Метагеография: Пространство образов и образы пространства. – М.: АГРАФ, 2004. – С.212.Город мой родной Алматы: (Фотоальбом-энциклопедия) / Сост. О. Таланова. – Алматы: Дом печати«Эдельвейс», 2004 г.
– С.83.9468Особое впечатление на героя производит Собор, буквально парящий ввоздухе. Вокруг него сложена легенда, будто он создан без единого гвоздя.Я повернул за угол и тут увидел знаменитый собор. Мне о нем пришлосьмного слышать и раньше, но увидел я что-то совершенно неожиданное. Онвисел над всем городом. Высочайший, многоглавый, узорчатый, разноцветный,с хитрыми карнизами, с гофрированным железом крыш.
С колокольней,лестницей - с целой системой лестниц, переходов и галерей. Настоящий храмВасилия Блаженного, только построенный заново пятьдесят лет тому назадуездным архитектором.Сознание героя продуцирует образ для сравнения – своего родаэквивалент, способный встать в одном ряду с этим чудом зодчества. И этотэквивалент – Собор Василия Блаженного в его родной Москве, который безпреувеличения выступает ее символом. Таким же символом является для АлмаАты Кафедральный Собор, возведенный Зенковым.О «зенковских постройках» герой узнает от сторожа и понимает, что в нихзаложено не просто имя автора, но и сам его modus vivendi.- Какой? - спросил я.
- Зен... зенковской?- Ну, зенковской, зенковской, - повторил сторож настойчиво. - Вот сразувидно нездешнего. Андрей Павлович Зенков. Он при царизме весь этот городснова выстроил - вот все это! - Сторож сделал рукой круг. - И собор этоттоже его. И собор, и ряды, и магазин Шахворостова, и офицерское собрание, иблагородное собрание, и две гимназии, и суд окружной (там теперьтипография)- все, все его.- Как, все построил один человек? - спросил я.- Один, один - не десять! - подтвердил он с удовольствием. - АндрейПавлович, инженер Зенков.
Знаменитейший строитель был. И теперь еще жив.69Но теперь что... А я еще его когда помню! Тогда помню, когда на этом местеничего не было.Отметим здесь мифологему «пуста места», изначальной Пустоты,впоследствии божественно преобразованной Творцом. По словам рассказчика,Зенков не выносил пространственной пустоты и стремился всяческипреобразовать ее. Он чувствовал породу, чувствовал ее тектоническуюненадежность, изучал ее и пытался адаптировать под нее свои замыслы.
Вдеяниях этого Художника сошлись Гония и Ургия95, слияние природной силы ичеловеческого труда. Таким образом, Зенков, отстроивший город заново вопрекистихии, - это Geniusloci. Продолжая свой рассказ, сторож замечает:- Все начисто землетрясение снесло. Одни завалы остались. Я молодойпарень был, батрачил. Так нас с лопатами сюда гоняли. Хотели уж на другоеместо город перенести и с Зенковым советовались, а он отсоветовал. Говорит:"Незачем переносить - строили неправильно, вот и снесло. А мы построим какследует - и будет стоять век.
Ни одно землетрясение не шелохнет". И вотверно, стоит - не шелохнется.- Так, может, и землетрясений с той поры не было? - спросил я.- Здравствуйте! А одиннадцатый год? - обиделся сторож. Страшнейшее землетрясение было! Земля провалилась, горы разошлись. А чтозенковское было, то так и осталось стоять. Даже стекла не вылетели.
А вызнаете, какое это строение? Второе в мире по вышине. И ни гвоздя, нижелезинки – одно дерево - вот! Что там - никто не знает, может - клей какой.Весь мир удивляется. Иностранцы приезжали - смотрят, ничего понять немогут, как так? Вот что это за здание. А вы: «Землетрясений не было!» Туттакое было, что...96Гачев Г.Д. Образы божества в культуре: Национальные варианты. – М.: Академический проект, 2016. – 891 с.Домбровский Ю.О. Хранитель древностей. Собрание сочинений в шести томах. Т.
4. Издательство "Терра". –М.: 1992 // http://lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/keeper.txt959670Образ Зенкова мифологизирован: он выступает в романе не только какчеловек с гениальными архитектурными способностями, но как герой,бросивший вызов хтоническим силам природы («Он как бы смеялся надразрушительной силой землетрясения, дразнил ее»). Рассказчик подмечает:У города Верного в то время была тревожная и плохая слава. Его зналикак край света и гнездо землетрясений необычайной разрушительной силы, какгород на вулкане.Пытаясь объективно представить замысел Зенкова, рассказчик обращаетсяк его собственным словам:«С глубокой верой за успехи будущего я не боюсь за наш город, - писалЗенков в «Семиреченских областных ведомостях" {Номера от 8 и 10марта 1911года.}, - за нашу Семиреченскую и в то же время сейсмическуюобласть.Обратим внимание, что и сам Зенков подмечал полярность города, егоблагодатность (т.к.
Семиречье – разлив множества рек, изобильный дарамиприроды) и сейсмичность; Алма-Ата удивительным образом сочетает в себемифологемы Рая и Ада. Зенков продолжает:Я верю в ее будущее, я верю, что... наш город украсится солидными, внесколькоэтажей,каменными,бетоннымиидругимидолговечнымистроениями... При специальном устройстве фундаментов...
вполне допустимаконструкция грандиозных по высоте, до 30-40 этажей... зданий...» И дальше:«Наблюдательный ум человека, его энергия, гений творчества, покоряющийстихийные силы природы (замечательные слова находил Зенков, когда писал освоем высоком ремесле), - уже теперь вселяют надежду, что стихийная силаземлетрясений не страшна грандиозным постройкам человека».2.3 Алма-Ата и элементы ее идиостилистики: «зенковский стиль»Герой рассказывает и о том, что зенковские постройки выдержали второесокрушительное землетрясение («земля гудела, словно колокол»), а в71Кафедральном соборе уцелели даже стекла.
Рассказчик резюмирует, что Зенковуудалось построить здание гибкое и прочное, словно тополь. Это высшая похвалаиз уст героя, потому что тополь – особое дерево, способное выдержать натисклюбого урагана. Более того, тополь – это символ и Алма-Аты, и всей казахскойкультуры. Еще со времен номадов тополь почитался как мировое древо, каквертикальная ось мироздания, на вершине которого вьет свое гнездо великаяптица Симург.«Почти в каждом историческом периоде кочевых народов, в том числе и указахов, мы обнаруживаем различные изображения или стилизации мировогодрева. Например, среди находок Иссыкского кургана, принадлежащего сакскомупериоду казахской истории, на золотых бляшках встречаем мировое древо сптицей на самой его макушке <…> В мифологии кочевого народа это священноедрево связано в реальности чаще всего с большими тополями и называют такойтополь Байтерек, где бай – это большой, гигантский»97.По мнению рассказчика, «зенковский центр города» не изменился и спустягоды.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
