Диссертация (1155126), страница 11

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 11)

15].Циклическая композиция повести «Актриса» дает возможность авторучетко обозначить свой взгляд на проблему любви в человеческой жизни.Начало и финал повести перекликаются: возникает несколько контрастныхпараллелей. Самая существенная из них: в начале повествования АннаМихайловна приезжает в Петербург с «мыслью о будущем», при этом еерадостные ожидания связаны не только с надеждой сыграть роль Норы вспектакле по пьесе Г. Ибсена, но и с тем, что «ей мерещился кто-то, кого нетна самом деле и кого она назвала "милый друг". Это его черты в нежноммесяце, в цветах. Любовь к нему была бы так прекрасна! Вечная, чистаялюбовь…» [5; т. 1, с. 214]. В финале повести героиня уезжает из Петербургас ощущением, что всю зиму она прожила «в духоте» и каком-то «тяжеломпестром смраде» [5; т.

1, с. 226]. Роль Норы досталась другой актрисе, а49«милый друг» (Горич) не захотел ответить на ее чувство. Любопытнаядеталь: при первой встрече Горич говорит Анне Михайловне, что она непохожа на актрису («На сцене я не раз вас видел. Надо вам сказать – ятерпеть не могу актрис – простите за грубость. Но вы всегда казались мне неактрисой...» [5; т. 1, с. 220]). То есть он воспринимает ее исключительно какженщину. А при расставании называет ее актрисой, тем самым давая понять,что как женщина она ему не интересна.Авторская позиция проявляется как в комментариях повествователя(«Она была занята Норой. Теперь она чувствовала, что могла бы сыграть еепо настоящему, и снова тоска овладела ею.

Почему делаешь не то, чтохочешь, а настоящее уходит?» [5; т. 1, с. 228]), так и в высказыванияхположительных героев произведения (напр., Горич: «…немногие сознаютсебя носителями возвышеннаго – для тех главное в жизни – осуществлениесвоих сил, бескорыстное осуществление. Мы-же прозябаем от радости дорадости, среди маленьких развлечений, – ничего не зная» [5; т.

1, с. 221];Анна Михайловна: «Когда перед утром она проснулась, ей первый раз в этотмесяц пришла мысль, что быть может все тяжелое, что перенесла она зазиму, есть урок, суровое испытание ее сил. От этой простой мысли сталолегче. Она вздохнула. "Надо терпеть… и жить"…» [5; т. 1, с. 225] и т.

п.).Концовка повести («"Милый друг", повторяла она: "милый друг"»)может быть прочитана по-разному: или как понимание стареющей женщины,что она пережила последнюю любовь в своей жизни («...с тонкой светлойзарей – любовью…» [5; т. 1, с. 236]), или – как ожидание новой любви. Крометого, тут авторское сознание пересекается с проблематикой романа Ги деМопассана «Милый друг», только в роли «милого друга» оказывается самаглавная героиня.ХарактернойчертойхудожественногосознанияБ.К. Зайцевавпроизведениях 1907-1917 гг. является построение сюжета как путь героя кочищению через страдание: «Спокойствие» (1909), «Сны» (1909), «Жемчуг»50(1910), «Актриса» (1911), «Вечерний час» (1913), «Грех» (1914), «Изгнание»(1914) и др.Поиск смысла жизни занимает центральное место в дореволюционныхпроизведениях Б.К.

Зайцева. Именно в 1910-е годы у писателя полностьюформируется осознанное регилиозное мировоззрение: результат его исканийвыражается в формуле «жить и терпеть».ВсетворчествоБ.К. Зайцевапронизаноутверждениемидеаловмилосердия, прощения и добра: писатель призывает людей быть болеевнимательными и добрыми по отношению друг к другу, так как в конечномсчете «все мы – странники, путники в этой жизни, неизвестно зачем и во имячего бредущие, скитающиеся по земле» [175, с.

20].А.М. Любомудровотмечает,чтовдореволюционныйпериодтворческой деятельности Зайцева определился особый тип его героя: это –странник, путник, который одинок, не привязан к плоти земли с еемногочисленными житейскими заботами [128, с. 52]. Персонажи Б.К. Зайцевапутешествуют по жизни, со стороны созерцая горести и радости остальныхлюдей, при этом они не остаются абсолютно безучастными, однаковоспринимают все «сквозь легкую дымку». Они тонко чувствуют земнуюкрасоту и дорожат ею, но видят нечто и за видимой оболочкой мира, что даетим возможность смотреть на все с позиции вечности, и даже в тяжелейшихжизненных испытаниях не утратить спокойствия духа. Это тоже свойствоавторского сознания – видение красоты и гармонии мира сквозь житейскиезаботы.Тема странничества впервые прозвучалав рассказе Б.К.

Зайцева«Изгнание» (1914). Повествование здесь ведется от первого лица.Повествователь, как всегда у Б.К. Зайцева, очень близок к автору. И хотявнешние события жизни героя и автора ни в чем не совпадают, "внутренниесобытия", связанные с темой пути человека к православной вере во многомсхожи. Это дает основание многие высказывания героя (особенно те, вкоторых он упоминает Евангелие) приписать авторскому сознанию [5, т.

1,51с. 255]. «Вечно-живая вода» Евангелия становится для героя как носителяавторского сознания источником, который питает его сердце, разум и душу,привносит в его жизнь ощущение осмысленности существования.Рассказ «Изгнание» можно разделить на несколько частей. Первая–отражает стремление героя соответствовать мнению окружающих о себе, –«жить, как полагается»: получить достойное образование, устроиться напрестижную (высокооплачиваемую) работу, создать семью [5, т. 1, с.

243248]. Хотя уже в это время в его душе начинают прорастать росткибунтарства, которые, как он выражается, не шли к нему («порядочномучеловеку»): «…под одним человеком сидел другой, который мало кому былзаметен» [5, т. 1,с.246].Вторая часть связана с событиями, которые выбивают героя изпривычного образа жизни: смерть родителей («…я почувствовал, чтонавсегда умерло мое детство, юность» [5, т. 1, с.247]); революция в России1905 года («Это было странное время. Что бы потом ни говорили, сколькогорького ни осталось от нее, все-таки некоторых моментов нельзя забыть:были минуты, когда казалось, что над нашей жизнью встало нечто огромное,всенародное.

Пусть за это расплачивались дорого…» [5, т. 1, с. 247]). Врезультате герой оказывается в вынужденной эмиграции: «Было ли хорошо,или плохо, что мое существование меняется? Я не мог сказать. Но одно мнечувствовалось: если бы не пришла революция, новое и жуткое, что было вней, я скоро стал бы задыхаться в своей благоустроенной клетке…»[5, т. 1, с. 249].И только третья отражает постепенный приход героя к христианству.Этому предшествуют его мучительные размышления о смысле жизни[5, т.

1, с. 252-258]. В это же время происходит полный разрыв егоотношений с женой, – не только на духовном, но и на физическом уровне.В четвертой – герой окончательно определяется с выбором жизненногопути. Этому во многом способствует знакомство со стариком-французом(шахматистом), – именно он заражает героя идеей странничества, которая52постепенно полностью завладевает его сознанием. Решение изменить своюжизнь радикальным образом возникает у героя не спонтанно, – оно вызреваетпостепенно. Свидетельство тому – его разговор с Машурой, которая пытаетсяубедить героя сохранить семью, вернуться к Анете: «Я чуть не сказал ей, чтоя накануне полной ломки своей жизни, что Анета и семья – лишь часть этойперемены и что мое изгнание из общества и жизни, которую я до сих порвел – не ограничено изгнанием из России, а пойдет дальше, что прах и суетадостаточно уже владели мною. Но я все-таки этого не сказал.

Можетъ бытьоттого, что это было еще слишком хрупкой моей мыслью, я не мог бы точноответить, что именно собираюсь сделать: но что нельзя жить по-прежнему, –было ясно» [5, т. 1, с. 256]. Размышляя о возможном будущем, геройприходит к решению вернуться в Россию с тем, чтобы «направить своюжизнь туда, куда хотелось бы», слиться с незаметными одинокими людьми,обретя наконец долгожданную свободу «от всех и от всего».Можно с уверенностью утверждать, что герой рассказа «Изгнание» –как это нередко бывает у Б.К. Зайцева – выражает точку зрения автора.Открытый финал рассказа («Что же будетъ дальше – увидим: что Богпошлет» [5, т.

1, с. 261]), как кажется, должен подтвердить правильностьвыбора героя, но вместе с тем он свидетельствует о сложности авторскойпозиции,котораяобусловленаневозможностьюдляБ.К. Зайцеваоднозначного толкования многих жизненных явлений.Художественное сознание в рассказе «Изгнание», так же, как исознание героя – диалогично: оно формируется в процессе взаимодействия сокружающиммиром.Закономерно,чтоуписателей,обладающихмонологическим сознанием (Л.Н. Андреев, И.А.

Бунин и др.), практически невстречаются открытые финалы: герои их произведений показаны ужесформировавшимися людьми, они постоянны, неизменны и сосредоточеныисключительно на своих переживаниях, – здесь нет поиска, эволюции.Вершина эволюции образа героя-странника в дореволюционныхпроизведениях Б.К. Зайцева представлена в повести «Путники» (1917):53обычное путешествие в вагоне поезда для персонажей произведения явилосьтолчком к осознанию жизни как странствия.

В центре повествования –АндрейАфанасьевичКазмин.Завязкахудожественногоконфликтавыносится автором за рамки нарратива – от Казмина ушла жена к другому:«Вся моя жизнь, – думал он, – имела смысл до тех пор, пока Надя менялюбила. Лишь до тех пор...» [5, т. 2, с. 180].Герой без надежды на будущее и с «разгромленной душой» ведетбесцельное существование: «Он был теперь хорошо знаком с одинокойжизнью.

Характеристики

Список файлов диссертации