Диссертация (1154422), страница 48
Текст из файла (страница 48)
Граница между мирами представляетсяпроницаемой, преодолимой в обе стороны. Примечателен тот факт, что вэтом позднем рассказе объединены векторы движения «по вертикали»(погружение под землю – в усыпальницу финикийца, затем подъем наверх –вынос ценностей из могилы и перенос всех найденных вещей в музей) идвижения «между мирами». Общение с посланцем из мира мертвых в«Элули, сын Элули» каждый раз предваряется сном: перед началом переводанадписи в усыпальнице, написанной от имени мертвеца, Дютрейль «прилеготдохнуть», затем Бувери будит своего друга глубокой ночью, утверждая,что видел финикийца. Утром, при свете дня, Бувери соглашается признатьсвои видения сном, однако ночью они вновь его преследуют.
Для мертвеца,259чей покой потревожили археологи, границы между мирами отсутствуют: онобещает мучить ученого «во сне и наяву, всю жизнь и после жизни»325.В целом, в первой группе рассказов, связанных с появлениемпокойного среди живых, двоемирие проявляет себя минимально: посланец«из другого мира» появляется среди живых, при этом автор отнюдь непостулирует реальность призрака – появление мертвеца «с того света»каждый раз связано с бредом, болезненным или сонным состоянием.
Герой«Сестер» Николай пребывает в лихорадке, героиня «Защиты» ЕленаГригорьевна, увидев псевдо-призрака, лишается чувств, а сам герой впадает вболезненное состояние: «Я после участвовал в турецкой кампании. Я видалсмерть и все, что считается страшным. Но того ужаса, который владел мноютогда, я не испытывал никогда более. Эта угроза выходца с того светаостановила биение моего сердца и движение крови в моих жилах. На миг ясам был почти мертвецом. Потом, не глядя, я бросился к двери.Держась за стены, шатаясь, не заботясь о том, как громко раздаютсямои шаги, я добрался до своей комнаты.
У меня не хватило мужествапосмотреть на портрет, висевший на стене. Я бросился ничком на постель, икакое-то черное оцепенение пригвоздило меня к ней»326.Лихорадка, кошмарный сон, бредовое состояние приближает человекак границе между мирами. Блуждание между мирами и пребывание «награни» - основа двоемирия в рассказах «В зеркале» и «Теперь, когда япроснулся».Героиня«Взеркале»воспринимаетсвоихдвойниковкаксамостоятельные личности – с детства она видит в зеркале других девочек,затем женщин, и зеркала манят и завораживают ее. Фактически, действиерассказа погружено «в зеркало» - из скупых деталей пространства крайнетрудно понять, в какой стране живет героиня и в какое время происходит325Там же.БрюсовВ.Я.Защитаhttp://az.lib.ru/b/brjusow_w_j/text_1904_zashchita.shtml326//Электронныйресурс260действие – весь текст посвящен борьбе зеркала и живой женщины и их«обмену» между собой.В роковом зеркале героиня видит своего двойника, ни разу непризнавая в нем себя самое.
Отражение получает имена «женщина,изображавшая в нем меня», «соперница», «авантюристка», «та, другая», «та,отраженная». Поединок между женщиной-героиней и ее отражениемначинается в ясный сентябрьский день, а спустя три месяца, в декабрьскиесумерки, отражение впервые начинает жить своей жизнью и отрывается отсвоего прототипа.Если вся первая половина рассказа посвящена тому, как отражениепостепенно приобретает власть над живой женщиной и принимается еемучить, то во второй половине, наоборот, запертая в зеркале героиняначинает постепенно повелевать своим отражением. Живущее своей жизньюотражение, в свою очередь, оказывается в ее власти и чуть не приказываетпохоронить зеркало в дощатом ящике, когда в последний момент живойгероине удается вырваться из зеркала и воцариться вновь в реальной жизни.Если миру обычной жизни практически не уделяется внимания, то мир«зазеркалья» описан Брюсовым достаточно подробно: «Нас было много вэтом зеркале, темных душ, дремлющих сознаний.
Мы не могли говоритьодна с другой, но чувствовали близость, любили друг друга. Мы ничего невидели, слышали смутно, и наше бытие было подобно изнеможению отневозможности дышать. Только когда существо из мира людей подходило кзеркалу, мы, внезапно восприняв его облик, могли взглянуть в мир,различить голоса, вздохнуть всей грудью. Я думаю, что такова жизньмертвых – неясное сознание своего «я», смутная память о прошлом итомительная жажда хотя бы на миг воплотиться вновь, увидеть, услышать,261сказать... И каждый из нас таил и лелеял заветную мечту освободиться, найтисебе новое тело, уйти в мир постоянства и незыблемости»327.«Зазеркальные существа» мечтают о так называемом довоплощении.«Довоплощение», «окончательное воплощение» - странный термин, тем неменее, принятый у символистов.
Обозначалось этим термином следующее:человек, ощущающий свое существование и свои переживания как «слишкомдуховные», хочет обрести их физическое воплощение, жадно ищетконкретики. Цитата из Достоевского по поводу воплощения в «семипудовуюкупчиху» («Моя мечта это – воплотиться, ночтобуж окончательно,безвозвратно, в какую-нибудь толстую семипудовую купчиху и всемуповерить, во что она верит»), принадлежащая черту – кошмару ИванаКарамазова – была в ходу между В.Ф. Ходасевичем и свояком Брюсова –С.В. Киссиным.В.Ф. Ходасевич обращает внимание на этот феномен в первых жестрочках своего «Некрополя»: «Символисты не хотели отделять писателя отчеловека, литературную биографию от личной.
Символизм не хотел бытьтолько художественной школой, литературным течением. Все время онпорывался стать жизненно-творческим методом, и в том была егоглубочайшая, быть может, невоплотимая, правда, но в постоянномстремлении к этой правде протекла, в сущности, вся его история. Это былряд попыток, порой истинно героических, - найти сплав жизни и творчества,своего рода философский камень искусства. Символизм упорно искал всвоей среде гения, который сумел бы слить жизнь и творчество воедино. Мызнаем теперь, что гений такой не явился, формула не была открыта.
Делосвелось к тому, что история символистов превратилась в историю разбитыхжизней, а их творчество как бы недовоплотилось: часть творческой энергии и327Брюсов В.Я. Повести и рассказы. – М.: Советская Россия, 1983. – С. 56.262часть внутреннего опыта воплощалась в писаниях, а часть недовоплощалась,утекала в жизнь, как утекает электричество при недостаточной изоляции»328.Таким образом, «В зеркале» написан в духе жизнетворческих установоксимволизма. Граница между миром зазеркалья и миром реальностиизображена как «ледяная вода», «студенистое стекло», а момент перехода изодного пространства в другое осуществляется с помощью поцелуя:зеркальный двойник притягивает к себе живую женщину и втягивает ее встекло, а затем таким же способом живая героиня возвращается назад.У описания двойника-изображения, проживающего жизнь своегохозяина, солидная литературная история: это и «Портрет» Гоголя, и«Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда.
Брюсов гиперболизируеттрадицию «ожившего изображения» и превращает зазеркального двойника всамостоятельноесущество,взаимодействие скоторымдлягероинистановится губительным.Как и в случае с «Первой любовью», название рассказа отсылает кизвестному произведению – «Алиса в Зазеркалье», героиня которого такжепереступила через границу зеркала и оказалась по ту сторону.
Однако уКэрролла девочка Алиса не меняется местами со своим зеркальнымдвойником, а Зазеркалье оказывается полноценной страной с вывернутыминаизнанку закономерностями и правилами. Героиня Брюсова пребывает не взазеркалье, а именно «в зеркале», оказавшись в некоем неполноценном инедовоплощенном мире.Рассказ представлен как отрывок «из архива психиатра», что даетправо читателю истолковать все его события как бред героини, которая вконце сообщает о том, что ее перевезли в психиатрическую лечебницу.
Вотличие от героя рассказа Л.Н. Андреева «Мысль», героиня Брюсова несчитает себя сумасшедшей, ее лишь заботит, что в порыве ликования она328Ходасевич В.Ф. Конец Ренаты // Ходасевич В.Ф. Некрополь. – СПб: Классика,2001. – С. 36.263сообщила о своих приключениях родственникам, что и привело ее вбольницу.Другой герой, блуждающий между бредом и явью, - это мужчина, отлица которого ведется рассказ в «Теперь, когда я проснулся».
Этот рассказимеет подзаголовок «записки психопата» и посвящен иному способупогружения в «другой мир» - сну. Подобно борхесовскому сновидцу израссказа «В кругу развалин», который считает сон своей работой, и сном даетжизнь другому существу, герой Брюсова совершенно погружается в сон илюбит его больше яви. В данном случае канва рассказа совпадает с «Взеркале»: в обоих случаях герой начинает рассказ о себе с самого детства:«Мне с детства сон нравился больше яви. Я не только не считал потеряннымвремя, проведенное во сне, но, на против, жалел часов, отнятых у сна дляжизни наяву. Но, конечно, во сне я искал жизни, т. е. сновидений»329.Композиционно в «Земной оси» рассказы поставлены один за другим, ичитатель может увидеть их сопоставление.
Детство, проведенное вполубезумии, - в одном случае в погружении в зеркала, в другом случае всон, - затем поднимается вопрос о контроле над этим «другим миром». Герой«Теперь, когда я проснулся», в детстве не может контролировать своисновидения, а в более зрелом возрасте творит силой воображения целыйкошмарный мир, который, как и мир «зеркала», недостаточно ясно«простроен»: «Я создал себе наиболее подходящую обстановку для своихсновидений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
