Диссертация (1154410), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Эту связь подчеркивают также энциклопедический словарь «Этика»,где говорится о близости значений категорий праведности и кардинальнойдобродетели мудрости [Этика. Энциклопедический словарь].В XX веке, как уже отмечалось выше, этическая нагрузка праведностизаметно снижается, так как праведность ассоциируется прежде всегос религиознойсферой,поэтомуфункцииправедностипереходятк вербализатору концепта «правда», обладающего в этот период неизменнойвысокой этической значимостью, однако не связанной с религиознымипредставлениями.Сравнению святости и праведности как констант русской культурыпосвящено две статьи в словаре Ю.С. Степанова, из которых хотелось бывыделить следующее.
В поле «Святое, священное» противопоставлены,с одной стороны, «обладающее этим качеством по самой своей природе,по сущности, следовательно – от богов» и, с другой стороны, «наделенноеэтим качеством в силу действия человека, но действия, произведенного «какположено», «по правилам», по ритуалу» [Степанов Ю.С., 2004, с. 878].В индоевропейской культуре, по мнению Ю.С.
Степанова, существуеттройное деление: «Святое» (в «чистом» виде, связанное с божественныммиром, вне мира людей) – «Сакральное, прямо связанное с миром людей, нои неприкасаемое, запретное для людей» – «Скверное, скверна»; элемент«сакрального» подвижен; в таких культурах, как греческая и архаическаялатинская он теснее связан со «Святым», в балто-славянской и особеннорусской – теснее примыкает к «Скверне». В силу этого русская культураноситболеесильновыраженныйдуалистическийхарактер(ср.
представления о Мировом Древе).Здесь уместно привести противоположное наблюдение В.Н. Топорова:в славянских культурно-языковых традициях нет различия святого-98положительного, связанного с присутствием в нем божественного начала, исвятого-отрицательного, связанного с запретом для человека входить с нимв контакт [Топоров В.Н., 1995, с. 442]. Кроме того, автор отмечает, чтов славянских языках для выражения святости используется слово, котороеуже в языческую эпоху выступало как сакральное.Таким образом, анализ данных словарей церковнославянского ирусского языков разных периодов позволил определить этические смысловыедоли,приэтомвверхуспискауказанык церковнославянскому/старославянскомуисконныеязыкам)(восходящиеэтическиесмыслы,обладающие наибольшей степенью этической значимости и дальшев диахроническом порядке от древнерусского периода до настоящеговремени:«правоправедный;верующий»;живущийпо«посвященный»;правилам,«всесовершенный;предписаннымверой»,«просвещенный светом евангельского учения», «светлый, чистый,непорочный», «причастный Богу»;«обладающийсвятостью,непорочный,праведный»;«посвященный в духовный сан»; «священный; основанный на правилахверы»; «обладающий священным авторитетом, освящающей силой»«связанныйсосвятым,принадлежащийсвятому»;«святой,божественный; чистый, свободный»; «исполняющий Божьи заповеди»;«то, что делает ясным, понятным мир»; «то, что делает радостной,счастливой жизнь»; «духовный свет»; «чистый, непорочный»; «благой,добрый»; «исполненный блаженства»; «просвещение (о крещении)»;«благочестие»;«добродетель»,«безгрешность»,нравственной чистоты», «правильность».«соответствиеидеалу99Концепт «святость» является базисным в этической концептосферерусской языковой картины мира и имеет смежные смысловые поляс концептами: благодать, Истина (Христос), истина, правда, праведность,справедливость, соборность, радость, чудо, благочестие, честность,целомудрие и другими, входящими в ядерную зону концептосферы.Учитывая, что концепт «соборность» выступает как «каркас» этическойконцептосферы, пронизывая все слои представлений о мире (Святая Троица,Святая Церковь, Родина, семья), можно утверждать: концепт «святость»«цементирует», связывает воедино представления о том, какими должныбыть важнейшие соборные объединения.
Святая Троица: абсолютное добро,благо, вера в них, как необходимое основание собственно-этическихконцептов (добродетелей) – кротости, любви, мудрости, мужества и др. –венцом которых является святость, связывающая Божественное Слово,Истина, возвышающая страдания, освящающая жизнь, возводящаяю душук Духу через духовность, чудо, творчество. С другой стороны, СвятаяЦерковь: Бог, святые угодники (мученики, праведники, страстотерпцы ит. д.), святость, праведность, милосердие, смирение, кротость и др. Втретьих, Родина (государство, исконно – царство, в идеале строящеесяпо образу Царства Божьего, Святая Русь), объединяющая поле концептов:род, святой долг, верность, любовь, мученичество, крепость, твердость, силадуха и т.
д. И наконец, семья, идеал которой Святое семейство,концептуальное поле представляют концепты Отец, Мать, Сын, муж, жена,родные, отношения которых в идеале – любовь, милосердие, честность,щедрость и др.1002.3. Старославянский / церковнославянский язык как источникформирования концептов русской ментальностиИзвестная формула «русский значит православный» неоднократноподчеркивалась в трудах русских мыслителей: С.Н. Булгакова, И.А. Ильина,Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского и многих других.
О влиянии православнойхристианской традиции на русскую культуру и ментальность говорятисследователи-филологи: Е.М. Верещагин, В.В. Воробьев, Л.А. Шкатова идр. Так, В.Н. Топоров, анализируя сравнительно позднее принятиехристианстваРусью,называетрусскиххристиан«труженикамиодиннадцатого часа» и отмечает исключительную роль христианизациив истории страны [Топоров В.Н., 1995].В.Н. Топоров видит в христианизации «прорыв огромного значенияв новое пространство» – на глубинном уровне – открытие пути к Богу ижизни с Ним и в Нем, к преображению всей жизни, которым в конечномсчетеохватывалисьсоциально-правоваявсеисферы–быт,хозяйственно-экономическая,религиозно-нравственная.Исследовательпишето «христианизации языка», о пресуществлении «языческих» потенцийв духовность иного рода, которая может и должна рассматриваться ужев ином контексте – «сверхисторическом» [Топоров В.Н., 1995, с.
430].Этот аспект обусловил обращение к церковнославянскому языку.В определенных случаях – к старославянской лексике в осмысленииР.М. Цейтлин, Т.И. Вендиной, Ж. Варбот и др.«Язык церковнославянский – язык особой сферы духовной жизнис особыми переживаниями, настроениями, понятиями и умственнымиобразами, каких нет в мирской обыденности. Понятия и слова языка Церквитрудно доступны человеку, стоящему вне ее: искупление, спасение, грех,101прегрешение, благодать, Дух Святый, воскресение, вознесение, ЦарствиеБожие» [Журавлев В.К., 2002].Этическиеконцептынеизменновосходяткрелигиознымпредставлениям, а именно к православным христианским воззрениям.Славянская азбука отражает матрицу этической концептосферырусской языковой картины мира.
Л.В. Савельева справедливо замечает, чтов ключевых словах азбуки узнаются традиционные символы христианскойкультуры, представляющие собой «вечные истины»: добро, покой, слово;а отбор глагольных форм в именах букв (глаголи, рьцы, живете)свидетельствуют о проповедническом и образовательном смысле азбуки[Савельева Л.В., 1994, с. 67 – 74].О прямой связи алфавита, языка и представлений народа писалВ.ф.
Гумбольдт: «При размышлениях о связи буквенного письма с языкоммне всегда казалось, что первое находится в прямом соотношениис качествами последнего и что принятие, обработка и даже разновидностьалфавита, а может быть, и его изобретение зависят от степени совершенстваязыка, а в конечном счете – от языковых предпосылок каждой нации»[Гумбольдт В., 1985, с.403].Гумбольдт также подчеркивал, что основная функция письма,в отличие от звучащего слова, «которое есть мысль» – скреплять язык, чтоделает возможным совершенно новое его осмысление.В своих работах В.ф.
Гумбольдт обосновал возможность научного«построения» концептосферы с опорой на азбуку, выступающей основойписьма: «Хотя письмо всегда остается достоянием меньшей части нации ивозникает, вероятно, только тогда, когда уже твердо установившеесяязыковоестроениеболеенедопускаетникакихсущественныхмодификаций, все же воздействие письма на нацию нельзя недооценивать»[Гумбольдт В., 1985, с.404].102Ю.С. Степанов также рассуждает о матричной структуре азбуки,опираясь прежде всего на ее связь с числовым рядом: «порядок счисления(счета), т.е.
натуральный ряд чисел, и порядок букв – один и тот же, и оннеизменен (как в глаголице, так и в кириллице – Н.Д.)» [Степанов Ю.С.,2004]. Таким образом, Ю.С. Степанов вводит понятие матрицы алфавита,которая составляет ядро парадигматики алфавита.Ю.С. Степанов и С.Г. Проскурин, в связи с работами над германскимирунами, обратили внимание на то, что если алфавит, как это имеет местов рунах, может выступать как модель мира, модель «макрокосма», тов таком случае особо значимыми, сакральными точками алфавита являютсяначало, середина и конец, а находящиеся в них знаки получают особоесакральное истолкование [Степанов Ю.С., Проскурин С.Г., 1993].Происхождение слова elementum, по мнению ученых, является ещеодним доказательством того, что в архаических культурах алфавитвыступает как особая сакральная ценность, как модель мира [СтепановЮ.С., 2004, с.566].Ю.С.
Степанов прямо указывает на то, что алфавит, одновременнопредставляет собой и «код» для всякого текста на данном языке, и «текст».«Под«парадигматикой»алфавитапонимаетсяегопорядок–последовательность букв, их звуковые и числовые значения, их имена,т.е. то,чтосоставляеталфавит,рассматриваемыйкак«код».«Синтагматику» алфавита представляют сцепления букв в некоторыепоследовательности, образующие связные отрезки некоего текста, как бы«маленькие тексты» [Там же]. При этом Л.В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
