Диссертация (1154407), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Текстовый анализ одной новеллы Эдгара По – пер. С.Л. Козлова // Барт Р.Избранныеработы.Семиотика.Поэтика.–М.:Прогресс,1989.//http://yanko.lib.ru/books/cultur/bart-all.htm424Там же.242стихотворениями По425. О знакомстве поэта с прозой Эдгара По говоритстрока «О доме Эшеров Эдгара пела арфа» в стихотворении «Мынапряженного молчанья не выносим…»426. Вероятнее всего, аллюзия кЭдгару По в «Севане» не только намеренная, но и намеренно «спрятанная»:непроницательный читатель может прочесть этот текст как обыкновенныепутевые заметки, не вдумываясь в особенности компоновки мотивов.Вероятнее всего, данный рассказ По был выбран как одно из наиболеезнаменитых в мировой литературе описаний состояния между жизнью исмертью, ведь и страна, в которую приехал Мандельштам, по егоощущениям, пребывает в том же состоянии: «в “Армении” страна могучейдревней культуры тоже балансирует между жизнью и смертью»427.
Весь«Севан», посвященный вроде бы позитивным картинам – общение сучеными, интересные раскопки и пр. – оказывается иносказанием постжизненного – предсмертного состояния, парадоксально задуманного иблистательно описанного Эдгаром По.О смерти Армении говорится и в стихах «армянского» цикла:И отвернулась со стыдом и скорбьюОт городов бородатых востока;И вот лежишь на москательном ложеИ с тебя снимают посмертную маску(«Закутав рот, как влажную розу…»)428.Отметим, что в «крымском» цикле речь идет о загробном мире, опутешествии в царство мертвых, но отнюдь не о физическом описаниисмерти. В «армянском» же цикле настойчиво описываются именнофизические подробности смерти, увядания, деградации: поэтому цикл425Лекманов О.А.
«Мандельштам и Эдгар По (к теме: «постсимволисты и романтики»)»// http://postsymbolism.ru/joomla/index.php?option=com_docman&task=doc_view&gid=7426Мандельштам О.Э. Сочинения в 2 томах. – Тула: Филин, 1994. – Т.1. – С. 28.427Кубатьян Г. Бегство в Армению и другие этюды о Мандельштаме // Вопросылитературы, № 3, 2012. // http://magazines.russ.ru/voplit/2012/3/kk2.html428Мандельштам О.Э. Сочинения в 2 томах. – Тула: Филин, 1994. – Т.1. – С. 111.243очерков открывается «Севаном», а завершается «Алагезом», в которомпереложение легенды тоже изобилует физиологическими подробностями:«2.
Ногти царя сломаны, и по лицу его ползают мокрицы.3.Ушиегопоглупели оттишины,акогда-то они слушалигреческую музыку.4. Язык опаршивел от пищи тюремщиков, а было время - онприжимал виноградины к небу и был ловок, как кончик языка флейтиста.5. Семя Аршака зачахло в мошонке, и голос его жидок, какблеяние овцы...<…>15. Вчера был царь, а сегодня провалился в щель, скрючился вутробе, как младенец, согревается вшами и наслаждается чесоткой»429.Между «Севаном» и «Алагезом» помещены очерки, которые попали в«армянский» цикл, как было указано выше, по «зрительному» и«звуковому» принципу: это «Ашот Ованесьян», «Москва», «Французы»,«Вокруг натуралистов». Интересна при этом симметрия расположенияочерков:Таблица 3. Структура «Путешествия в Армению»«Севан»впечатления об Арменииподражание текстуассоциативный принципассоциативный принцип«Ашот Ованесьян»«Москва»«Сухум»«Французы»«Вокруг натуралистов»«Аштарак»«Алагез»ассоциативный принципассоциативный принципвпечатления об Армениивпечатления об Арменииподражание тексту429++Мандельштам О.Э.
Путешествие в Армению // Cобрание сочинений в четырех томах.М.,1994.Том3.–С.179-211//http://www.lib.ru/%3E%3C/POEZIQ/MANDELSHTAM/armenia.txt244«Аштарак» и «Алагез» при этом малы по объему и приблизительноравнозначны«Севану».Наиболееинтересныймоменткомпозиции«Путешествий в Армению» - центральное положение очерка «Сухум».Географически Сухум – часть не Армении, а Абхазии, и Мандельштам,конечно, об этом знает: «Хотя в общественной жизни Абхазии естьмного наивнойгрубостиадминистративнымприморскойиреспублики,и злоупотреблений,нельзянехозяйственным изяществомгордойсвоимипленитьсянебольшойдрагоценными почвами,самшитовыми лесами, оливковым совхозом на Новом Афоне и высокимкачеством ткварчельского угля»430.Черновая версия очерка отчасти дает ответ на вопрос, почему«Сухум» попал в «Путешествия в Армению»: «Шесть недель, назначенныемне для проживания в Сухуме, я рассматривал как преддверие и своегорода карантин — до вызова в Армению»431.
Однако в окончательнуюверсию текста эти слова не вошли, и неискушенному читателю остаетсятолько догадываться о том, почему в «Армении» столько географически«не-армянских» текстов.Стилистически«Сухум»принадлежит,безусловнокциклу«Путешествие в Армению»: для него характерна такая же «лоскутная»композиция, как и для других очерков цикла, в нем так же упоминаетсямножество имен собственных, однако обращает на себя вниманиеинтересная смена точки зрения, постоянно подразумевающая то движение«сверху вниз», то «снизу вверх»:«Сухум легко обозрим с так называемой горы Чернявского или сплощадки Орджоникидзе. Он весь линейный, плоский и всасывает в себя430Мандельштам О.Э.
Путешествие в Армению // Cобрание сочинений в четырех томах.М.,1994.Том3.–С.179-211//http://www.lib.ru/%3E%3C/POEZIQ/MANDELSHTAM/armenia.txt.431Мандельштам О.Э. Вокруг «Путешествия в Армению» // Электронный ресурсhttp://rvb.ru/mandelstam/01text/vol_3/04annex/03prose/3_357.htm245под траурный марш Шопена большую дуговину моря, раздышавшись своейкурортно-колониальной грудью.Он расположен внизу, как готовальня с вложенным в бархатциркулем, который только что описал бухту, нарисовал надбровные дугихолмов и сомкнулся»432.«в парке, как шестипудовые свечи, каждый день стреляли вверх навершок цветущие агавы»433.«В двадцативерстных прогулках, сопровождаемый молчаливымилатышами, я развивал в себе чувство рельефа местности.Тема: бег к морю пологих вулканических холмов, соединенныхцепочкой — для пешехода.Вариации: зеленый ключик высоты передается от вершины к вершинеи каждая новая гряда запирает лощину на замок.Спустились к немцам — в «дорф», в котловину, и были густо облаяныовчарками»434.«С балкона ясно видна в военный бинокль дорожка и трибуна наболотном маневренном лугу цвета биллиардного сукна.
Раз в год бываютбольшие скачки на выносливость для всех желающих»435.Мотивация, пояснение постоянного «вверх – вниз» содержится всамом начале очерка:«Язык абхазцев мощен и полногласен, но изобилует верхне- инижнегортанными слитными звуками, затрудняющими произношение;можно сказать, что он вырывается из гортани, заросшей волосами»436.«Верхне- и нижнегортанные звуки» предопределяют восприятие всейместности, говорящей на этом языке: она также вся состоит из «верха» и432Мандельштам О.Э. Путешествие в Армению // Электронныйhttp://www.lib.ru/%3E%3C/POEZIQ/MANDELSHTAM/armenia.txt433Там же.434Там же.435Там же.436Там же.246ресурс«низа», причем восприятие, как и в случае с армянским языком иАрменией, того, кто не владеет языком и воспринимает его только на слух:«Боюсь, еще не родился добрый медведь Балу, который обучит меня, какмальчика Маугли из джунгей Киплинга, прекрасному языку «апсны»437.Этотпринципвосприятияместностичерезязык,выведенныйипроверенный в Сухуме, в дальнейшем становится ключевым длявосприятия Армении, и особенное внимание ему уделено в очерке«Аштарак».Таким образом, «Сухум» и «Аштарак» образуют такую же смысловуюпару, как, к примеру, «Севан» и «Алагез»: в обоих случаях речь идет овосприятии местности через язык, причем язык, который воспринимаетсятолько визуально или только на слух, без понимания.В «Аштараке» «каменность» и «толстостенность» армянского языкаперевоплощается в «каменность» церквей, глаз, спотыкающийся онезнакомые буквы, точно так же спотыкается и о церкви армянскойархитектуры: «Ваше письмо на 18 листах, исписанное почерком прямым ивысоким, как тополевая аллея, я получил и на него отвечаю:Первое столкновение в чувственном образе с материей армянскойархитектуры.Глаз ищет формы, идеи, ждет ее, а взамен натыкается назаплесневший хлеб природы или на каменный пирог.Зубы зрения крошатся и обламываются, когда смотришь впервые наармянские церкви.Армянский язык — неизнашиваемый — каменные сапоги.
Ну,конечно, толстостенное слово, прослойки воздуха в полугласных. Но разве437Мандельштам О.Э. Путешествие в Армению // Электронныйhttp://www.lib.ru/%3E%3C/POEZIQ/MANDELSHTAM/armenia.txt.247ресурсвсе очарованье в этом? Нет! Откуда же тяга? Как объяснить?Осмыслить?»438.В «Аштараке» есть образ церкви, описывающий не тольковпечатление от конкретного шедевра архитектуры, но и впечатление отармянского языка:«Аштаракская церковка самая обыкновенная и для Армении смирная.Так — церквушка в шестигранной камилавке с канатным орнаментом покарнизу кровли и такими же веревочными бровками над скупыми устамищелистых окон.Дверь — тише воды, ниже травы.Встал на цыпочки и заглянул внутрь: но там же купол, купол!Настоящий! Как в Риме у Петра, под которым тысячные толпы, ипальмы, и море свечей, и носилки.Там углубленные сферы апсид раковинами поют.
Там четырехлебопека: север, запад, юг, восток — с выколотыми глазами тычутся вворонкообразные ниши, обшаривают очаги и междуочажья и не находятсебе места.Кому же пришла идея заключить пространство в этот жалкийпогребец, в эту нищую темницу — чтобы ему там воздать достойныепсалмопевца почести?»439. В черновых набросках к «Путешествию вАрмению» упоминается о «таиственности и прелести» языка, урокикоторого Мандельштам пытался брать440, в «Ашоте Ованесьяне» армянскийязык сравнивается с сокровищами, в «Севане» подчеркивается еготитаническаямощь,-образчего-тосовершенногоисильного,заключенного в простой и скромной оболочке, - это не только про церковь в438Мандельштам О.Э. Путешествие в Армению // Электронный ресурсhttp://www.lib.ru/%3E%3C/POEZIQ/MANDELSHTAM/armenia.txt.439Там же.440Мандельштам О.Э.
Вокруг «Путешествия в Армению» // Электронный ресурсhttp://rvb.ru/mandelstam/01text/vol_3/04annex/03prose/3_357.htm248Аштараке, это и про весь армянский язык. Тогда становится логическипонятенабзац,следующийнепосредственновследзаописаниемаштаракской церкви:«Мельник, когда ему не спится, выходит без шапки в сруб иосматривает жернова. Иногда я просыпаюсь ночью и твержу про себяспряжения по грамматике Марра»441.Таким образом, формула путешествий Мандельштама подразумевает,что не владея языком, можно воспринимать местность через призмувнешнего облика этого языка – его букв или звуков.Можно провести любопытную лингвистическую и литературнуюпараллель. Осип Мандельштам вывел формулу «восприятие местности =восприятие языка», причем речь шла именно о таком языке, которогорассказчик не только не знает, но и не предполагает выучить в ближайшембудущем.
Отчасти в самом «Путешествии в Армению» и гораздо болееподробно в черновиках к нему упоминается об уроках армянского, которыеМандельштам пытался брать, но безуспешно: «Первый урок армянскогоязыка я получил у девушки по имени Марго Вартаньян. … В общем, яничему не научился у древне-комсомольской царевны. Мало того, что оналишена была всяких педагогических способностей, Марго наотрез непонимала [таинственной прелести] таинственности и священной красотыродного языка»442. «Там же, на острове Севане, учительница АнаидаХудавердьян вызвалась обучить меня армянской грамоте»443.В то время как Мандельштам разрабатывал свой метод сопоставленияместности с языком и пытался с помощью художественной прозы истихотворений анализировать свои впечатления от неизвестного ему языка,441Мандельштам О.Э.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
