Диссертация (1154407), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Сботова отмечает важность противопоставления «своего» и «чужого»для семантики культурной универсалии путешествия109.109Сботова С.В. Рефлексия темы путешествия (пути) в художественно-философскоймысли Западной Европы и России XVIII - XX вв. – Дисс. … к.к.н. – Саранск, 2005. //Электронный ресурс http://www.dissercat.com/content/refleksiya-temy-puteshestviya-puti-vkhudozhestvenno-filosofskoi-mysli-zapadnoi-evropy-i-ros86В литературе изгнанничества появляется третий вариант оппозиции«из дома / в дом» - отсутствие дома как такового, невозможность в неговернуться.
Данный аспект подробно разрабатывается в диссертации Ю.А.Ревво110, в которой описывается серьезное изменение метафорическогоконцепта «дом» в связи с массовой эмиграцией из России в начале ХХ века.Другой значимой оппозицией для вектора путешествия являетсянаправление «к культуре» или «к природе». Первооткрыватели изавоеватели двигаются «в дикую природу», при этом принося новые знания,иногда навязывая свой уклад жизни или получая новые знания о туземнойкультуре.Туристы,всвоюочередь,двигаются«ккультуре»-достопримечательностям, значимым местам.К разновидности путешествий «к культуре» следует отнести «Запискирусского путешественника» Карамзина. В 1789 – 1790 гг.
Карамзинпредпринял поездку по Европе, в ходе которой он стал свидетелемФранцузской революции, беседовал с Иммануилом Кантом. Стоитотметить, что путешествие Карамзина является скорее этнографическимпроизведением, в духе Марко Поло и Афанасия Никитина: несмотря на«окно в Европу», прорубленное Петром I, западные страны оставалисьэкзотическими и неизведанными для множества русских людей. Ценность«Записокрусскогопутешественника»скорееэтнографическаяистилистическая, чем художественная111.Обратнаятенденция–движение «изкультурывприроду»воплощается в путешествиях XIX века и начала ХХ века. Романтизмпородил целую плеяду романов, основным содержанием которых былаэкзотика: к ним относились и исторические романы, и путешествия.
Самымярким представителем этого направления развития литературы путешествияявляется Жюль Верн, романы которого погружают читателю в атмосферу110Ревво Ю.А. Метафорические концепты «Путь», «Дорога» и «Странствие» впублицистике и прозе П.А. Сорокина и Б.К. Зайцева. – М., 2017.111Эйдельман Н.Я. Последний летописец. – М.: Наука, 2001. – С. 55.87экзотических стран и островов.
При этом Жюль Верн во многом опираетсяна традиции Даниэля Дефо: его произведения содержат не толькоприключенческий сюжет, но и технически подробный и точный рассказ овыживании в условиях экзотического климата и в других тяжелыхобстоятельствах. «Жюль Верн создал новый романтизм, в духе эпохиЭдисонов и всяких научных открытий. Вместо невероятных приключенийМонте-Кристо и Рокамболя, требующих от читателя большого запасадоверчивости и наивности, В. кладет в основание своих фантазийнесомненные научные истины и развивает их с большим богатствомдеталей, незаметно переходя от вероятного к невероятному. Герои Вернаочень прозаичны в своих обыденных дорожных костюмах, и если ихподвиги невероятны, то они их совершают как бы совершенно помимоволи»112.Традициянаписанияпутешествиякакзахватывающейиостросюжетной истории, действие которой происходит в экзотическойстране, далекой от большинства читателей, на которых рассчитаносоответствующее произведение, продолжена Генри Райдером Хаггардом –англичанином,жившимвАфрикеиописавшимприключениявымышленного охотника Алана Куотермейна, который попадает вразличные экзотические и невероятные ситуации.В дальнейшем оба типа путешествий в литературе (и в жизни) былисовмещеныНиколаемГумилевым–онпосещалкакАфрикусэтнографическим интересом, так и Италию в целях культурного туризма.В ряде случаев вектор путешествия включает в себя географическуюоппозицию – например, в путешествии может быть задействованопротивопоставлениеВостокаиЗападакакдвухразныхмиров,климатически и культурно различающихся Севера и Юга и пр.
«Подъем112Венгерова З.А. Жюль Верн // Энциклопедия Брокгауза и Эфрона. – М.: Вехи, 1998. –Т. 4. – С. 90.88русской этнографии начиная с середины XIX века сопровождаетсяпоявлением почти необозримого количества научных травелогов, описанийландшафтов и природы, среди которых работы изучавших Среднюю Азиюнатуралистов Григория Грум-Гржимайло и Николая Пржевальского сталиизвестны далеко за пределами России. В 1890-е годы в писательской средеусилилась тенденция к прорыву через ограниченный европейский горизонт— к Востоку: так, например, Владимир Соловьев, Михаил Кузмин иВячеслав Иванов, а позднее Андрей Белый отправились в Египет, НиколайГумилевпредставилсвоепутешествиевЭфиопиювкачествесамоутверждения героической поэзии в разочарованном мире.
Этипутешествия … приумножили число секуляризованных паломничеств,продолжавших романтический поиск Абсолюта. Обращение к Востоку и кЮго-Востоку создало множество вариантов русского путевого отчета,способствующих познанию «востока Востока», «русского Ориента» и ихоткрытию для современной русской литературы»113.Образцы путешествий «в дикую природу» в зависимости от векторадвижения могли включать в себя и движение на Восток, и движение наЗапад. Для европейца экзотикой была не только Азия, но и Русь.Свидетельства о путешествии в Московию для жителя Европы были неменее диковинными, чем описания Индии и Китая. Так, переводчикГригорий Кружков пишет о нескольких «путешествиях» в Московию:«ЭПИСТОЛЫ СТИХОТВОРНЫЕ ИЗ МОСКОВИИ мистера ДжорджаТербервиля, секретаря мистера Томаса Рэндольфа: посла ее Величества кИмператору в 1568 году, с описанием сказанной страны, ее людей иобычаев» и книгу папского посла в России Сигизмунда Герберштейна«Записки из Московии».
Первая книга показывает субъективность итенденциозность ее автора: «Впечатления Тербервиля от России в целом113Беглые взгляды: Новое прочтение русских травелогов первой трети XX века. – М.:Новое литературное обозрение, 2010. – С. 5.89мрачны, тон его желчен. Вряд ли он мог оказаться иным. ПосольствуТомаса Рэндольфа пришлось испытать настоящие мытарства. Несколькомесяцев они добирались из Архангельска до Москвы, преодолевая чинимыерусскими властями задержки и препятствия, и потом ещё несколькомесяцев провели в Москве под суровой, почти тюремной, охраной, неполучая у царя желаемой аудиенции. Истинная причина столь строгойизоляции, по предположению русского историка Ю.
В. Толстого, в том, чтоИван Грозный «не хотел, чтобы посол и посольские люди знали, чтоделается на Москве, где в это время происходили казни, свирепствовалиопричники, лишался сана митрополит Филипп». В своих письмахТербервиль неоднократно намекает, что мог бы поведать нечто и похужетого, о чём он решается рассказать. Понятно, что опасения его былиоправданны, письма могли перехватить.
И всё же Тербервиль не удержалсяни от критики деспотии (хотя бы в самой общей форме), ни от осужденияправославной религии, которая, с протестантской точки зрения, вероятно,должна была казаться идолопоклонством и пустосвятством»114.Безусловно, к «вспышке» появлений травелогов о новых землях,основанных на реальных событиях, привело открытие Америки.
ОткрытиеНового Света было важным событием в мировой истории. Европейцывпервые столкнулись с совершенно новой для них цивилизацией, с иныммиром,которыйпоразилихвоображение.Индейцы,которыхпервоначально принимали за жителей Индии, а не нового континента,обладали совершенно другими знаниями о мире, другой культурой,другими ценностями.Столкновение двух миров не было бесконфликтным. Ринувшиеся вАмерику конкистадоры достаточно быстро осознали свое превосходствонад индейцами, - как технологическое, так и образовательное – и стали114Кружков Г.А.
Предисловие // Тербервиль Дж. Эпистолы стихотворные из Московии. //Арион, № 3, 2001. – С. 87.90насильственным путем насаждать среди индейцев привычный дляевропейцев образ жизни.Среди множества путевых дневников и рассказов моряков имиссионеров, хлынувших на новый континент, выделяется «ИсторияИндий» Бартоломе де лас Касаса.В путешествии историк столкнулся с реалиями колониальной жизни,которые поразили его: захватнические действия, презрение к людям,жестокость и насилие никак не соответствовали тем идеалам гуманизма, вкоторых был воспитан Лас Касас, что и обусловило его решение: в своемпервом путешествии он стал священником и взял на себя функциюобличения жестокости конкистадоров и борьбы с их действиями.
До концажизни великий историк оставался священником, в начале XVI века онвступил в доминиканский монашеский орден.Миссионерская деятельность Лас Касаса сводилась к попыткамуберечь индейцев от захвата колонизаторами и сберечь от жестокогонасилия хоть какие-то поселения и нетронутые уголки Нового Света. Когдаэти попытки не увенчались успехом, гуманист обратился к другому видудеятельности: он стал летописцем всех тех событий, которые увидел, иделом всей его жизни стало написание и опубликование историческихтрактатов, без приукрашиваний рассказывающих об истории захвата«Индий».
С этой целью в 1552 году он вернулся в Севилью, проведя 50 летвдали от родины в попытках способствовать мирному взаимодействию двухцивилизаций115.Основное значение книги «История Индий» в повествовании оконкистадорах – в том, что она разрушила типичное представление озавоевании Северной и Южной Америки. Если всем очевидцам событийкартина представлялась достаточно контрастной и четкой – конкистадоры115Литаврина Э.Э.Испания в эпоху великих географических открытий // Бартоломе деЛас Касас.
– М.: Наука, 1966. – С. 63.91несли свет цивилизации, индейцы сопротивлялись, что и привело к ихгибели, то Лас Касас увидел события «с другой стороны116.Подвиг Лас Касаса трудно недооценить – он стал провозвестникомидеалов гуманизма там, где властвовали военные и авантюристы,путешественники и люди, рвущиеся за неконтролируемой наживой.Использованный им для этого жанр литературного путешествия,таким образом, обогатился уникальным образцом – книгой, посвященнойнепосредственнымтенденциозной,впечатлениямнаписаннойсучастникасобытий,совершенноиприопределеннойэтомцелевойустановкой на конкретную реакцию со стороны читателей.
Это позволяетпризнать «Историю Индий» уникальным памятником среди литературныхпутешествий своего времени.В российских и советских реалиях путешествие «на Запад»идеологически включает в себя посещение Европы и Америки, так как речьидет о Западе не столько географическом, сколько концептуальном. Встихах Маяковского Америка предстает миром денег, где даже младенецдумает о бизнесе117. В начале ХХ века возникает феномен так называемых«советских травелогов», цель которых была в демонстрации не толькопутевых впечатлений, но и идеологических различий. От официальной,идеологически выдержанной точки зрения травелоги к 30-м годамстановятся человечнее: в них проявляется взгляд путешественника,человека: «Если на первом этапе писатель осмыслял себя как официальныйпредставительСССР,«полпредстиха»(выражениеМаяковского,употребленное им в чуть более позднем американском травелоге), тотеперь, с появлением на Западе настоящих полпредов, писатель становитсячастным человеком, совершающим поездку по приглашению зарубежной116ле-Риверенд Х.
Историческое значение деятельности Бартоломе де Лас Касаса //Бартоломе де Лас Касас. – М.: Наука, 1966. – С. 27.117МаяковскийВ.В.Бродвей//Электронныйресурсhttp://www.vmayakovsky.ru/book/121/92общественной организации. Он ищет новую роль — и обретает новыйвзгляд. Этот взгляд отчасти сохраняет официальность (советский человекпо-прежнему путешествует не сам по себе, а как представитель своейнеобычной страны), отчасти же приобретает индивидуальность, характер,человечность. В связи с этим меняется и то, что видит советскийпутешественник, — капиталистическая страна, и прежде всего столицаевропейского капитализма Париж. Они тоже обретают внеофициальные,внеидеологические — индивидуальные черты»118.При этом подспудный смысл травелога сохраняется: это все ещепутешествие, пронизанное морализаторскими соображениями, наследник«Путешествия из Петербурга в Москву».В целом, все разнообразие путешествий в мировой литературе можетбыть охарактеризовано по нескольким признакам, перечисленным выше(роль в литературном произведении, целеустановка путешествия, еговектор, взаимоотношения с реальностью и пр.).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
