Диссертация (1151191), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Следовательно, эти решения по своей юридической природе являются актами официального толкования норм права и могут использоваться в судебной практике каксредство установления судами действительного содержания юридическихнорм перед их применением в конкретном деле.Поскольку эти решения признаются актами официального толкованиязакона, то по своим свойствам они обладают всеми свойствами актов толкования права, выделяемыми в теории права.К числу таких свойств, которые представляют для нас интерес, следуетотнести, пожалуй, лишь их период действия во времени.
Поскольку нормативно-толковательные решения производны от истолкованных норм права,то и сохранять своё качестве как акта толкование права («актуальное» состояние) они будут лишь в период действия тех законодательных актов, положения которых истолкованы.Из этого вывести два следствия. Во-первых, истолкование ранее в «отказных» определениях Конституционного Суда каких-либо норм права и неможет служить основанием к утверждению, что поданная в отношении данной нормы права жалоба гражданина или запрос суда не могут быть принятык рассмотрению на том основании, что ранее Конституционный Суд не находил в них «подозрений» на наличие конституционных дефектов.1 Это может1Под «подозрением на наличие конституционного дефекта» нами понимается ничто иное как основание для принятия обращения к рассмотрению (в делах о нормоконтроле), предусмотренное статьей 36Закона о Конституционном Суде, т.е.
обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует лиКонституции закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор.215объясняться тем, что в представленных заявителями обстоятельствах нормане раскрывала свой дефект, скорее всего по причине того, что норма применялась в том или ином соответствии с е буквой или духом. Однако могутслучаться если не «казусы правоприменения», то ситуации, отражающие ещене известные Конституционному Суду случаи применения нормы, т.е.
будутраскрыты новые грани, новые проявления и вариации правоприменительнойпрактики, которая складывается на основе конкретной нормы (той, что оспорена в жалобе гражданина или, что куда существенно реже, в запросе суда),которые и отразят дефект нормы по её смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой.Примером такой ситуации может служить жалоба гражданина Узбекистана Б.Т. Гадаева, по которой Конституционным Судом принято Постановление от 2 июля 2013 года № 16-П,1 хотя до момента принятия этого Постановления жалобы на нарушение конституционных прав и свобод статьей 237УПК Российской Федерации в других аспектах к рассмотрению Судом непринимались (см., напр., определения Конституционного Суда от 28 мая2013 года № 783-О2 и № 784-О3).Во-вторых, такие нормативно-толковательные решения фактически утрачивают своё значение в случае отмены или изменения толкуемого иминормативного правового акта.
Несмотря на то, что Закон о КонституционномСуде не знает института признания решений Конституционного Суда утратившими силу, а равно института пересмотра решений КонституционногоСуда, мы можем наблюдать ситуацию, когда решение Конституционного Су1Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года № 16-П поделу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодексаРоссийской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т.
Гадаева и запросом Курганского областного суда // Собрание законодательства Российской Федерации. ― 2013. ― № 28 (15 июля).― Ст. 3881.2Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2013 года № 783-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бытина Евгения Владимировича на нарушение егоконституционных прав статьей 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (официальноне опубликовано).3Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2013 года № 784-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кобцева Александра Сергеевича на нарушение егоконституционных прав частью третьей статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (официально не опубликовано).216да, формально сохраняя свою юридическую силу (т.е. сохраняя её на века,т.к.
отменить или иным образом их нельзя), фактически утратит своё юридическое значение как источника права, а содержащиеся в нем юридическиевыводы будут лишены актуальности вследствие наличия по данному вопросуиного, последующего правового регулирования.Однако описанными юридическими свойствами характеристика нормативно-корректирующих решений Конституционного Суда не исчерпывается.В литературе отмечалось значение решений Конституционного Судадля понимания и применения уголовно-процессуальных норм в практическойдеятельности в сфере уголовной юстиции,1 однако за вниманием авторовскрывался аспект социологического порядка. Большую часть, порядка 98 %рассматриваемых Конституционным Судом обращений составляют жалобыграждан.
Повод к обращению граждан в Конституционный Суд в большинстве случаев, судя по тональности обращений, недовольство результатамиработы органов следствия, прокуратуры и суда, за которыми следуют, какполагают заявители, нарушения конституционных прав и свобод. Анализируя же данные обращения и принятые по ним решения КонституционногоСуда во всей своей совокупности, можно выявить следующую закономерность: большее количество жалоб поступает на нормы, которые, очевидно, несоблюдаются в правоприменительной практике.Проведенный автором анализ 2258 решений Конституционного Суда,принятых в период с января 2008 г. по июль 2013 г., обращений (в том числежалоб и ходатайств о разъяснении решений Суда), затрагивающих сферууголовной юстиции, показал, что наиболее часто в Конституционный Судгражданами оспариваются следующий законоположения:1) часть четвертая статьи 376 УПК (в период её действия), иногда вовзаимосвязи с положениями статей 50 или 51 того же Кодекса (об обязатель1Калиновский К.Б.
Значение «отказных» определений Конституционного Суда Российской Федерации для понимания и применения норм уголовного и уголовно-процессуального права // Конституционноправовые проблемы уголовного права и процесса: Сб. материалов Международной научно-практическойконференции (Санкт-Петербург, Северо-Западный филиал Российской академии правосудия, 30-31 октября2009 г.) / Сост. К.Б. Калиновский. ― СПб.: ИД «Петрополис», 2010. ― С.
140–146.217ности участия защитника в заседании «старого» суда кассационной инстанции) ― 21 %;2) часть первая статьи 412 УПК (о повторной надзорной жалобе) ― 17% от общего числа рассмотренных Конституционным Судом жалоб в периодс января 2008 г. по июль 2013 г.;3) статья 125 УПК (во все возможных аспектах, включая круг оспариваемых решений, процессуальную форму данного производства, а также пределы вторжения суда в обсуждение вопросов доказанности обвинения) – 15%;4) положения статей 195, 196 и 198 УПК (о моменте ознакомления подозреваемого, обвиняемого и его защитника с постановлением о назначениисудебной экспертизы) ― 13 %;5) статья 75 УПК (о недопустимых доказательствах, в том числе «иныхнарушениях УПК, влекущих недопустимость доказательства») ― 6 %.Остальные статьи в соответствующих аспектах оспариваются чутьменьше, но это не сокращает их значимость для уголовного процесса.Данный «рейтинг популярных для обжалования статей» УПК, на нашвзгляд, отражает «болевые точки» современного уголовного процесса: институты, которые с одной стороны имеют запрос на должную реализацию вправоприменительной практике, а с другой их реализация вызывает определенные вопросы в этой самой практике.Усугубляет эту ситуацию, что приведенные выше нормы по своей природе являются гарантийными, они направлены на обеспечение прав и свободучастников уголовного судопроизводства, однако их такая «популярность» узаявителей свидетельствует о том, что предписания этих норм реализуются вправоприменительной практике не так, как ожидают этого заявители, либо нереализуются вовсе.
Безусловно, в данном вопросе нужно учитывать, что влюбом виде судопроизводства остается сторона, недовольная решением суда,которая, скорее всего, и обращается в Конституционный Суд. Кроме того,нельзя не учитывать сравнительно невысокий уровень правовой грамотности218непрофессиональных участников уголовного судопроизводства. Последниедва обстоятельства все же не позволяют однозначно утверждать в качествеабсолютной истины, что данные нормы имеют системные пороки в правоприменительной практике.Тем не менее, учитывая и отмечая коэффициент «личного недовольствазаявителями отдельными нормами», анализ жалоб в Конституционный Судможет служить индикатором состояния системы уголовной юстиции в целом.Использовать же данный индикатор должны, по большому счету, все субъекты, заинтересованные в нормальном функционировании системы уголовнойюстиции: общество, законодательная, исполнительная и судебная ветви власти, а также представители юридической науки.***Подводя итоги параграфу, следует констатировать, что нормативнотолковательная форма взаимосвязи конституционного и уголовного судопроизводств отражает такой результат проверки конституционности уголовно-процессуальных норм, который состоит в уяснении и разъяснении Судомсмысла нормы уголовно-процессуального права, не противоречащей Конституции, т.е.
в официальном толковании данной нормы права. Выносимые врамках данной формы нормативно-толковательные решения Конституционного Суда не являются источники права, а представляют собой акты официального толкования отраслевых норм права, сила которых ограничена пределами действия истолкованных Конституционным Судом законодательныхактов.3.3. Коррекция Конституционным Судом Российской Федерацииуголовно-процессуальных норм:нормативно-корректирующая форма взаимосвязи219Вторым результатом деятельности Конституционного Суда в делах опроверке конституционности источников уголовно-процессуального праваявляется коррекция уголовно-процессуальной нормы вследствие обнаружения её конституционного дефекта.Способы коррекции норм права вследствие обнаружения в нихконституционных дефектов: сущее и должное.
Понятие «способ коррекции Конституционным Судом норм права» не является легальным. Под ниммы понимаем действия Конституционного Суда, которые он должен предпринять для того, чтобы устранить выявленный им конституционный дефектотраслевого законоположения.Статьи 87 и 100 Закона о Конституционном Суде называют в качествеинструмента воздействия Суда на неконституционные нормы права постановления о признании закона, нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации. Между тем, Конституционный Суд в практике проверки конституционности законодательства в сфере уголовной юстиции в 1995–2011 гг. использовал различные способы устранения норм права. Так, по нашим подсчетам,в качестве таковых способов Конституционный Суд использовал:1) признание отраслевой нормы неконституционной в постановленияхСуда, т.е.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
