Диссертация (1151191), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Как раз этими причинами и обусловлено предложение су1См.: национальные доклады отдельных государств Западной и Восточной Европы, подготовленные к XV Конгрессу Конференции Европейских Конституционных Судов на тему «Конституционное правосудие: обязанности и отношения с другими государственными властями». ― URL:. www.confcoconsteu.org.154дьи Европейского Суда по правам человека, избранного от Российской Федерации, Д.И.
Дедова расширить компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, путем предоставления ему права рассматривать жалобыне только на законы, но и на конкретные судебные решения, т.е. фактическипревращения нормативной конституционной жалобы в полную конституционную жалобу.1Второй же инструмент, распространенный в странах с децентрализованным конституционным контролем, состоит в возможности непосредственного вмешательства Верховного Суда государства, как суда по вопросамконституционности, в производство по конкретному делу с целью проверкисоблюдения конституционности производства по данному делу; такое вмешательство не является кассацией в чистом виде, поскольку происходит вспециальной конституционно-ревизионной процедуре.2 Реализация такогоподхода в отечественном законодательстве приведет фактически к гиперболизации современных уголовно-процессуальных производств, направленныхна защиту конституционных прав личности (например, производства по жалобам на решения, действия (бездействие) органов уголовного преследования и их должностных лиц по статье 125 УПК, и отчасти судебного порядказаключения под стражу, дачи разрешения на производство следственныхдействий), состоящей в возможности незамедлительного обращения в Верховный Суд Российской Федерации с жалобами на решения и действия (бездействие) государственных органов и их должностных лиц, осуществляющихуголовное преследование.
Такое положение вещей, образующееся в результате рецепции такого зарубежного опыта, само по себе не может признаноэффективным и приемлемым, поскольку будучи элементом системы децен1Пушкарская А. Конституционному суду хотят подкинуть дел // Коммерсантъ. ― 2013. ― № 88 (27мая). ― С. 1. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2198375.2Клишас А.А. 1) Конституционный контроль и конституционное правосудие зарубежных стран.Сравнительно-правовое исследование / Под общ.
ред. В.В. Еремяна. ― М.: Международные отношения,2007. ― С. 210―464; 2) «Иберийская» (южноамериканская) модель судебного конституционного контроля// Российское правосудие. ― 2007. ― № 7 (15). ― С. 76―89; 3) «Косвенное ампаро» как институт конституционного контроля и специализированного правосудия // «Черные дыры» в Российском законодательстве.―2007. ― № 4. ― С. 15―19; Худоешко А.А. Особые конституционно-процессуальные средства защитыправ и свобод человека и гражданина в странах Латинской Америки (процедура ампаро): Дис.
… канд.юрид. наук / 12.00.02. ― М., 2012.155трализованного конституционного контроля, присутствующей в странах Латинской Америки, не сможет органично вписаться в российскую правовуюсистему, однозначно принадлежащую группе стран с централизованным конституционным контролем.Реализация идеи включения в предмет обжалования в порядке конституционного судопроизводства судебных решений, как видится, в условияхсовременного российского государства, в которых четко закреплена модель«нормативной конституционной жалобы», представляется невозможной всилу следующих причин.Во-первых, предоставление Конституционному Суду таких полномочий возможно не иначе как путем внесения поправок в статью 125 Конституции.
При выполнении процедуры внесения поправок в Конституцию закономерно встанет вопрос об основаниях или даже о практической или юридической целесообразности такого расширения полномочий КонституционногоСуда. Доктринальные основания к такому изменению, как видится, отсутствуют, а большие теоретические и практические препятствия к реализацииэтого предложения имеются.Если Конституционному Суду будет предоставлено право проверятьконституционность судебных решений, а при выявлении несоответствия —отменять или изменять их, то он превратится в «четвертую» или еще однунадзорную инстанцию для каждого из видов судопроизводства.
Между темдоктрина судебного права отстаивает дифференциацию судопроизводств наоснове материально-правового содержания дела, что образует главный критерий, отражающий характер спорного материального правоотношения;вспомогательными критериями для разграничения видов судопроизводстваявляются: 1) статус субъектов этого правоотношения и 2) способ нарушенияправа истца — нормативно или фактически.Такая дифференциация видов судопроизводства признана на конституционном уровне в статье 118 (часть 2) Конституции и детализирована в отраслевом процессуальном законодательстве (статья 22 ГПК, статья 27 АПК,156статья 23.1 КоАП) и в ряде постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда РоссийскойФедерации.
Эти критерии разграничения конституционного и «обычных»видов судопроизводства (они же правила разграничения подведомственностимежду судами), с рядом незначительных оговорок успешно функционирующие как в юридической науке, так и в судебной практике, и могут быть признаны если не аксиомой, то базовым положением доктрины судебного права.Если в конституционном судопроизводстве будет происходить отменарешений, вынесенных в рамках гражданского, административного или уголовного процессов, то такое положение Конституционного Суда фактическисотрет границы между конституционным судопроизводством и «обычными»(«традиционными») видами судопроизводства, поскольку между процессамибудет существовать непосредственная «органическая» связь, а в глазах заявителей, прочих участников судопроизводств Конституционный Суд и производство в нем будут рассматриваться как некое логичное продолжениеобыкновенной судебной процедуры в судах общей или арбитражной юрисдикции.
Разумные же основания к такого или некого иного рода стираниюграниц между процессами отсутствуют.Во-вторых, Конституционный Суд, получив полномочия по «прямому»контролю правосудности судебных решений, фактически превратится в некое «высшее судебное присутствие», способное пересмотреть любое судебное дело. В настоящее время идея создания такого «высшего суперсуда» активизировалась; если в конце 1990-х гг. имели место лишь дискуссии об объединении высших судов в «единый высший суперсуд», то с лета 2013 годаэтот вопрос перешел в практическую плоскость: 21 июня 2013 года в своемвыступлении Президент Российской Федерации В.В.
Путин на пленарном заседании Санкт-Петербургского экономического форума озвучил идею объединения Верховного и Высшего Арбитражного судов, а 7 октября 2013 годавнес в Государственную Думу законопроект № 352924-6 «О Верховном СудеРоссийской Федерации и прокуратуре Российской Федерации». Данный за157конопроект был принят и в Конституцию Российской Федерации были внесены соответствующие поправки.1В качестве причины, побуждающей к объединению этих высших судов, в пояснительной записке названа разница подходов двух высших судов втолковании и применении одних и тех же норм.
Между тем, эта ситуациясправедливалишьвотношениигражданскогоиадминистративно-деликтного права, а выход из нее давно назван федеральным законодателем— а именно совместное заседание пленумов этих высших судов. Следуя этойлогике, по сути ошибочной, можно предположить, что норма гражданскогоправа может быть истолкована по-разному не только двумя, а всеми тремявысшими судебными инстанциями: Конституционным Судом, ВерховнымСудом и Высшим Арбитражным Судом. Однако конкретных примеров конфликта позиций в обсуждениях не приводится, да и не может быть приведено, поскольку между общими и арбитражными судами в идеальном вариантеразвития правовой системы не может быть совпадающей компетенции, т.е.ситуаций одновременной подведомственности дела и общему, и арбитражному суду.Таким образом, теоретические основания, объясняющие потребность всоединении видов юрисдикции, в настоящее время отсутствуют.Кроме того, мировая практика судебного строительства идет по путидифференциации видов судебной юрисдикции с выделением для их осуществления самостоятельных подсистем в рамках судебной системы государства,2при этом единство судебной системы не нарушается, а независимость правосудия обеспечивается.В-третьих, обсуждаемая нами новелла неизбежно приведет к изменению Конституции, так как ее реализация без изменения конституционноготекста противоречила бы ему, поскольку допускала бы разрешение уголовно1Закон Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 5 февраля 2014года № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации.
— 2014. — № 6 (10 февраля). — Ст. 5482«Создание единого суда ― совершенно ложный тезис»: интервью с Т.Г. Морщаковой. URL:www.pravo.ru/review/view/84826.158го или гражданского дела за пределами системы судов общей юрисдикции,что в силу статей 118 (часть 2) и 126 Конституции, как видится, недопустимо.Между тем, даже если конституционный текст будет изменен, то российское правосудие в целом и федеральное конституционное судопроизводство в частности столкнется с рядом сложных организационных проблем.Учитывая невысокий уровень доверия россиян к судам,1 в том числе судамобщей юрисдикции, большая часть граждан, несогласных с решениямиобычных судов, будет обращаться в Конституционный Суд в надежде на исправление судебной ошибки.
В результате Конституционный Суд будет, посути, дублировать Верховный Суд, а потому на него может лечь, и, скореевсего, ляжет, нагрузка двух других высших судов (одного высшего суда). Такое положение «самого высшего суда» может привести к параличу деятельности Конституционного Суда.Кроме того, нельзя не учитывать сугубо практических вопросов: зарубежные страны, в которых бытует институт полной конституционной жалобы, это страны небольшой площади и небольшого населения, в силу чего нагрузка в судах куда меньше, нежели в России.
Российские же суды в силумногочисленности населения и количества зарегистрированных юридических лиц пропускают через себя большее количество дел. Если же весь потокобращений лиц, недовольных решениями общих или арбитражных судов,хлынет в Конституционный Суд, то Суд, состоящий практически из такого1По данным ВЦИОМ, в 2007 году только 39―40 % граждан считали суды эффективным средствомзащиты своих прав, причем только 8―10 % этих же граждан считают работу суда хорошей (Отчет по результатам общероссийского массового опроса граждан России по теме: «Оценка деятельности судов в РоссийскойФедерации»(ноябрь2007года).―С.15,22.URL:www.wciom.ru/fileadmin/image/baza/proekt/doc/courts.zip).Фонд ИНДЕМ отмечает, что уровень «полного» доверия к суду граждан и предпринимателей составляет порядка 7―8 % (Горбуз А.К., Краснов М.А., Мишина Е.А., Сатаров Г.А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
