Диссертация (1151191), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Следуя данной логике, можно заключить, что конституционноесудопроизводство занимает субсидиарное место в системе судебной защитыправ и свобод, предопределенное назначением этого вида судопроизводства,т.е. в арсенале средств судебной защиты занимает место, следующее за«обычными» видами судопроизводства.Кроме того, в современных условиях естественно-правового или интегративного правопонимания право не сводится только к тексту закона, понятие права так или иначе включает и «жизнь права», т.е.
правоприменительную практику. Практика Конституционного Суда в делах о конкретном нормоконтроле идет по пути, при котором оспариваемая норма права должнаполучить какое-либо истолкование в обычной судебной практике; в противном случае — когда норма не истолкована и еще не применена судом — такой контроль чреват de facto вмешательством Суда в производство по конкретному делу, что недопустимо с позиций доктрины судебного права.При таком подходе к конституционному судопроизводству изменениекритериев допустимости данных видов обращений в Суд, на наш взгляд, является теоретически оправданным.Второй критерий отражает осуществление Конституционным Судомконкретного нормоконтроля по жалобам граждан. Данный критерий необходимо конкретизировать, определив момент завершения производства по делузаявителя, наступление которого при соблюдении иных критериев допустимости делает его жалобу допустимой, а также обозначить круг судебныхпроизводств, в которых возможно такое правоприменение.ституционных прав пунктом 1 и частью второй пункта 2 статьи 4 Закона РСФСР «О регистрационном сборес физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, и порядке их регистрации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации.
― 2001. ― № 4.150Закон о Конституционном Суде говорит о «конкретном деле заявителя», не раскрывая что под этим имеет ввиду. Данная норма сформулированаприменительно ко всем видам судопроизводства. Между тем, судопроизводства по своей структуре дифференцированы; выделяются различные видыпроцессуальных производств: основные, дополнительные, особые упрощенные, усложненные и проч.1 Уголовный процесс состоит не только из производств по делам, но и из производств по промежуточным вопросам (по такназываемым «материалам», например, по даче разрешения на производствоследственных действий, по рассмотрению жалоб на решения, действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа илипрокурора, а также ряда производств в стадии исполнения приговора).
В контекстевзаимосвязивидовсудопроизводстваданныеуголовно-процессуальные производства, не являющиеся производством по уголовномуделу как таковому, следует рассматривать как «дела заявителя», поскольку вних таким же образом, что и в основном уголовно-процессуальном производстве (производстве по уголовному делу), суд осуществляет применение права.Момент завершения производства по делу заявителя следует связыватьс моментом вступления в законную силу судебного решения, разрешающегодело по существу, или о прекращении производства по делу.Таким образом, заявитель в рамках уголовного судопроизводства должен «пройти» первую и апелляционную инстанции.
Последующие судебныеинстанции — кассация и надзор — осуществляют пересмотр судебного решения, уже вступившего в законную силу, а потому исчерпания их возможностей не требуется, например, в силу того, что норма права применена судами в единственно возможном ее истолковании, и требовать от заявителяисчерпания всех национальных средств своей защиты в суде общей юрисдикции бессмысленно: суд первой инстанции установит фактические обстоя1Подробнее см.: Якимович Ю.К. Структура советского уголовного процесса: система стадий и система производств.
Основные и дополнительные производства. ― Томск: Изд-во Том. ун-та, 1991 // Якимович Ю.К. Избранные труды. ― СПб.: Юридический центр Пресс, 2011. ― С. 142―281.151тельства и даст им юридическую оценку, основанную на этом единственновозможном толковании закона, а апелляция — проверит правильность установления фактических обстоятельств и толкования закона.В данном вопросе должен соблюдаться разумный баланс: с одной стороны, нельзя допустить вмешательства Конституционного Суда в еще рассматриваемое судебное дело — такая связь процессов будет губительной инарушит не только границы между видами судопроизводства, но и гармониюсистемы судебной защиты прав и свобод; а с другой стороны, нельзя допустить, чтобы вмешательство Конституционного Суда было запоздалым, в томчисле когда правам и свободам конкретных субъектов прав нанесен весьмабольшой урон или их восстановление становится невозможным в принципе.Характеризуя уголовно-процессуальные аспекты данного критерия допустимости, нельзя не отметить, что уголовно-процессуальный закон (статья256 УПК) предусматривает два способа фиксации актов судебного правоприменения: путем вынесения в совещательной комнате отдельного документа или же путем занесения судебного решения в протокол судебного заседания (протокольный способ).
Установление Конституционным Судомфакта применения нормы права в оспоренном аспекте трудностей не вызывает, поскольку судебное решение должно быть обоснованным и мотивированным. Сложнее дело обстоит с установлением этих обстоятельств во второмслучае: протоколы судебных заседаний, как правило, не содержат ссылки нанорму права, которой руководствовался суд, принимая решение на месте.Например, в ходе судебного разбирательства по делу С. государственный обвинитель заявляет об оглашении показаний подсудимого, данных имна предварительном следствии, или показаний потерпевшего и различныхсвидетелей, однако причины оглашения этих показаний различны: они могутбыть предусмотрены как статьей 276 («Оглашение показаний подсудимого»),так и различными положениями статьи 281 («Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля») УПК.
Следовательно, — в силу сложившейся практики составления протоколов судебного заседания, основанной на статье 259152названного Кодекса, — на основании протокола без прямого на то текстуального указания невозможно установить, в соответствии с какой нормой судомпринято решение об оглашении показаний.1Практике Конституционного Суда известен этот и многие другие случаи, когда из материалов уголовного дела, представленных заявителем, невозможно установить факт применения оспариваемой нормы, поскольку правоприменительное решение суда было занесено в протокол судебного заседания и не содержало — в отличие от процессуальных решений, принимаемых в совещательной комнате в форме отдельного документа, — норм процессуального права, на которых оно основано; в других судебных решенияхни суд первой инстанции, ни вышестоящие суды к этому вопросу не обращались, а потому установить факт применения данной нормы в интересующемзаявителя аспекте из других судебных решения практически не представляется возможным.Следовательно, становится актуальным предложение о возложении насуд (судью) обязанности указывать в протоколе судебного заседания нормыпроцессуального права, на основе которых он принимает постановление (определение) без удаления в совещательную комнату (статья 256 УПК).Природа конституционной жалобы по российскому конституционносудебному законодательству.
В международных экспертных оценках российская модель конституционной жалобы именуется «нормативной конституционной жалобой»,2 что обусловлено характером предмета обжалования— его образуют нормы права (подробнее о разнице терминов «закон (положение закона, законоположение)» и «норма права» в качестве объекта кон-1Приведен конкретный пример жалобы гр. Е.Е.
Сокольникова, по которой вынесено ОпределениеКонституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2012 года № 626-О-О об отказе в принятии крассмотрению жалобы гражданина Сокольникова Евгения Евгеньевича на нарушение его конституционныхправ рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (Официально не опубликовано).2Пункт 77 Доклада Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии) от27 января 2011 года № 538/2009 «Об индивидуальном доступе к конституционному правосудию» (Individualaccesstoconstitutionaljustice),документCDL-AD(2010)039rev.―URL:www.venice.coe.int/webforms/documents/CDL-AD(2010)039rev.aspx.153троля со стороны Конституционного Суда см. параграф 3.1 настоящей работы).В контексте исследования взаимосвязи видов судопроизводства встаетзакономерный вопрос: возможно ли в порядке конституционного судопроизводства оспаривать конституционность конкретных судебных решений, втом числе по уголовным делам (иными словами, проверять не только конституционность закона, но и конституционность судебных решений)?Давая ответ на этот вопрос, нужно определиться, насколько будет оправдано такое расширение круга правовых актов, обжалование которых возможно в конституционном судопроизводстве?Зарубежная конституционно-судебная практика знает, пожалуй, дваинструмента, так или иначе предполагающих возможность непосредственнойкорректировки конституционными судами судебных решений по конкретным делам.
Такие страны как Албания, Андорра, Армения, Австрия, Азербайджан, Бельгия, Босния и Герцеговина, Грузия, Германия, Испания, Латвия, Лихтенштейн, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Хорватия, Чехия,Кипр, Черногория, Сербия, ЮАР, Македония и ряд других стран используют«полную модель конституционной жалобы на индивидуальные акты»,1 астранам Латинской Америки известен институт proceso amparo.Суть первого инструмента сводится к допустимости оспаривания вконституционный суд не только (а иногда и не столько) положений законодательства этой страны, но и индивидуальных правовых актов, как судебныхрешений по уголовным и гражданским делам, так и индивидуальных административных актов.Такое обращение в национальный конституционный суд, между прочим, является обязательным условием исчерпания национальных средствправовой защиты, «открывающим заявителю дорогу» в Европейский Суд поправам человека.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
