Диссертация (1149113), страница 16

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 16)

«Различные состояния души всегдасоответствуют аналогичным состояниям тела»,102 а потому то, что признается вкачестве души, не более чем продукт приручения и дрессировки: «человекадрессировали, как дрессируют животных; писателем становятся так же, какносильщиком».103 Но как ненадежен и хрупок этот продукт! Недостатоквоспитания, болезнь, пограничная ситуация и даже климатические изменениялегко разрушают его, вызывая к жизни хтонические позывы тела. Поэтомуискусство медицины и воспитания всегда стремится предупредить возможноеослабление дисциплины, возможный распад устойчивого символического образа,в пределах которого человек, благодаря «совместному действию природы иискусства[…],оказываетсяболееспособнымкблагодарности,болеевеликодушным, более постоянным в дружбе и твердым в несчастье».104 Однакотело не принадлежит к разряду простых машин, его степень организациидостаточно высока для того, чтобы составить простое описание функций.Поэтому, сколь бы не были развиты техники описания и надзора, практикипрививки контроля или способы моделирования поведения, тело, дажепредставленное как машина позволяет мыслить и неизбежность сокрытия своихнеисчислимых возможностей.

«Человек настолько сложная машина, чтосовершенно невозможно составить себе о ней ясную идею, а, следовательно, датьточное определение».105 Этим пространством разрыва, лакуной, ускользающей оттеоретическогоусмотрения,егонеисчислимымпотенциаломявляетсяхтоническая бездна возможностей, сопротивляющихся выведению тела наплоскость устойчивой разметки существующего.

Здесь Ламетри открываетвторую истину тела, которая заключается в том, что никому до сих пор не удалось102Там же, с. 186.103Там же, с. 191.104Там же, с. 185.105Там же, с. 180.72исчерпывающим образом исчислить его возможности. Частичный расчет этихвозможностей задается только на уровне локальных синтезов, к которым телоподключается как машина к машине, принимая ход движения трансцендентногомеханизма за внутреннее движение собственных импульсов. Тело — машинапознается в машинной же практике, основной интенцией которой являетсяпрививка телу требуемого порядка или выработка определенного такта движения.Иными словами тело не может быть познано как автомат (в том значении этогослова, которое ему придавал Аристотель), но только как машина, сопрягающаясвои функции с принципами регуляции имманентным топической разметке.

Оносуществует только как als ob машина, т. е. организуется как машина, взависимости от машинальных разметок, производимых локальными синтезами.Машина в трактате «Человек — машина» представляет собой всего лишьмодель, устанавливающую границы естествознания. Тело — слишком сложнаямашина для познания, поэтому вскрывая текущую установку знания, Ламетридемонстрирует всю ее недостаточность. Тело человека существует как машина;его функции в динамизисе повседневности подлежат расчету; его поверхностьбеззащитна по отношению к кодировке, приписываемой ему диспозицией знанияо нем. Даже вырабатываемые им естественные запросы подлежат смещению всторону интереса, продиктованному социумом или государством; его желаниярегулируются так же, как и поступки. Все его жесты, функции, запросы можнообусловить имманентными причинами, но, так как эта машина существует вграницах, намеченных для нее другой машиной, например, государственнымаппаратом как мегамашиной, то имманентные причины подлежат кодированию состороны этой трансценденции.

Тогда тело-машина является продуктом локальныхсинтезов, производственных практик, экономических расчетов и педагогическихперспектив. В сети координат, задаваемой этими синтезами, тело наличествуетуже не как сложная и недоступная знанию машина — «автомат» (почти варистотелевском смысле), а как совокупность схем и установок, подлежащаяскрупулезному расчету. Логос тела, как движение по предвосхищениюабсолютного знания о нем, уступает место ratio — логике тотального исчисления73его потенциалов в пространстве рассудочных координат.

Знание о немоказываетсятеснымобразомсопряженосегосоответствиеммодели,производимой в качестве образца в том или ином локусе рационального миракалькуляции. Локальные синтезы всецело поглощают естество тела, распределяяего по каналам производства, соответствующим максимальной утилитарности,поэтому государственный аппарат вовсе не нуждается в «абсолютном» знании отеле. Формируется множество относительных знаний о теле — иррациональностьцелого маскируется здесь предельной рациональностью частностей.

Каждыйсегмент производства, каждый сектор общественной жизни по своему «понимает»тело,котороебудучисведеннымвкаждомтопосексвоеймодели,«рационализируется» наличествующими в этом топосе практиками регуляции.Таким образом, вопрос об онтологическом статусе тела, равно как и вопрос о егогносеологической истине, подменяется вопросом об истинах морали. Истина отеле превращается в правило его регуляции, в знание о его должномфункционировании. «Законодатель же, очень мало заботясь об истине и даже,может быть, опасаясь, как бы она не обнаружилась, занимается только вопросом осправедливости и несправедливости, о нравственно хорошем и дурном».106 Такзакон социальный становится неотличим от законов естествознания или отзаконов, предписывающих телу (к которому, в восприятии Ламетри, сводитсячеловек) совокупность практик, определяющих долженствование его естества, атело в соответствии с предписываемыми ему определениями обременяетсяутилитарным значением.

«Все, что полезно обществу, украшается названиемправильного и справедливого; все, что вредно для общественных интересов,клеймится как несправедливое».107Основная же интенция государства относительно тела-машины — это егоорганизация, например, организация намерения. Так тело-машина вырабатываетсвоей первичной функцией эгоизм, за которым не следует видеть тот или инойсклад души, или психическую особенность, — это всего лишь свойство106Ламетри Ж. Предварительное рассуждение // Ламетри Ж.

Сочинения. М.: Наука, 1983. С. 422.107Там же.74первичной механики материи — простой импульс, направленный на сохранениетекущего состояния. Ламетри приводит в доказательство этого тезиса красочныепортреты: сердце преступника, вырванное заживо и брошенное в кипящую воду, втечение некоторого времени еще подпрыгивает и бьется, или сердце лягушки,которое начинает биться при нагревании на сковороде, — в обоих случаяхматерия пытается восстановить свои функции. Так же и эгоизм заставляет сердцебиться,приугрозедополнительныесилыопасностивсемуускоряяорганизму,кровообращениеили,точнее,иэгоизмсообщая—этоусиливающееся биение сердца, как отклик организма на опасность с цельюподготовки его к защите, или консолидации усилий с целью его реанимации. Всеэто механизмы, свойственные als ob машине, но более высокий принципорганизации, каковым является модель государства, осуществляет перевод этихматериальных импульсов в символические жесты.

Так как естественной средойчеловека становится государство, т. е., в конечном счете, его естественной средойстановится символическое признание, ради сохранения которого человекспособен решиться на жертву, то эгоизм, как первичное требование жертвоватьвсем ради собственного блага, заменяется честолюбием, подразумевающимжертвование всем налично имеющимся ради блага общества.

При этом перевододной функции в другую в процессе культурной прививки наделяется«священнымореолом»—происходитизобретениечести,достоинства,человеколюбия, которые по мере своей интронизации закрепляются за человеком,как естественные отправные его сущности. Последняя развенчивается критикойсубстанциальностидуши,низводящейеедосовокупностисобытий,обусловленных множеством факторов, — от болезни до политическойорганизации государства. Что же касается естественного расположения человекапо отношению к ближнему — его добродетель и человеколюбие, то последние, помнению Ламетри, вовсе не могу выступать обоснованием для сущностноговыделения человека из ряда живых существ.

Виды одного и того же родаотносятся друг к другу более благосклонно, нежели представители различныхконфессий и убеждений в человеческом мире, в котором символические75обязательства выступают не столько опорой устойчивого существования, сколькоспособом легитимации насилия. Следовательно, тело-машина существует словнобы в двух ипостасях: с одной стороны, оно представляет продукт природы,высокую степень организации материи — машину, функции и способностикоторой до сих пор не исчислены («божественная машина»); с другой стороны, науровне общественной практики импульсы, производимые этой машиной,переводятсяпосредством«кровавыхмнемотехник»всимволическиеобязательства и в таком случае машина — это не теоретическая модель,направленная на изучение способностей тела, но практическая единица,синтезируемая на частных, локальных уровнях.

Тогда в том, чтобы «бытьмашиной, чувствовать, мыслить, уметь отличать добро от зла так же, как голубоеот желтого, словом, родиться с разумом и устойчивым моральным инстинктом,[…] заключается не больше противоречия, чем в том, что можно быть обезьянойили попугаем и уметь предаваться наслаждениям».108Перед нами как будто развертываются две плоскости параллельные другдругу, никогда не совпадающие, но отражающиеся взаимным образом впроекциях одна на другую.

Последние, безусловно, никогда не будут полнымперенесением. Первая плоскость — это развертка естества, представляемая всвоей проекции на другую плоскость как естественная машина, исключительносложная в своем строении; вторая плоскость — это пространство искусства вузком смысле моделирования — выработка техник упорядочивания и контролятела, организующая в своей проекции на первую плоскость сеть разметок идиспозитивов, в которые вынужденно включаться тело для легитимации своегосуществования со стороны текущих практических установок. Но между этимиплоскостями на пересечении проекций образуется третья мнимая плоскость,налично данная лишь как проективный след взаимного соотнесения первых двухплоскостей.

Характеристики

Список файлов диссертации