Диссертация (1149069), страница 16
Текст из файла (страница 16)
С этим посещением связывается написание романа в целом, а такжеобъясняется детальность изображения капуцинов и их жизненного уклада.Ч.Е. Пассаже предполагает, что именно там Гофман смог почерпнуть«аутентичные детали для изображения монаха Медарда»221, а Н.Заульотмечает, что и в целом «Гофман обладал внушительными знаниями римскокатолического культа»222. Этому утверждению противоречит точка зренияВ. Пфайффер-Белли, который пишет о том, что Гофман «совершенно не зналHoffmann E.T.A. Briefwechsel. Hrsg. Von Friedrich Schnap. Bd. 1-3. München: Winkler 1967-69. S. 184.Passage C.E. “E.
T. A. Hoffmann's The Devil's Elixirs: A Flawed Masterpiece. In: Journal of English andGermanic philology 75 (1976). S. 531.222Saul N. Prediger aus der neuen romantischen Clique. Königshausen & Neumann, 1999. S. 100.22022175правила ордена капуцинов, так как на иллюстрации самого Гофмана Медардизображен в картезианском одеянии»223.Й. фон Айхендорф в «Истории поэтической литературы Германии»пишет, что полученные в монастыре впечатления нашли глубокое отражениев литературных трудах Гофмана, однако, никоим образом не повлияли на еголичную религиозность224. Н. Зауль также указывает на то, что Гофманнесомненно не был верующим католиком.
По мнению исследователя,католическое в «Эликсирах сатаны» - это система понятий и символов,источник ситуаций, благодаря которым Гофман мог описать определенныепредставления о сущности общечеловеческого опыта225.Многие исследователи пишут также о том, что Гофман при написании«Эликсиров сатаны» опирался и на вышедший в 1796 году готический романЛьюиса «Монах». Например, В. Зегебрехт даже конкретизирует, что Гофманознакомился с текстом романа в библиотеке, которую в 1812 открыл друг ииздатель писателя – Кунц, и куда Гофман имел свободный доступ226.
Такимобразом получается, что прочтение романа пришлось приблизительно на тотже период времени, что и посещение монастыря капуцинов в Бамберге. Болеетого, возможно, что одно могло быть следствием другого и наоборот.Например, В. Хорн видит соответствие между романами «Эликсиры сатаны»и «Монах», но полагает, что лично пережитое, а именно посещениеГофманом монастыря, повлияло на него гораздо больше, чем чтение романаЛьюиса227.В тексте Гофмана даже присутствует аллюзия на этот роман, изданиекоторого находит Аврелия: «В комнате брата я увидела однажды какую-то223Pfeiffer-Belli, W.: Mythos und Religion bei E.T.A.
Hoffmann. In: Euphorion 34.1933. S. 315.Eichendorff J., Geschichte der poetischen Literatur Deutschlands. Neue Gesamtausgabe, Bd. IV, S. 387.225Saul N. Prediger aus der neuen romantischen Clique. Königshausen & Neumann, 1999. S. 103226Segebrecht W. 'E. T. A. Hoffmann and English Literature', in Theodore G. Gish ed., Deutsche Romantik undEnglish Romanticism, Munich: 1984, S.
53.227Horn, W. Über das Komische im Schauerroman. E.T.A. Hoffmanns Elixiere des Teufels und ihre Beziehungenzur englischen Literatur'. In: Archiv für das Studium der neueren Sprachen. Jg. 78, Nr. 146. 1923. S. 153.22476незнакомую мне книгу; я раскрыла ее,этобылпереведенныйсанглийского роман "Монах"!»228.Берковский, сравнивая «Эликсиры сатаны» с романом Льюиса«Монах», на который Гофман опирался, начиная работу над своимпроизведением, пишет о том, что по Льюису монастыри не прибежище длясвятой жизни, а бесовские жилища, и что у Гофмана тоже отчастиприсутствует подобный демонизм монастыря229.
Однако, целью Льюисаявлялось изобличение зла, приносимого церквями и монастырями, а уГофмана – масштабное изображение вселенского зла, способного проникнутьдаже в монастырские кельи, которые априори являются как раз таки святымиугодьями.Монастырь при этом является и отправной точкой всех злодеяний,совершенных безумным Медардом, и, в то же время, местом его покаяния иисправления.Помимо Льюиса было еще достаточно большое количество писателей,творчество которых могло подвигнуть Гофмана на написание своего романа.ПатрикБридвотер,например,опровергаетфактнаписания«Эликсиров» по образу «Монаха» Льюиса и предполагает, что роман былнаписан вслед за произведением «Гений» (1791) Карла Фридриха АугустаГроссе, которое на Гофмана несомненно произвело впечатление.
Гофмана,как пишет Бридвотер, прельщало то, что «чувствами героев манипулируютсилы, неподвластные их контролю»230. По сути подобная неподвластностьпривлекала не только Гофмана, но и целое поколение романтиков, котороеценило все невероятное и таинственное не за то, что можно попытаться этообъяснить, а за то, что это объяснить невозможно.В письме от 19 февраля 1795 года юный Гофман рассказываетГиппелю: «Был прекрасный вечер, когда я дочитывал последнюю часть228Hoffmann E.T.A. Elixiere des Teufels. Nachgelassene Papiere des Bruders Medardus eines Kapuziners. Hrsg.von Wolfgang Nehring.
Stuttgart: Reclam 1985. S. 164.229Берковский Н.Я.. Романтизм в Германии. Ленинград, «Худож. лит.», 1973. С. 518.230Bridgwater, P. The German Gothic Novel in Anglo-German Perspective. Amsterdam/New York. 2013. p.314.77„Гения“, устроив пиршество для своей фантазии. Было одиннадцать часов,когда я отложил книгу в сторону.
Кипение бесчисленных страстей оглушилои парализовало мой рассудок… В состоянии, одинаково далеком от сна ибодрствования, я лежал на моей кровати; легкое шуршание — словно порывветра пронесся по моей комнате — заставило меня очнуться, и я узрел своегоГения…»231. Вскоре после этого Гофман сделал две не увенчавшиесяуспехом попытки написать подобные романы («Корнаро — мемуары графаЮлиуса фон С.» и «Таинственный»). Эти романы не дошли до наших дней.То, что роман Гроссе повлиял и на написание «Эликсиров», видно изсравнения авторского предисловия к «Гению» со вступлением Гофмана ксвоему роману.
«Из любого переплетения кажущихся случайностей, —пишет Гроссе, — проступает незримая рука, витающая над тем или иным изнас, повелевающая им незаметно для него самого, и нить, которую он прядетбудто бы самостоятельно и по своему собственному усмотрению, уже давноспрядена ею»232. Гофман в предисловии к «Эликсирам» высказывает своекрайне схожее предположение, что «то, что мы обычно называем мечтой ивоображением, пожалуй, является символическим познанием тайной нити,которая тянется через нашу жизнь, связывая воедино все ее условия»233.Помимо этих двух романов, как полагает Ц. Ромеро, Гофман не мог неознакомиться с такими произведениями, как «Духовидец» Шиллера (178789), «Заклинание дьявола» Ф.
Вебера (1790), «Заклинатель духов»Л. Фламменберга (1791), «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад»Ф. Клингера (1791)234.В. Неринг, наряду с еще немалым количеством исследователей,указывает на сходство «Эликсиров» с жанром готического романа, илиHoffmann E.T.A. Briefwechsel. Hrsg. Von Friedrich Schnap. Bd. 1-3. München: Winkler 1967-69. S. 254.Гроссе К.
Гений: Из записок маркиза К* фон Г** / Пер. с нем. С.С. Шик.М.: Ладомир; Наука, 2009. C. 85.233Hoffmann E.T.A. Elixiere des Teufels. Nachgelassene Papiere des Bruders Medardus eines Kapuziners. Hrsg.von Wolfgang Nehring. Stuttgart: Reclam 1985. S. 9.234Romero C.Z., C. M.G. Lewis’ The Monk and E.T.A. Hoffmann’s Die Elixiere des Teufels.
Two versions of theGothic. Neophilologus 63, 1979. p. 574.23123278романтического романа ужасов. Эту связь он видит в «своеобразномсмешении элементов ужаса, фатализма, религии и психологии»235.Роман «Эликсиры сатаны», написанный в лучших традициях автора,сочетает в себе большинство используемых им приемов. В первую очередьстоит отметить, что произведение абсолютно дуалистично: начинаястеологического дуализма - борьбы добра и зла, заканчивая двойническимиобразами героев романа.
Также мы сталкиваемся с такими мотивами какбезумие, сон, ночь, демонизм... и т.д.Монах Медард, неразделимо со своим двойником Викторином,является олицетворением двух начал: и зла, и добра.В реальной действительности борьба этих двух противоположностейимеет своим источником противоречия в сущности Бога. Если в жизни естьзло, то оно присуще и Богу; что и говорить о его наместнике на земле,монахе, который может быть подвержен всем возможным порокам. Какнегативные (зло, мрак), так и позитивные (добро, любовь, свет) свойствапроизводны от Бога.
Победа добра над злом помогает постичь позитивнуюсущность божественной личности. В творчестве современника Гофманафилософа Ф.Шеллинга Бог — самосозидающая, в то же время незавершенная(несовершенная) личность. Если бы он был совершенным, идеальным, то всев жизни бы завершилось. По Шеллингу, в каждом из нас наличествуют дваначала — сознательное и бессознательное. То же самое можно сказать проМедарда, в поведении которого отчетливо можно проследить и этот дуализм.На протяжении всего романа мы задаемся вопросом сознательно ли монахсовершал все свои преступления или беcсознательно.Гофман не дает однозначной оценки осознанности поведения Медарда.С одной стороны, в тексте романа мы видим, что монах тщательнопродумывал, как он совершит убийства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
