Диссертация (1149037), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Писатель-художник и партия. С. 180.Розанов В.В. Опавшие листья // Розанов В.В. Религия и культура. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков:Фолио, 2001. С. 417.222125розановской публицистике, здесь вновь необходимо вернуться к раннемутворчеству мыслителя. Как мы уже указывали, Розанов в своем труде «Опонимании» разрабатывал уникальную для русской философии гносеологическуютеорию: в его трактате наряду с критикой науки можно обнаружитьгносеологические основания той литературы, которую Розанов стремился развитьи программа которой выразилась в его утверждении: «Собственно, мы хорошознаем единственно себя.
О всём прочем — догадываемся, опрашиваем. Но еслиединственная “открывшаяся действительность”» есть “я”, то очевидно ирассказывай об “я” (если сумеешь и сможешь)»223.Свою задачу Розанов видел в том, чтобы разрушить «циническуюотчужденность» между читателем и автором. Поэтому суть литературы состоит«не в вымысле, а в необходимости сказать сердце»224. Розанов предпринялграндиозную попытку указать своим современникам на значимость «частнойжизни». «Вы знаете, что мое «Уединенное» и «Опавшие листья» в значительнойстепени сформированы под намерением начать литературу с другого конца: вот сконца этого уединения, «сердца» и «своей думки» без всякой социалдемократической сволочи [т. е.
диктата идеологии. — Прим. автора] Жаждаосвободиться от нее, духовно из нее выйти доходила до судороги исумасшествия…»225.Розанов говорит о выходе из фарватера сложившегося литературноготечения, который создавался общей ментальностью времени, он стремитсявырваться не из социально-политических идей (Розанов и так был от нихсвободен), а из любых идей — выйти из самого воздуха, которым дышат всеидейные люди, — из всецелой определяемости мышления готовыми значениями,директивами.
Он ведет диверсантскую работу в тылу всей «направленческой»литературы и совершенно искренне пишет в консервативной газете одно, влиберальной — другое, поскольку убежден, что есть «1/100 истины в революции»223Розанов В.В. Опавшие листья. С.
360.Там же. С. 406.225Болдырев Н. Семя Озириса, или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк. — Пермь: Урал Л.Т.Д.,2001. С. 108.224126и «1/100 — в черносотенстве», и так почти во всём. Но проблема идеологическойлитературы в том, что она 1/100 истины выдает за всю целиком. Он судит этулитературу не с точки зрения «направленческих» критериев, а со стороны«вечных обязанностей человека на земле», которые непонятны и недоступны«утилитарному восприятию» поколения шестидесятников-семидесятников ивыросшей на почве их идейности современной литературе, в которой человеквновь и вновь рассматривается только как средство и в которой таким жесредством становится сама истина. Розанов утверждает высокую ценностьчеловеческой личности, самостоятельную от проповедей, читаемых политиком.
Вцентре внимания оказывается понятие жизни как более объемное и значительное,ведь для человека его жизнь — и есть всё бытие, весь мир. И поскольку каждаяжизнь уникальна, то перед каждым открывается свой собственный, всегда чутьотличный от других мир. Он пишет, что истинное отношение может быть толькок самому себе, только там, где «субъект и объект — одно, исчезает неправда» 226. Сдругой стороны, принимая в расчет такую точку зрения, мы видим, что автор,пишущий о мире, как он его воспринимает, рассказывает нам в том числе и осамом себе, о своем стиле мышления.
И раз так, то страшнее любой внешнейцензуры — внутренняя окаменелость. В современной «направленческой»литературе Розанов не может найти себе собеседника, поскольку шаблон «мира»в ней подменил авторское «я». Идеология уже получила бескровную жертву ввиде автора, но и кровавые жертвы последуют за ней. В качестве примера можнопривести слова, произнесенные в 1918 г. представителем Красной армииВолынским: «Каких бы жертв это ни стоило нам, мы совершим свое дело, икаждый, с оружием в руках восставший против советской власти, не будетоставлен в живых.
Нас обвиняют в жестокости, и эти обвинения справедливы. Нообвиняющие забывают, что гражданская война — война особая. В битвах народовсражаютсялюди-братья,одураченныегосподствующимиклассами;вгражданской же войне идет бой между подлинными врагами. Вот почему эта226Розанов В.В. Опавшие листья. С. 301.127война не знает пощады и мы беспощадны»227.
Это одна из отличительных чертидеологии — та легкость, с которой она превращает аморальный террор в террорморально оправданный.Возвращаясь к Розанову, следует заметить, что его пытливый взглядохватывает более широкий контекст в критике идеологии и затрагивает не только«заполитизированность» литературы, но и черствость общественной морали.Террор политической идеологии затрагивает лишь внешние формы общественнойжизни, тогда как террор «стыда» вторгается в личную, интимную сферу человека.«Обыкновенно принято думать, что чувственность — жестока, — пишет Розановв статье «Смысл аскетизма», — но осмотритесь подробнее, зорче, внимательнее— и вы увидите странное явление, что самые бессердечные люди в жизни,совершенно хладные ко всяческому страданию, неумолимые перед слезами, нетрогаемые криками, — именно люди бедные чувственностью и ужасно богатые“belle vertue”.
Эти последние, при всём их спокойствии и тихости, суть истинныйужас жизни, начинающаяся ее минерализация: ибо хоть расточитесь вы в слезахперед ними, источитесь кровью, они так и не изменят застывшей улыбки, “ковсему миру” улыбки на губах своих»228.БорьбаРозановасзаидеологизированностьюлитературынеслаэкзистенциальный характер борьбы за человеческую свободу и сохранение«живой человеческой души».
Розановские идеи оказались созвучны поискусмыслажизни,предпринятомутогданемногочисленнымифилософами,писателями, создателями нового для России литературного движения —«Серебряноговека».Розанов,чьяпринадлежностькумонастроению«Серебряного века», кажется, вовсе не требует каких-либо доказательств, пыталсябороться с «направленчеством» литературы изнутри, публикуясь в ее органахпечати, имея своей задачей пустить весь привычный этим «умам» ход мыслей подоткос, с тем чтобы там они оказались свободными от ранее управлявших ими227228Деникин А.И. Очерки русской смуты (В 3 Кн., Кн. 2). — М.: Айрис-пресс, 2006.
С. 210–211.Розанов В.В. Опавшие листья. С. 307.128рельсов: «Люди идут к целям; но я знаю, что всякое “идут” обусловлено дорогой,а не тем, кто “идут”»229.Но со стороны непосредственно культурного течения Серебряного векатакже велась работа за модернизацию литературы и искусства и общую сменуутилитаристских интенций в общественной жизни. Борьба велась как со стороныфилософов, так и со стороны представителей искусства: художников и поэтов. В1909 г. Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.О.
Гершензон, П.Б. Струве, С.Л. Франк,А.С. Изгоев и Б.А. Кистяковский выпустили сборник «Вехи», который вызвалбурный общественный резонанс. Н.А. Бердяев в статье «Философская истина иинтеллигентская правда», опубликованной в сборнике, писал, что современнаярусскаякультурахарактеризуется«народнически-утилитарно-аскетическимотношением»230 со свойственным ему парализованной, уничтоженной любовью кистине, отрицанием какого-либо самостоятельного значения за наукой ипросвещением. Авторы сборника не во всём и не всегда были согласны друг сдругом, но в одном они сходились. «Их общей платформой является признаниетеоретического и практического первенства духовной жизни над внешнимиформами общежития — в том смысле, что внутренняя жизнь личности естьединственнаятворческаясилачеловеческогобытияичтоона,анесамодовлеющие начала политического порядка, является единственно прочнымбазисом для всякого общественного строительства»231.
Участники сборникапризывали русскую интеллигенцию отказаться от идеи переустройства обществареволюционным путем и начать работу по возрождению духовных, культурных,религиозных основ бытия народа.В.В. Розанов писал об этом сборнике, что «“Вехи” — самая грустная исамая благородная книга, какая появилась за последние годы. Книга полнаягоречи и самоотречения»232. Но реакция на сборник была крайне резкой и229Розанов В.В. Уединенное // Розанов В.В. Религия и культура. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: Фолио,2001. С. 247.230Бердяев Н.Н.
Философская истина и интеллигентская правда // Вехи; Интеллигенция в России: Сб. ст. 1909–1910. — М.: Молодая гвардия, 1991. С. 25.231Гершензон М.О. Предисловие // Вехи. Интеллигенция в России. С. 22–23.232Розанов В.В. Мережковский против «Вех»: (Последнее религиозно-философское собрание) // Новое время. 1909.27 апреля, С.
455. URL: http://www.stolypin-info.ru/node/5552 (дата обращения: 25.02.2013).129негативной. Критика поднялась как со стороны правого, так и левогополитического лагеря. Редкие одобрительные комментарии рассматривалисьбольшинством как выпады врагов прогресса и трудового народа. Рецензенты,зачастую представлявшие полярные политические и общественные группировки,были единодушны в оценке сборника.
И министр внутренних дел П.А. Столыпин,представлявший консервативный лагерь, и лидер кадетов П.Н. Милюков, и вождьбольшевиков В.И. Ленин в самых резких выражениях осудили авторов «Вех»,назвав их ренегатами, оскорбившими русскую интеллигенцию.Подводя некоторые итоги, следует выделить следующие идеи, повлиявшиена стилистику «Уединенного». Во-первых, его флорилегии суть продолжениекритической линии, изложенной в трактате «О понимании», но толькоприменительно к теме литературного творчества как элемента культуры.Русская литература погрузилась в пучину политической борьбы, что привело кпроникновению в нее идеологичности и существенно ограничило круг ееинтересов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
