Диссертация (1148966), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Действие – это событие, в полную причину котороговходят интенции, а ими обладают только субъекты. Интенции – это всегда чьи-тоинтенции. Очевидно, что предложенное решение рождает множество вопросов иможет быть адекватно оценено только в связке с доказательством того, что длятаких понятий, как интенция или сознательные переживания, мы можем найтипрямыесубстанциальныереференты.Кпримеру,длякаждогоучасткафеноменального поля субъекта можно было бы указывать на его нейронныйкоррелят, а не просто говорить, что оно «производятся мозгом».
В таком случаепонятие субъекта легко встраивается в физикалистскую онтологию, так как тотпризнак, по которому мы его выделили, обнаруживается в объективном порядкевещей, а всё то, что таким образом существует, имеет связь с другимифизическими объектами, а значит и выступает необходимым звеном в причинноследственных цепочках событий.§ 2. Предварительные намерения и проблема заблудшейпричинностиОбъяснение отличия действий от событий через интенциональностьсубъекта обязывает нас прояснить вопрос о соотношении интенции и действия.Ещё у классических компатибилистских теорий свободы воли Т.
Гоббса и Д. Юмавозникла трудность с разграничением внутренних причин действия и спрояснением того, в каких случаях субъект несет ответственность за такие78причины. Наши слова о том, что в полную причину действия входит интенция,можно справедливо истолковать так, что интенция всегда предшествуетдействию, как горение фитиля предшествует взрыву динамитной шашки или ударкием по бильярдному шару №1 предшествует его столкновению с бильярднымшаром№2.Интенцияиногдадействительнопредшествуетдействию,осуществляющему эту интенцию, как одни события предваряют собойпоследующие и служат их причинами. Формирование предварительной интенциитакже называют намерением, решением, задумкой и даже планом, скажем, нашестое января нынешнего года я задумал отправить по почте статью в редакциюжурнала и, когда наступил этот день, я так и поступаю.
В теориях действия, врамках которых интенции могут предшествовать действиям, содержится какминимум три вида проблем, каждая из которых связана с процедурами моральнойоценки. Во-первых, это проблема автоматического исполнения интенций; вовторых, это проблема бесконечного регресса интенций; и, в-третьих, это проблемазаблудшей причинности (wayward causation). Мы кратко обрисуем содержаниекаждой из этих проблем, а затем перейдем к описанию того, как, по нашемумнению, мы могли бы их решить или снять.Проблема автоматического исполнения интенций состоит в том, что мы неможем игнорировать случаи слабости нашей воли, то есть считать, чтопредварительные намерения исполняются сами собой и тем самым, впротивоположностьналичнойморальнойпрактике,делатьморальноравноценными предварительные намерения и их исполнение.
Если вернуться кпримеру с отправкой статьи в редакцию, то может показаться, что мое действиенекоторым образом было запрограммировано предыдущей интенцией и еёналичие гарантировало то, что статья окажется в редакции, что событие отправкистатьи не требовало дополнительной, ещё одной, интенции. К сожалению,наличия некоторого намерения недостаточно для его осуществления, что известнокаждому, кто планировал сделать утром зарядку или решил, что выйдет изинтернета через пятнадцать минут сёрфинга. В таких ситуациях оказывалось, чтонамерению недостаточно предшествовать действию. Для того чтобы любое79действие произошло, оно должно сопровождаться ещё одной непосредственнойинтенцией.Если бы существовала жесткая связь между предшествующей интенцией идействием и если бы в отсутствие внешнего вмешательства или непреодолимыхобстоятельств действие бы всегда с необходимостью вызывалось интенцией, томожно было бы предположить, что моральная оценка наших интенций приобрелабы гораздо большую значимость и была бы сопоставима с оценкой либо самихдействий, либо их неудачных попыток.
При автоматическом исполненииинтенций формирование намерений оправданно приравнялось бы к совершениюкакого-либо действия или, как минимум, к подготовке к нему, так как после того,как вы сформировали интенцию, прервать её исполнение могло бы тольковоздействие извне. Следовательно, за наши героические интенции мы были бывправе ожидать похвалы или награды, и возможно, что даже появилась быпоговорка про то, что хорошими намерениями выложена дорога в рай. Запреступные намерения суд справедливо бы назначал сроки как за покушение насовершение этих преступлений.
Но, как пишет Рональд Дворкин: «Юристыоткрыли или ввели политику или процедурные основания для того, чтобыобъяснить, почему попытка убийства должна наказываться не так строго какубийство. Мы хотим поощрять людей изменять своё решение в последниймомент»118. Мы надеемся на то, что до того как преступление будет совершенотот, кто его задумал, может передумать. Сам Дворкин считает, что такая логикауместнаисключительновюриспруденции,источкизренияоценкинравственного облика «неудачник», который не смог осуществить своё намерениеубийства из-за внешних препятствий, столь же плох, как убийца119.
По Дворкинувыходит, что в воображаемой альтернативной версии романа «Преступление инаказание», в которой Родион Раскольников не убил старуху-процентщицу только118Dworkin R. Justice for Hedgehogs. Cambridge: The Belknap Press of Harvard University Press,2011. P. 232.119Ibid. P. 464. Надо сказать, что Дворкин говорит об этом обсуждая тезис обэпифеноменальности сознания и ощущения выбора, однако его размышления уместноперенести и на рассматриваемые нами случаи.80потому, что заболел, он был бы столь же плох, как «оригинальный» Раскольниковсразу после убийства (мы оставляем в стороне сопутствующее убийствосвидетеля). И в этом Дворкин видит различие между юридическим и моральнымподходом к проблеме оценки предварительных интенций, так как с точки зрениязакона альтернативный Раскольников вообще не должен был бы понестиникакого наказания.
Нам же кажется, что юридическая практика здесь лишьвоспроизводитпринятыевбольшинствеморальныхсистемспособыраспределения ответственности и на самом деле юридические науки не привносятздесь ничего существенно нового.Наказание за «мыслепреступления» пока существует только в романахантиутопиях и людей всё ещё судят либо за состоявшее преступление, либо заподготовку к преступлению, либо за преступление, которое сорвалось в процессе,но не за преступные интенции.
Связано это не только с тем, что мы пока неможем читать чужие мысли, но с тем, что реализация намерений всегдасопряженасдополнительнымиволевымиактами.Дажеприналичиивозможностей недостаточно задумать убийство и героический поступок,необходимо также что-то предпринимать в этом направлении, а без специальныхволевых усилий субъекта этого не произойдет.Второй проблемой мы назвали проблему бесконечного регресса оснований.Дело в том, что сам процесс выработки интенции может быть запланирован, и,следовательно, тоже может быть интерпретирован как действие, ведь для этого унас есть все необходимые элементы: субъект, интенция субъекта и, как результат,готовый план, пусть даже он существует только в голове у субъекта.
Второгоянваря я мог запланировать на пятое января принятие окончательного решения –отправлять ли мне шестого января статью или не отправлять. Если мы считаем,что каждому действию должна предшествовать интенция, то для выработкикаждой интенции нам придется выработать другую предварительную интенцию, азатем ещё одну интенцию для того, чтобы выработать эту интенцию и так далее.ВсвязисэтимможновспомнитьвозражениеГоббсаотносительнометафизической свободы воли: чтобы действовать свободно, у актора должна81быть возможность действовать так, как он желает, а чтобы его желания (воления)были свободы, актор должен обладать способностью желать так, как он хочет(желает), что абсурдно120.
Если всякое свободное действие должно быть выбрано,а такой выбор это тоже свободное действие, значит и оно должно быть выбрано итак до бесконечности. Для решения, интерпретируемого как действие, этоозначало бы, что всякую предварительную интенцию мы дополнительнопредваряем интенцией о скором принятии решения и так далее до бесконечности.Такойбесконечныйрегрессделаетневозможнымсвободноедействие,определенное как событие, в полную причину которого входит интенция.
Если быкаждой интенции требовалась предварительная интенция и так далее, было быневозможно начать что-то делать. Мы могли бы рассуждать, как возможно то, чтокаждая причина имеет свою причину и как эта каузальная цепь уходит внеопределенно глубокое недоступное нам прошлое. Но мы не можем считать, чтоодна интенция всегда необходима для того, чтобы породить следующую, хотя быпотому, что жизнь человека имеет начало, до которого у него не могло бытьникаких интенций. Мы не можем не признать, что интенции субъекта могут бытьсозданы физическими «неинтенциональными» причинами. Вопрос заключается втом, как отличать интенции, порожденные предварительными интенциями, отинтенций, появившихся у нас без предварительных намерений.Третья проблема, о которой мы будем писать, это случаи заблудшейпричинности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
