Диссертация (1148830), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Ницше в своем тезисе о смерти Бога поставил предел абсолютной детерминации бытия Богом, которое отныне полагаетсякак становление, как жизнь, поиск новых целей. Усилие мысли здесь предстает философиейжизни. Андрей Платонов отсутствие детерминизма цели назвал условием свободного мышления: «Мыслят "свободно" тогда, когда ничего, никакой цели не остается»367. С другой стороны,прозрение мечты, подготовленное очищением сознания от фантазмов и идей-фикс, раскрывается на до-идейном (вне-идейном) уровне и представляет собой чистое познание. В его перспективе могут развиваться идеи, но сама жизнь, сопряженная с чистым познанием, еще свободнаот идей: «Жизнь разделяется на идейную и безидейную, и последнее, безыдейное, должно бытьпервым, наиглавнейшим, все же идеи должны быть подсобными, поскольку человек еще не достиг своего полного беспредметного»368. Казимир Малевич в модусе чистого познания беспредметного мира ставит под сомнение не только положение Декарта о мышлении («можетсуществовать и то, что не мыслит»), но и воление, отличающее цивилизацию в ее одержимостипрактической пользой харчевой идеей: «Так как воля — продукт практического реализма, тоона должна исчезнуть там, где нет ни цели, ни целесообразных действий, — в беспредметномИскусстве… В Искусстве есть для нее (воли) возможность свободного движения, но в томтолько случае, когда воля будет самовыявляться, не зависеть от идеологии…Воля Искусствавыходит из зависимости и становится сердцем его биения.
Это выше и мощнее всех движенийкомет в их путях, но воля в биении своем не имеет иных путей, как только в сердце, и она вольна в вольности, равной безволью»369. Таким образом, только искусство способно освоить своеподлинное свободное движение и действие, потому воле Малевич дает имя Искусства.Когда модус воления пересекается с модусом обращения к истине, тогда воля располагает своими метафорами, именами, образами и предикатами жизненности, мощности, имеющихстатус истинных.
Александр Блок пишет в записных книжках: «Откройте сторону могучей силы и воли, которая только не знает способа применить себя и "переливается по жилочкам"»370.За несколько месяцев до Октябрьской революции Блок формулирует задачу русской культуры:Платонов А.П. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ. Материалы к биографии. С. 71.Малевич К. Собрание сочинений в пяти томах. Том 3. Супрематизм. Мир как беспредметность, илиВечный покой. С приложением писем К.С. Малевича к М.О. Гершензону (1918-1924). Сост., публ.,вступ. ст., подгот. текста, коммент. и примеч.
А.С. Шатских. М.: «Гилея».2000. С.83.369Там же, с.82.370Блок А.А. В огне и холоде тревог…Избранное / Сост., предисл. и коммент. Вл. Орлова. ОформлениеЮ. Жигалова. М.: Дет. лет., 1980. С.364.367368145«И вот задача русской культуры — направить этот огонь на то, что нужно сжечь; буйствоСтеньки и Емельки превратить в волевую музыкальную волну; поставить разрушению такиепреграды, которые не ослабят напора огня, но организуют этот напор; организовать буйную волю…»371. В эпоху начавшихся революционных перемен Блок ставит акцент на слове «мы»,освобождаясь от одностороннего (пессимистического, декадентского) взгляда на мир: «Новоголичного ничего нет, а если б оно и было, его невозможно было бы почувствовать, потому чтосодержанием всей жизни становится всемирная Революция, во главе которой стоит Россия.
Мытак молоды, что в несколько месяцев можем совершенно поправиться от 300-летней болезни.Наша Демократия в эту минуту действительно "опоясана бурей" и обладает непреклонной волей, что можно видеть и в крупном и в мелком каждый день»372. Блок в событии революции,открывшей горизонт будущего (Мечту), осуществляет не что иное, как процедуру именованияволи, исходя из новой перспективы жизни.Итак, бытие человека сначала возможно определить в одном из его модусов (истины).Если другие два — воление и мышление — пересечены и объединены с этим модусом, тогдаисторический человек имеет возможность дать имя истинной (естественной) воле, что формируется и может быть проявлена вопреки обстоятельствам мира, существо которого предстает иосознается как движение к гибели или катастрофе, застывание в кризисе.
Ницше, раскрывая дионисийское начало мира, говорит об исконной воле, делая акцент в своем раннем творчестве намодусе чистого (трагического) познания мира. В перспективе этого познания человеку открывается его индивидуальность, измерению которой служит начало аполлоническое. В кризиснуюэпоху европейской цивилизации, философы и художники (Ницше, Шопенгауэр, Малевич,Хлебников, Хармс и др.) осваивают модус обращения к истине в поиске новых центров бытия,нового начала. «Прозрение в то, что есть — это событие озарения, в качестве которого истинабытия выступает перед бес-призорным бытием. Прозрение в то, что есть, — название констелляции в существе бытия. Эта констелляция есть то измерение, в котором пребывает бытие какопасность»373.
Философия Хайдеггера целиком и полностью в своих ключевых идеях основанав данном модусе бытия.Далее модус мышления также настраивает в своей перспективе модусы воления и обращения к истине. Мы получаем другой взгляд на бытие: строительство цельного проекта, ориентированного на будущее, который основан на выработанной теории и практике. Именами такого проекта для Европы стали Просвещение, Гуманизм, Научно-технический Прогресс. Главнойидеей этого проекта стала идея высшего блага, формулируемая уже в философии Платона иТам же, с. 367.Там же, с.
366.373Хайдеггер М. Поворот // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления / Пер с нем.; Сост., пер.,вступ.ст., коммент. и указ. В.В. Бибихина. СПб.: Наука.2007. С.356.371372146Аристотеля. Образы жизни, организованные данным проектом, сегодня переживают свой кризис: наука поставлена на служение технике, имя гуманизма стало абстракцией, улетучивающейся из бытия, Просвещение признано мифом. В идее Европейского проекта мы констатируемсмыкание до неразличимости двух модусов бытия — воления и обращения к истине — модусумышления (соответственно, воля становится тождественной разуму, мечта заменяется способностью к представлению).
Хайдеггер эту неразличимость модусов называл забвением бытия. Всухом остатке, Европа столкнулась с результатами порожденной ею цивилизации — развитиемкапитализма и мирового рынка, репрессивным институтом государства. То, что привнес в развитие духовных поисков ХХ век, — это попытка отойти от однозначной проективности в понимании человека, оказавшейся в глубоком кризисе (кризис христианства, конец метафизики).Проективностью теперь завладело государство и институты власти, транснациональные корпорации, организующие все вместе проект под названием «капитализм», в котором человек должен занять место его рабочей лошадки, периодически превращающейся либо в жертву, либо внаемного солдата или его правового защитника. Следствие доставшейся роли — безволие человека, констатирующее собой его смерть.
Жест постмодернизма в сложившейся ситуации — философский протест — протестующий на всех доступных ему территориях — литературе и искусстве, политике, науке, устанавливающий свой принцип честности — начинать с себя, дабы вгрядущем и прогрессирующем безволии отвоевать право на свою, а не безличную смерть. Отсюда — необычайное стремление к практикам саморазрушения и трансгрессии, сопровождающееся выстраиванием все более изощренного аппарата мышления, противостоящего всякойпроективности и полагающего единичность в качестве смысла существования.
«Что будет самым неуменьшаемым малым для воли? Это воля в своем крайнем проявлении, воля к отсутствию воли, или воля к тому, чтобы воли не было, то есть воля к обезволиванию себя, или, какскажет Беккет, воля к исчезновению напрасной воли»374. Безволие в ХХ веке стало территориейосвоения ее художественной мыслью под знаком глубокого сомнения и скепсиса («Курс нахудшее») относительно происходящих событий (мировые войны, концлагеря).Анализируя усилия Сартра и Фуко, Бадью ставит ключевые вопросы: «Великими голосами Сартра и Фуко ХХ век вопрошает нас: Человек, который придет, который должен прийти,как вид экзистенции или мышления, — явит ли он собой фигуру над-человеческую или нечеловеческую? Предстоит ли диалектически снять фигуру человека, превзойти ее? И в каком жеином мы тогда расположимся? — В том "ином", что, по заявлению Делеза, будет "межзвездным"»375.
Делез в анализе творчества Фуко проект будущего видит таким: «Силы в человекеБадью А. Малое руководство по инэстетике / Ален Бадью; [пер.с фр. Д. Ардамацкой, А. Магуна].СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт Петербурге, 2014. С.121.375Бадью А.
ВЕК. С.221.374147вступают в отношения с силами внешнего: с силой кремния, берущего реванш над углеродом, ссилами генетических компонентов, берущих реванш над организмом, с силой аграмматикальностей, берущих реванш над означающим»376. В антропологической перспективе мышления какмодуса бытия, «с известным правом, можно сказать, что проект Делеза — уже скорее топологический и технологический, нежели собственно антропологический проект.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
