Диссертация (1148826), страница 8
Текст из файла (страница 8)
КогдаХайдеггер, следуя гуссерлевской установке корреляции феноменологическогорассмотрения феноменальному предмету, избрал герменевтику фактичности какнаиболее подходящий метод для исследования особого рода сущего, enshermeneuticum, он не предполагал, что экспликация «пробужденного» Dasein,предпринятая в «Бытии и времени», выявит недостаточность самого метода.
Восознании данного факта Гадамер усматривает основную причину, побудившуюХайдеггерак«повороту»,переориентировавегосэкзистенциально-антропологической тематики в направлении онтологии языка.Гадамеровскийпроектфилософскойгерменевтики,безусловно,отталкивается от тех парадигмальных изменений традиционного типа мышления,которые были произведены Хайдеггером, и в частности, от его герменевтикифактичности. Подхватывая и развивая хайдеггеровскую мысль о понимании какспособе бытия, Гадамер немедленно погружает понимание в языковой контекст.Уже в своей первой книге «Диалектическая этика Платона» (1931), в основукоторой лег текст докторской диссертации, писавшейся в 1927–1928 гг. подколоссальным впечатлением от прочтения «Бытия и времени», Гадамертематизирует язык как некую первореальность, которая предоставляет человекужизненное пространство и в освоении которой происходит его знакомство с33Гадамер Х.-Г.
Кант и герменевтический поворот // Гадамер Х.-Г. Пути Хайдеггера:исследования позднего творчества. С. 67–68.34Там же. С. 67.37миром: язык, считает молодой Гадамер, «в качестве того, что награждает именем,является первым понимающим овладением мира»35. Или в другом месте:«искомое понимание мира и себя самого человеческое бытие (Dasein) застает какбы истолкованным им же самим в языке»36. Это означает, что не у Dasein естьязык, а, скорее, у языка есть Dasein. Подобную инверсию следует расценивать какдостижение лично Гадамера37, поскольку в «Бытии и времени», несмотря намножество намеков, предвещающих лингвистический поворот хайдеггеровскойфилософии, язык в качестве приоритетного для проблемы понимания поля нигдеявно не фигурирует. Сосредоточившись на рассмотрении понимания какозабоченно осваивающегося в мире умения быть (понимать для Dasein – это,прежде всего, знать, как обращаться с тем или иным сущим), Хайдеггер непридает ключевого значения языковому оформлению понимания.
Безусловно, онего предполагает, но скорее как нечто вторичное, если и не вытекающеенапрямую из «практического» понимания, то сопровождающее его. В «Бытии ивремени» есть один абзац, в котором схематично – в виде вопросов –набрасываются магистральные линии будущей программы онтологическогодопрашивания языка, но лишь в форме пожелания, адресованного даже нестолько себе, сколько другим: «В конце концов философское исследованиедолжно однажды решиться спросить, какой способ бытия вообще присущ языку.Есть ли он внутримирно подручное средство или имеет бытийный образприсутствия (Dasein) либо ни то ни другое? Какого рода бытие языка, если онможет быть „мертвым“? Что значит онтологически, что язык растет ираспадается?».
И подытоживается этот пассаж необходимостью перехода с35Гадамер Г.-Г. Диалектическая этика Платона (феноменологическая интерпретация«Филеба»). СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С. 88.36Там же. С. 54.37Вопреки широко распространенной тенденции соединять гадамеровскую теорию иязыкотворческие (в авторском смысле: творимые самим языком) опыты позднего Хайдеггера вобщую «герменевтику Хайдеггера и Гадамера» стоит заметить, что уже в диссертации Гадамерасодержатся такие концепты (пускай подчас в неразработанном или эскизном виде), как диалог,игра, понимание-взаимопонимание, ценность традиции и др., которые в «Истине и методе»(1960) приобретут статус центральных и которые – наряду с самим термином «герменевтика» –у послевоенного Хайдеггера почти не встречаются или не играют особой роли.38привычных миро-воззренческих позиций касательно языка на фундаментальноонтологические, заново переосмысливающие лозунг Гуссерля: «Философскомуисследованию (которое рискнет заняться языком – Е.
К.) придется отказаться от„философии языка“, чтобы спрашивать о „самих вещах“, и оно должно привестисебя в состояние концептуально проясненной проблематики»38.Хотя у Гадамера отсутствует требуемая герменевтическая «аналитика»языка, он нигде не отступает от своего постулата о языковом характерепонимания. Для него той почвой, на которой выстраивается человеческоесуществование как понимание, изначально оказывается язык, тогда как Хайдеггерприходиткязыкучерезречь,котораявыступает«экзистенциально-онтологическим фундаментом языка»39.
Язык, по Гадамеру, есть априорноеусловиелюбогоактапонимания,пространствоегоосуществленияиодновременно итог, выражающийся в тотальной «оговоренности» мира словом. В«Истине и методе» Гадамер пишет: «дело не только в том, что мир являетсямиром лишь постольку, поскольку выражается в языке, но и в том, что подлинноебытие самого языка состоит лишь в том, что в нем выражается мир.
Такимобразом, изначальный человеческий характер языка одновременно означает иизначальный языковой характер человеческого бытия-в-мире»40. В отношенияхмежду миром и языком нет места подчиненности или иерархии – словавыступают той формой, которая позволяет вещам быть, быть увиденными вкачестве феноменов, как сказал бы Хайдеггер, а точнее, быть услышанными,поскольку истина мира, согласно Гадамеру, открывает себя в диалоге 41.Развертывающийся подобно игре диалог, увлекающий в свою орбиту участников,затрагивающий «саму суть дела» (die Sache selbst), позволяющий словам обрестивсю полноту смысла и явить истину мира, есть центральное понятиегадамеровской герменевтики, поскольку именно здесь свершается событие38Хайдеггер М.
Бытие и время. С. 166.Там же. С. 160.40Gadamer H.-G. Wahrheit und Methode. S. 447.41О предпочтительности «слуха», «слушания» (Hören) «зрению» у Гадамера см.: Инишев И.Н.Чтение и дискурс: трансформации герменевтики. Вильнюс: ЕГУ, 2007. С. 49–51.3939понимания. (У позднего Хайдеггера сбывающееся в языке событие – этообнаруживающее себя в слове бытие, поэтому и диалог мыслится им не какмежличностное общение, а как священнодействие бытия, обращающегося кчеловеку через язык, характер которого по сути монологичен42).На примере концептуальной модели диалога можно увидеть различиетрактовок понимания Хайдеггером и Гадамером.
Если для раннего Хайдеггерапонимание осуществляется как взаимодействие Dasein с внутримирным сущим впроцессе его практического освоения, то Гадамер считает лучшим образчиком«события понимания» встречу с произведением искусства. И тот, и другой опытимеют мало общего с традиционным представлением о понимании как сугуборациональной активности, однако интуитивная природа понимания в случаепереживанияхудожественноготворения,чьевосприятияпредполагаетнезаинтересованность, явно отличается от прагматического, деятельностногопонимания при обживании в мире.
Искусство привлекает нас не своейполезностью: оно вызывающе не практично, ни для чего не пригодно. Но егоинаковость,непонятность –пускайдажекакпровокация –становятсяадресованным нам вопросом, ответ на который требует личного участия.«Понимание начинается с того, что нечто обращается к нам и нас задевает. Вотнаиглавнейшее герменевтическое условие»43. Необходимость со-ответствовать – ив плане «держать ответ», и в смысле «отвечать на вызов» – воспроизводитэлементарную диалогическую структуру, которая и порождает взаимопонимание.Хотя может показаться, что взаимопонимание с произведением искусства неболее чем метафора, поскольку предполагает как минимум двух полноценныхсобеседников,однакоГадамеруважноподчеркнутьособыйспособсуществования литературного текста, не менее активный, нежели процесс чтения.Эстетическое понимание как взаимопонимание реализуется не в субъектобъектных отношениях; артефакты в качестве полноправных участников42См., например: Хайдеггер М.
Путь к языку // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи ивыступления. М.: Республика, 1993. С. 259–273.43Гадамер Г.-Г. О круге понимания // Гадамер Г.-Г. С. 81.40свершающегося события оказываются своего рода зеркалом, в которомсмотрящему открывается правда о себе самом, «иное своего собственного»44.Целью диалога, по Гадамеру, является не столько достижение согласиякасательно какой-либо вещи в результате взаимообмена мнениями, сколькоподобная открытость самому себе, своему миру и Другому как самообнаружениесвоих оснований. Общим полем, примиряющим и объединяющим различное(меня, мир и другого) в едином событии понимания, выступает именно язык,языковость как таковая.
Будучи и средой герменевтического осуществленияпонимания, и – в качестве того, что пытаются понять, – самим герменевтическимпредметом45, язык оборачивается тем кругом бытия, в который Хайдеггерпризывалвойти,выстраиваясвоюгерменевтикуфактичности.Поискисобственного бытия, некогда инициированные Хайдеггером, в теории Гадамеразаканчиваются узнаванием себя как укорененного в языке, пониманием себяпредопределенным языковостью, обретением себя в горизонте языка.1.3 Лингвоцентрическое устроение человеческого мира у Х.-Г. Гадамераи Л. ВитгенштейнаВзападноевропейскоммышленииХХ в.,помимофилософскойгерменевтики, можно выделить еще одно направление, в котором проблемаязыковогопониманиязанимаетцентральноеместо.Этоаналитическаяфилософия, отличающаяся от герменевтики методами, подходами, процедурами,понятийным инструментарием, выводами настолько, что, еслисравнитьрезультаты их исследований, может создаться впечатление, будто речь идет не ободном и том же, а о разных феноменах человеческого понимания.
Если дляпервой характерен упор на логический и семантический анализ как естественного,так и искусственно созданных языков, то вторая рассматривает язык в качествеисходного и ключевого параметра человеческого существования в мире. То, чтопо ходу развития какой-либо мыслительной тенденции формируется совершенно4445Там же. С. 82.Grondin J. Von Heidegger zu Gadamer. Unterwegs zur Hermeneutik. S. 98.41особая область знания со своей специфической структурой, тематическойтопологией и способом организации, не только оправдано, но и вполнезакономерно.Удивительнейдругое:что,несмотрянаочевиднуюразнонаправленность идейных устремлений этих двух философских течений, ихпроблемный предмет – понимание – остается неизменным и определяется какпроцесс осмысления речевых высказываний.
Так, в фокусе внимания ианалитическойвозможностьфилософии,иконструированиякомментаторскойлитературефилософскойибытуетгерменевтикиреконструированияобыкновениеоказываетсясмыслов46.сравниватьВвоззренияВитгенштейна с хайдеггеровскими экспликациями языка, а философия Гадамерапривлекается в подобных исследованиях чаще всего лишь на том основании, чтоведет свое происхождение от «герменевтики фактичности»47. Сам Гадамернеоднократно отмечал близость своих позиций некоторым положениям позднейфилософииВитгенштейна.Сдругойстороны,онжекритиковалвитгенштейновские термины «употребление» и «правила» за их избыточнуюинструментальность, сводящую роль языка сугубо к его функциональности48.В философской теории Витгенштейна, как раннего, так и позднегопериодов, нигде специально не разбираются условия, структурные моменты илисами акты понимания, что вовсе не означает, будто он в принципе игнорировалпроблему понимания.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
