Диссертация (1148826), страница 4
Текст из файла (страница 4)
ЕслиДильтей выстраивал свою герменевтику как особый, «понимающий» путьгуманитарных наук к достижению истины, отводя ей почетное место методологии(или в философском плане – культурно-исторической теории познания), то дляГадамера истина значительно превосходит рамки любого метода, раскрываясь вкачестве полноты бытия лишь как свершающееся событие понимания. Так,Гадамер пишет: «Идеал познания, сформулированный на основе понятия Метода,состоит в том, чтобы мы проходили путь познания настолько осознанно, чтобывсегда можно было повторить его.
Metodos означает путь следования.Способность вновь и вновь следовать пути, по которому уже проходили, и естьметодичность, отличающая способ деятельности в науке. Но как раз это снеобходимостью ограничивает претензии на истину. Если только проверяемость,в какой бы то ни было форме, составляет истину (veritas), то масштаб, с которымсопоставляется познание, уже больше не истина, а достоверность»2.Конечно, в XIX в., во времена Дильтея, отождествление истины сдостоверностью было чем-то само собой разумеющимся, и поиски Гуссерлемсферы аподиктической очевидности – тому подтверждение.
Неслучайно Дильтейтак горячо поддержал гуссерлевское открытие категориальных структур сознания,увидев в феноменологии подспорье своим герменевтическим штудиям. И дляДильтея, и для Гуссерля истина служила идеалом научности, отчего и самафилософия мыслилась как «строгая наука». А отличительной чертой науки еще с2Гадамер Х.-Г. Что есть истина? // Логос. – 1991. – № 1.
– С. 33.19момента ее зарождения был именно метод. Однако наука, сделавшая предметомсвоих усилий такие тонкие материи, как феномены сознания или мир внутреннихпереживаний, требует особой техники рассмотрения, прообразом которой уДильтея выступила описательная психология в противовес объяснительной3(Гуссерль же сохранил лишь технику дескрипции, отвергнув любого рода«психологизм» как заблуждение субъективизма). Но несмотря на близостьгуссерлевского подхода Дильтею между этими двумя мыслителями существует ипринципиальнаяразница:интересГуссерляограничиваетсятематикойтрансцендентальной субъективности, тогда как главным понятием, вокругкоторого разворачивается теория Дильтея, оказывается далеко не рациональноепонятие человеческой жизни.
Ведь определяя жизнь как «непосредственноепереживание»,всегдауникальноеиконкретное,Дильтейстремитсяреабилитировать в нем весомость именно иррациональных способностей –желаний, чувств, эмоций, которые были редуцированы эпохой Просвещения вугоду чрезмерно превозносимой разумности.
Природа человека, согласноДильтею, не сводится исключительно к интеллекту, но образует в своей полноте игармонии«воляще-чувствующе-представляющее»единство4.Вконцептепереживания, которое Дильтей считает элементарной составляющей движенияжизни, устраняется и субъект-объектная дихотомия, расколовшая мир Новоговремени надвое: благодаря переживанию внешняя действительность становитсявнутренним опытом индивида, а без него, т. е.
сама по себе, остается лишеннойзначения, ценности, смысла, существующих лишь в сознании и для сознания.Измерением сознания, или, как предпочитает выражаться Дильтей, «опытапереживания», оказывается время, отчего жизнь приравнивается не просто кбиологической или психологической реальности, а в первую очередь к реальностиисторической. «Жизнь самым тесным образом связана с наполненностьювременем. И ее целостный характер, присущие ей процессы распада и то, что3См.: Дильтей В.
Собрание сочинений в 6 тт. Т. 1: Введение в науки о духе. М.: Доминтеллектуальной книги, 2000. С. 309–310.4Там же. С. 274.20одновременно образует взаимосвязь и единство (самость), – все это определеновременем. Жизнь существует во времени как отношение частей к целому, то естькак некая взаимосвязь»5. Это открытие Дильтеем временного континуумачеловеческойжизнизадалоновыепараметрывсейпоследующейгерменевтической (и не только) философии, подвигнув, в частности, Хайдеггерана «коперниканский переворот» в области мышления о бытии, утратившем ореолвечности, обретя взамен время в качестве своего смыслового горизонта.
Стоитотметить,чтоперспектива,намеченнаядильтеевскойхарактеристикойпонимающего индивида, в этом пункте практически полностью совпадает и сключевыми гадамеровскими интенциями: «Отдельный человек в покоящемся внем самом индивидуальном существовании есть историческое существо. Онопределен своим положением во времени, своим местом в пространстве, своейпозицией во взаимодействии культурных систем и сообществ»6. Исходя из этойдефиниции, становится понятно, почему история в конце концов вытеснила уДильтея психологию: имевшая своим предметом «душу», или непосредственнотот внутренний мир с его духовной динамикой, из которого вырастает всё икоторый есть сама жизнь в ее живом протекании, психология долгое времяфигурировала у него на правах единственно подлинной науки о человеке иуступила истории, только когда та была переосмыслена в качестве специфическичеловеческого способа бытия. Как резюмирует Хайдеггер, желая воздать должноезамыслуДильтея:«Прослеживатьисториюисторическихнаукзначитпрослеживать жизнь в аспекте ее познания.
Итак, жизнь как познающаяпрослеживает самое себя в своей истории. Познающий есть познаваемое. Вотсмысл истории наук о человек и его структуре» 7.К «историческим» наукам – с учетом подобного видения – Дильтейпричислял не только историю, но и любые исследования, которые былиориентированы на осмысление культурных феноменов. Пытаясь разработать5Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт.
Т. 3: Построение исторического мира в науках о духе.М.: Три квадрата, 2004. С. 278.6Там же. С. 181.7Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея. С. 150.21теорию познания для таких наук, он и начал выстраивать общую методологиюгуманитарного знания. Задача, которую ставил перед собой Дильтей, заключаласьв том, чтобы обосновать принципиальное отличие «наук о природе» от «наук одухе» и обеспечить последним автономный и полноценный научный статус. Какявствует из самих названий, два этих вида дискурса отличаются в первую очередьпо их предмету: если естествознание занимается природой, то гуманитаристикаимеет дело с продуктами человеческого духа, т.
е. с культурой. Всякое культурноесобытие, будь то литературное произведение, творческая личность или дажецелая историческая эпоха, остается неповторимым и единственным в своем роде,тогда как изучение природы предполагает обнаружение общих закономерностей вмногократно повторяющихся явлениях. Разность предметов влечет за собой инеобходимость различных исследовательских стратегий. Эксперимент, к примеру,провозглашенный наиболее эффективным методом в области точных наук, неимеет применения в сфере гуманитарного знания, поскольку искусственнымобразом воссоздает типовую ситуацию для подтверждения уже достигнутоготеоретического результата. Однако в конце XIX в.
перенесение отличнозарекомендовавшихсебяестествоиспытательскихприемовнапочвуобщественных наук поддерживалось и приветствовалось многими учеными.Дильтей же стремился доказать, что историко-культурное знание не должнозаимствовать чуждые ему познавательные техники. Способ исследованиянатуралиста не подходит гуманитарию, поскольку он намерен объяснить природу,причем само объяснение, по возможности, должно полностью исключатьчеловеческий фактор. А духовные феномены противятся окончательностиобъяснительных формул и требуют индивидуального подхода. Поэтому вкачестве специфически гуманитарного метода Дильтей выдвигает понимание,которое не является строго рефлексивным актом и предполагает личностнуювовлеченность: «Объясняем мы путем чисто-интеллектуальных процессов, нопонимаем через взаимодействие в постижении всех душевных сил»8.
Еслипродолжать перечень заслуг Дильтея перед герменевтической философией, то к8Дильтей В. Описательная психология. СПб.: Алетейа, 1996. С. 59.22ним следует отнести и проблематизацию понимания, которое – благодарявозведению его в ранг метода – потребовало и более обстоятельного выясненияусловийегосвершения, чему втеориитогоже Гадамера уделяетсяпервостепенное внимание. И как бы не разнилось понимание понимания у этихдвух мыслителей, оба они сходятся в признании за ним ведущей роли ворганизациилюбогознания –нетолькогуманитарного,ачерезнегоестественнонаучного, но и самого обычного, повседневного, житейского, дляобозначения которого у позднего Гуссерля появляется термин «жизненный мир».Выбор Дильтеем понимания как универсального пути реализации социальноисторическогопознаниябылобусловлен,впервуюочередь,егообщефилософским представлением о конституции человеческой жизни.
Непреследуя намеренно цели выявить скрытые механизмы работы сознания,Дильтей схематично набрасывает картину устройства внутреннего мира.Духовная жизнь рисуется им как динамичная целостность, простейший базовыйцикл которой обеспечивают переживание, выражение и понимание.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
