Диссертация (1148757), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Критика чистого разума / Пер. Н. Лосского. М.: Мысль, 1994. С. 110.Там же.73исключительно человеческого начала. Способность порождения поливариантна и неимеет единого корня, то есть, ризоматична (если только не ставить вопрос радикальнымобразом как вопрос о первопричине).Для разрешения этого вопроса датский исследователь Андерс Микельсенпредлагает обратиться к термину воображаемого в отношении машины (или в целом –искусственного).
Воображаемое здесь трактуется как область, находящаяся по ту сторонурациональногоконтроля,потусторонунаследуемогоестественнымобразомдетерминизма, как область действия онтологической контингентности (случайности).Так, дебаты о характеристиках искусственного интеллекта/ машинного сознания с самогоначала включали вопросы о новом понимании возможного и допустимого – то есть тойсамой области доныне неосуществленного и несоразмерного известным средствам, но ужеположенного в воображении. Параллельно и позднее обозначился больший интерес контологическому статусу этого нового возможного (например, идеи клонирования илиутопии передвижения оси Земли во имя предотвращения парникового эффекта и другие,граничащие с жанром научной фантастики).
«Воображаемое искусственного» (imaginaryof the artificial), таким образом, – это область возможного технически. По утверждениюМикельсена, радикальность «воображаемого искусственного» (imaginary of the artificial)коренится в расколемежду формальной машинной организацией и творческимпотенциалом. В связи с этим он обосновывает актуальность вопросов о 1)само(вос)производствемашины,2)отношениях между модельюиартефактом(симуляция/моделирование), 3) «авто-воображаемом» как основе пост-структуралистскоговидения века сетей («networked-age»)135.Вспомним, что на языке психоанализа воображаемое означает представления оподсознательно желаемом – вытесненные, как у Фрейда, или отраженные во взглядеДругого, как у Лакана.
Как правило, это ряд не обязательно связанных между собойобразов.ПопредложениюаналитикасоциальноговоображаемогоКорнелиусаКасториадиса, необходимо мыслить воображаемое как процессуальное явление, какнепрерывное, связное, по сути своей необусловленное творчество (как общественноисторическое, так и психическое) символов/форм/образов, которые только и могут датьоснование для выражения «образ чего-то».136 В противоположность этому, техническоевоображаемое отличается способностью создавать нечто радикально новое, то, чтоневозможно вывести из предшествующего опыта.
Именно в связи с гетерономностью/135См.: Michelsen, А. The Imaginary of the Artificial. Automata, Models, Machincs – On Promiscuous Modeling asPrecondition for Poststructuralist Ontology // Wendy Hui Kyong Chun, Thomas Keenan, ed. New Media, OldMedia: a History and Theory Reader.
N.-Y., London: Routledge, 2006. P. 233-247.74индетерменантностью и непредсказуемостью этой «теневой» стороны, бессознательногомашины, наличествующего в ней «пятна неопределнности» и кажется значимымприложение к области сложных искусственных систем как категории воображаемого, таки возвышенного.Как было отмечено в первой главе, возвышенное вовсе не синонимичновоображаемому, но несет в себе его признаки, предлагая чувственно ощутимый образнепредставимого, т.е.
Реального (функция воображения – творение «реальностей»,служащих лишь заменой недоступного Реального). Техно-возвышенное, в свою очередь,включает в себя элементы воображаемого, зарожденного не в человеке, а в его второйприроде, его «другом», в том, что порождается посредством искусственного и что, в своюочередь, как раз и дает возможность ощутить присутствие Реального. Так, ФридрихКиттлер в своих известных рассуждениях о граммофоне в книге «Граммофон, фильм,печатная машинка» (1986) проводит параллель между техникой звукозаписи и Реальным влакановской системе: именно машина (фонограф) способна зафиксировать звуковыевибрации «как они есть», воспроизвести неартикулируемое, позволить манипулироватьэлементамииначечувственнонераспознаваемойматерии,«реального,нежелисимволического»137.
В роли «Реального» здесь предстает ток самого времени138, который,в свою очередь, интерпретируется как «граница всего искусства», поскольку какоптические, так и аудиальные образы рождаются именно в условиях уже остановленного«потока данных», закрепленного в какой-то материальной форме времени, технология жефонографа схватывает и воспроизводит само время.Одно из предположений, почему человек «совершеннее» и «креативнее» машины –то, что машина не может «распоряжаться временем виртуально» («истинно виртуальногодля машины не существует», Винер139). «Машина существует только в актуальномвремени и ей необходимо постоянно вступать в контакт с управляющим ей человеком дляполучения обратной связи»140.
То есть, в случае технических средств записи ивоспроизведения, для самой машины ее материал не имеет большого значения, она неможет произвести различия между одним временем и другим. Однако, согласно Киттлеру,без вспоможения техники и без возможности фиксации и воспроизведения прошлого,136Касториадис К. Воображаемое установление сообщества / Пер. с франц. Г. Волковой, С. Офертаса. М.,2003. С. 9.137Kittler F. Grammaphone, Film, Typewriter, trans.
by G. Winthrop-Young, M. Wutz. Stanford: StanfordUniversity Press, 1999. P. 35.138«Что фонограф и кинематограф, чьи названия неслучайно восходят к письму, смогли сохранить, этовремя: время как смесь аудио частот в области акустики и как движение череды единичных изображений воптическом» (Kittler F. Grammaphone, Film, Typewriter. P.
3).139Винер Н. Человек управляющий. С. 144. Цит по: Подорога В. Homo ex Machine.140Подорога B., там же.75этого различия не может произвести и сам человек, т.е. не может в полной мере ощутитьвремя как таковое (а значит, и само бытие). (Не будем касаться здесь большой и сложнойтемы памяти, о проблеме же закрепления времени еще пойдет речь в следующемпараграфе в связи с понятием медиа).
Таким образом, мы возвращаемся к определениютехники через функцию хранения различия между природой и человеком, бытием инебытием (о чем шла речь в связи с описанием концепции техне в Античности).Итак, феномен техно-возвышенного коренится в самой сущности технического как«второй природы», основанной на принципе различия (и «различания»). Техника – то, вчем проявляется бытие так, как оно может быть дано человеку. В то же время онапредставляет для человека то, что иначе для него не представимо, что превосходит рамкичеловеческой жизни и границы человека как вида. Это представление не обязательнопроисходит как физическая осуществимость, но случается в самом сознании человека каквозможность, как некое обещание другого, что, в свою очередь, становится опытомрасширения и выхода за рамки себя, опытом собственного превозмогания ипревосхождения, опытом постижения Реального.
«Другость» техники по отношению кчеловеку, способность к самопорождению в условиях автономного существования,открываемые возможности порождают противоречивые оценки ее роли – эйфорию иблагоговейный ужас. Создаваемая руками человека, она приближается к точке такназываемой сингулярности (спекулятивное и, по мнению многих, утопическое понятие,означающее точку, в которой машина превзойдет/«победит» человеческое начало, что немешает, однако, рассматривать его в смысле ориентира и отдаленной цели).
Ввозможностях техники человек видит продолжение себя, что в пределе являетсяметафизическим преодолением собственной конечности. В этих условиях, в опыте такогопреодоления, и возникает феномен техно-возвышенного.II.2 Техно-возвышенное в технологической медиации опытаВ данном случае нас интересует не столько онтологическая структура и проблемыгенезиса технического, сколько эстетическая реакция человека на явления, связанные стехникой. Эстетический опыт в своих классических определениях – это освоениепространства между субъективным и объективным, внутренним и внешним, нахождениесебя через иное и, наоборот, познание иного через субъективную эмоциональночувственную вовлечённость. Это освоение может происходить как через созерцание, так и76активным образом, через творчество.
В любом случае, этот опыт тесно связан свосприятием, и так мы сталкиваемся с его константой – феноменом опосредования, впервую очередь, опосредованием телесными ощущениями и чувствами, но далее –самыми разнообразными факторами. Феномен медиации, что и есть в своем первичномзначении опосредование, поэтому, необходимо обсуждать в его связке с конкретнымиформами опосредования, то есть медиа. Введение этого понятия в данном случае важнодля нас, главным образом, в перспективе понимания технического как феномена, нетолько служащего непосредственным объектом опыта (как в случае созерцанияиндустриальныхтворенийилинаблюдениязаработойсамопорождающихкибернетических систем), но опосредующего опыт, трансформирующего саму структурувосприятия.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
