Диссертация (1148644), страница 54
Текст из файла (страница 54)
Elle attendait qu’onvienne la voir. Elle fermait aussi ses persiennes à cause de sa vue.Son pavillon tenait du genre suisse, c’était le rêve à l’époque. Devant, des poissons mijotaient dans unbassin puant. On marchait encore un petit bout, on arrivait à son perron. On s’enfonçait dans les ombres.On touchait quelque chose de mou.
« Approche, n’aie pas peur, mon petit Ferdinand ! ... » Elle m’invitaitaux caresses. J’y coupais donc pas. C’était froid et rêche et puis tiède, au coin de la bouche, avec un goûteffroyable.On allumait une bougie. Les parents formaient leur cercle de papoteurs. De me voir embrasser l’aïeule çales excitait. J’était pourtant bien écoeuré par ce seul baiser...
Et puis d’avoir marché trop vite. Mais quandelle se mettait à causer ils étaient tous forcés de se taire. Ils ne savaient pas quoi lui répondre. Elle neconversait la tante qu’à l’imparfait du subjonctif. C’étaient des modes périmées. Ça coupait la chique àtout le monde. Il était temps qu’elle décampe. Dans la cheminée derrière elle, jamais on avait fait du feu !« Il aurait fallu que j’eusse un peu plus de tirage... ».
En réalité, c’était raison s’économie.Avant qu’on se quitte Armide offrait des gâteaux. Des biscuits bien secs, d’un réceptacle bien couvert,qu’on ouvrait deux fois par an. Tout le monde les refusait bien sûr... Ils étaient plus des enfants... C’étaitpour moi, les petits beurres !... Dans l’emploi de me les taper, de plaisir, fallait que je sautille...
Ma mèreme pinçait pour ça... J’ échappais vite au jardin, espiègle toujours, recracher tout dans les poissons...Dans le noir, derrière la tante, derrière son fauteuil, y avait tout ce qui était fini, y avait mon grand-pèreLéopold qui n’est jamais revenu des Indes, y avait la Vierge Marie, e avait M. de Bergerac, Félix Faure etLustucru et l’imparfait du subjonctif. Voilà.Переводы текста 2Студент 1Это была смешная деревенька, теперь я это понимаю; с маленькими спокойнымиуголками,улочками, мхом, поворотами, очень миловидная.
Но шутки кончались около ограды. Онаскрипела. Тетка брала напрокат парадное платье на рынке в Карро дю Тампль уже лет пятьдесят.Её домик в Рюнжи составлял все ее имущество.37Она сидела на кресле перед камином в самой глубине комнаты, ожидая, что ее придут навестить.Из-за плохого зрения она закрывала ставни.Её домик был выполнен в швейцарском стиле, в то время это было писком моды.
Около дома, ввонючем врдоеме томились рыбы.Надо было еще немного пройти, и мы оказывались на крыльце. Мы заходили в сумрак. Что-томягкое касалось меня. «Подойди ко мне, малыш Фердинанд, не бойся!» Она обнимала меня, чему яне противился. Сначала это было что-то холодное и шершавое, потом что-то мягкое, в уголке рта, спугающим вкусом.Зажигали свечу, родственники сразу начинали сплетничать. Эти мои нежности с теткой приводилиих в восторг. Я же испытывал отвращение к этому единственному поцелую, как и к слишкомбыстрой ходьбе.Однако, когда она начинала беседу, все замолкали. Никто не знал что ей ответить. В разговоре онаиспользовалла лишь самые сложне грамматические конструкции. То были устаревшие формы. Наее фоне все смотрелись куда менее изысканными.Её время прошло.
В камине позади нее никогда не зажигали огонь. « Надобны улучшить моефинансовое положение...» Действительно. Это делалаось мз соображений экономии.К концу вечера Армида предлагала печенье. Сухие бисквиты из плотно закрытой коробки, котораяоткрывалась лишь два раза в год. Разумеется, все отказывались... Они же не были детьми... Этопеченье было для меня! От волнения и удовольствия, мне нужно было подпрыгнуть. Чтобы мнеэто напомнить, мать меня щипала...
Я шаловливо убегал в сад и кидал печенье в пруд рыбкам.В темноте, за креслом моей пробабки, находилось все, что уже прошло: мой дед Леопольд,который так и не вернулся из Индии, Дева Мария, господин де Бержерак, Феликс Фор, Люстюкрюи грамматичечкие изыски. Вот.Студент 2Городок был забавный, сейчас я это хорошо осознаю: маленькие тихие уголки, улочки, мох,повороты- верх живописности. Веселье заканчивалось перед ее решеткой. Она скрипела. В течениеполувека тетушка расплачивалась за «коробку» в кварталеКаро-дю-Тампле… Ее домишко в Ранжи было всем ее имуществом.Она сидела в своем кресле перед камином в глубине комнаты.
Она ждала, что мы придем, изакрыла ставни, чтобы скрыть вид из окна.В ее домике был в швейцарском стиле, что в свое время было большой мечтой. Впереди взловонной луже томились рыбы. Мы прошли еще немного и подошли к крыльцу. Мы прошливглубь мрака и коснулись чего-то мягкого. «Подойди, не бойся, мой маленький Фердинанд!...» Онаподозвала меня, чтобы приласкать. Я не стал уклоняться. Сначала было холодно и неприятно,затем безразлично, но с отвратительным привкусом в уголках рта.Мы зажгли свечу. Родные собрались в кружок сплетников. Их забавляло наблюдать, какстарушка целует меня.
Однако я испытывал отвращение от одного этого поцелуя… И затем быстроперемещался. Но когда она принималась говорить, они все были вынуждены замолчать. Они незнали, что же ей ответить. Тетушка выражалась только сложными грамматическими формами38высокого штиля, что считалось действительно устаревшим. Это у всех отрезало желание говорить.Случалось, что она отступала. В камине перед ней огонь не разжигали.
«Было бы лучше, если бы уменя было больше денег…» В действительности, это была причина, чтобы сэкономить на себе.Перед нашим уходом тетушка Армида предложила сладкое: довольно сухое печенье из хорошозавернутой коробки, которая открывалась пару раз в году. Конечно же, все отказались. Они большене были детьми. Эти маленькие масляные печенюшки были для меня! Обязательно нужно былоподпрыгивать от удовольствия, пока я их брал. Мама даже ущипнула меня для этого… Я быстросбежал в сад с видом проказника и раскрошил все печенье в пруд с рыбами.Во мраке, за спиной тетушки, за ее креслом, было все, что уже давно прошло: там был мой дедЛеопольд, так никогда и не вернувшийся из Индии, там была Дева Мария, господин Бержерак,президент Феликс Фор, фирма Люстюкрю и тот самый высокий штиль. Вот так.Студент 3Это была забавная деревушка, я сейчас очень хорошо это осознаю: тихие уголки, дорожки изакоулки, повсюду мох – все, чего только ни есть самого живописного.
Но перед решеткой весельезаканчивалось. Раздавался скрип. Вот уже почти пятьдесят лет тетя брала свое «выходное» платьенапрокат на рынке Карро дю Тампль…Все, что она скопила – это ее домик в Рюнжи.Она обычно сидела в глубине комнаты, в кресле перед камином. Ждала, когда кто-нибудь придетее навестить. Из-за своего плохого зрения шторы она держала закрытыми. Ее домик был выстроенв швейцарском стиле, о чем в то время можно было только мечтать. Прямо перед ним в вонючемпруду томились рыбки. Пройдя еще чуть-чуть, вы оказывались прямо у крыльца. Вступали в тень.Натыкались на что-то мягкое. «Подойди, не бойся, мой маленький Фердинанд!». Она подзываламеня, чтобы приласкать. Я не сопротивлялся. Сначала было холодно и колко, потом тепло, а уголкерта оставался отвратительный привкус.Зажигали свечи.
Родственники садились в кружок поболтать. Когда я целовал старушку, ониприходили в восторг, меня же тошнило от одного-единственного поцелуя. И еще от слишкомбыстрой ходьбы. Но когда она заговаривала, всем приходилось замолчать. Они просто не знали,что ей ответить. Ведь тетушка выражалась не иначе, как на языке классической литературы. Давноустаревшие конструкции с кого угодно сбивали спесь. Ей пора было собираться.В камине позади нее и огня-то никогда не видали! «Если бы тяга не была столь слаба…»На самом деле, это был способ сэкономить.
Перед тем, как все уходили, тетушка Армида дарилаподарки. Это было высохшее печенье, вынимавшееся дважды в год из плотно закрытой коробки.Все, конечно, отказывались… Ведь они не дети…Печенье предназначалось мне!..Уплетая его, мнеполагалось подпрыгивать от удовольствия… Для этого мама даже щипала меня…Я с шаловливымвидом ускользал в сад, где выплевывал все в пруд с рыбками…В темноте, позади тети, за ее креслом, оставалось прошлое. Там были дедушка Леопольд, так и невернувшийся из Индии, Дева Мария, а также господин Бержерак, Феликс Фор и Люстюкрю,вместе с языком классической литературы.
Вот и все.Студент 4Это была занятная деревня, я прекрасно осознаю это сегодня: с маленькими тихими уголками,улочками, мхом, объездами, живописными теплыми местечками.39Попав за её решетку, приходил конец потехам. Они скрипели. В течении почти пятидесяти лет,тётушка продавала за бесценок свой “туалет” Карро дю Тампле … Особняк в Ренжи – вот и все еёсбережения.Она проживала в глубине комнаты, перед камином, оставаясь в своём кресле. Она всё ждала, чтоеё придут навестить. Она также закрыла шторы из-за внешнего вида. Её особняк был выполнен вшвейцарском стиле, что являлось мечтой в то время. Перед ним был зловонный водоём, в которомна медленном огне варилась рыба.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
