Диссертация (1148634), страница 17
Текст из файла (страница 17)
О соотношении RATIO и чувства в мышлении героевА. Платонова / М. М. Вознесенская, М. А. Дмитровская // Логический анализ языка.Ментальные действия / РАН, Ин-т языкознания ; отв.ред.: Н. Д. Арутюнова,Н. К. Рябцева. – Москва : Наука, 1993. – С. 141–143.2Там же. – С. 144–145.3О некоторых особенностях платоновских аномалий уже писали в § 2.1.1.82чего «читатели оказываются свидетелями замены языка быта языкомполитического словаря»;г) язык директивы, совершенно не ясный героям Платонова в силу егочуждости и непонятности политической терминологии1.К вышеуказанным, на наш взгляд, можно добавить еще несколькоисточниковплатоновских«аномалий»,окоторыхпишутдругиеисследователи творчества А. Платонова:д) язык простых людей: «художественный талант великого писателярастет и крепнет от прикосновения к низкой реальности, к толще народнойжизни»2;е)диалектныеслова,«осмысленныепозаконам“народнойэтимологии”» варваризмы, технические термины3.Герои повести не понимают язык всех этих советских нововведений.Они начинают употреблять слова, не зная их и, следовательно, искажаязначение.
Отсюда следует: язык начинает терять одну из своих основныхфункций – референциальную функцию4, становясь тайным и недоступнымдля понимания.ТойжепозициипридерживаетсяиМ. Ю. Михеев–автормногочисленных работ, посвященных языку и стилю А. Платонова.Исследователь также не оставляет без внимания тот факт, что абсурдностьязыка героев, а порой и языка повествователя, возникает из-за «намереннобезобразной смеси канцелярского жаргона, советских безграмотных лозунгов1Бодин, П. А. Загробное царство и Вавилонская башня : о повести Платонова«Котлован» / П.
А. Бодин // Классицизм и модернизм : сб. статей / Тартуский унт.Каф.русской литературы, Стокгольмский ун-т, Ин-т славянских и балтийских языков ;редкол.: И. Аврамец, П. А. Енсен, Л. Киселева и др. – Тарту : Изд-во Тартуского ун-та,1994. – С. 170–172.2Газизова, А. А. Красота в ранней прозе А. Платонова / А.
А. Газизова // ТворчествоАндрея Платонова : исследования и материалы. Библиография / РАН, Ин-т рус.лит.(Пушкинский дом). – Санкт-Петербург : Наука, 1995. – С. 55.3Сухин, Н. И. Книги XX века : русский канон / Н. И. Сухин. – Москва : Независимаягазета, 2001. – С. 234.4Бодин, П. А. Указ. соч. – С. 172.83икаких-точрезмерныхи“чрезвычайных”выражений»1.Кэтим«смешениям», порождающим абсурдность языка, В. В. Буйлов добавляет ещеи «столкновение» церковнославянской лексики с канцеляризмами –«характерная черта клишированной советской идеологической речи»2.Б.
Г. Бобылев же вообще считает, что официально-деловая лексика ифразеология,сближаясьсвысокойлексикойцерковнославянскогопроисхождения, «приобретает в восприятии героев повести высшеесакральное значение»3, поэтому, по мнению исследователя, «употребление впределаходнойфразыофициально-деловойивысокойлексикиуА. Платонова не приводит ни к “языковой смуте”, ни к созданию эффектастилистического контраста. Здесь мы сталкиваемся с проявлением особойконтекстуальной нормы, обусловленной, в свою очередь, идеей повести»4.М.
Ю. Михеев считает, что именно такой, «юродствующий» языкотражает реальную ситуацию, а «настоящий, красивый и уже неподдельныйплатоновский язык звучит только в редкие минуты, будто в забытьи, всостоянии сна кого-то из героев»5. Таким образом, с помощью языка авторпротивопоставляет два мира: реальный, мир сознания, где герои иповествователь говорят «юродствующим», «некрасивым» языком, и мир«бессознательного» или «подсознательного»6, который остался лишь ввоспоминаниях и снах, где герои говорят правильным, красивым, чистымязыком.1Михеев, М. Ю. Портрет человека у Андрея Платонова / М.
Ю. Михеев // Логическийанализ языка. Образ человека в культуре и языке / Российская академия наук. Ин-тязыкознания ; отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. – Москва : Индрик, 1999. – С.363.2Буйлов, В. В. Указ. соч. – С. 33.3Бобылев, Б. Г. Опыт филологического анализа повести А. Платонова «Котлован» /Б. Г. Бобылев // Русский язык в школе. – 1991. – № 2. – С. 67.4Там же.5Михеев, М. Ю. Указ. соч. – С. 363.6Там же.84Противоположная точка зрения высказана А. Малышевой: «МысльПлатонова, переданная языком Платонова, творит новый мир, отстоящий отреальности на эти два порядка и никогда уже не совпадающий с ним»1.Обе точки зрения нашли свое отражение в статье В.
С. Библера, гдеавтор работы, как М. Ю. Михеев и П. А. Бодин, отмечает, что язык своихпроизведений А. Платонов «подчинил» языку эпохи, но в то же время этотязык эпохи, по мнению исследователя, отражающий не реальный, а«фиктивный» мир, позволил родиться тем особенным, неповторимым,несущим особую смысловую нагрузку синтаксическим конструкциям,которые мы встречаем в повести «Котлован»2. С. Федякин высказываетпохожую точку зрения: «странный язык» Платонова, рождающий впроизведениях «странный мир», – это преломление действительности, тогомира, в котором живет писатель, но это мир, «увиденный иными глазами, изиного пространства»3.О «косноязычии» А.
Платонова говорили и литературоведы, которыефокусировалисвоевниманиепреждевсегонаидейно-жанровыхособенностях, но не оставляли без внимания и язык писателя. Так,В. В. Васильев, дав краткий очерк творчества (прежде всего с литературнохудожественной точки зрения), не упускает возможность подчеркнуть иязыковые особенности А.
Платонова. Исследователь отмечает, что в периоднаписания повести «Котлован» ясность письма писателя «затушевывается» иусложняется наряду с «“бессюжетной” разбросанностью материала, вводомгероев, возникающих ниоткуда и исчезающих в никуда», «косноязычием»4.1Малышева, А. Языковой полет над пустотой / А. Малышева // «Страна философов»Андрея Платонова : проблемы творчества / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького ;ред.-сост.
Н.В. Корниенко. – Вып. 3 : по материалам третьей международной научнойконференции, посвященной творчеству А. П. Платонова, 26-28 ноября 1996 года,Москва. – Москва : Наследие, 1999. – С. 383.2Библер, В. С. Национальная русская идея? – русская речь! Опыт культорологическогопредположения / В. С. Библер // Октябрь. – 1993. – № 2. – С. 174.3Федякин, С. Слово о Платонове. – С. 35.4Васильев, В. В.
Указ. соч. – C. 190.85В. Калашников считает, что «косноязычие», «шероховатость» фраз –результат«своеобразнойупущенностибытия».Язык,помнениюисследователя, становится «лабиринтом» из-за того, что «мир как быначинает сопротивляться, видоизменять характер выражения, неожиданноотвечать»1.В. С. Елистратов,проанализировавслучаинарушениянормлексической сочетаемости слов (а под нарушением нормы лексическойсочетаемости он понимает «снятие» запретов и ограничений2), ведущие квозникновению образных сочетаний, утверждает, что для А. Платоноваобразность – это не что иное, как «максимальное сокращение языковойматерии, как прямой путь от словесного понятия к другому словесномупонятию, минуя все языковые условия и излишества».
Такое пониманиеобразности приводит, по мнению исследователя, к тому, что в языке писателяпроисходит«во-первых,практическибезграничноерасширениевозможностей сочетаемости слов, во-вторых, многомерность видения слова,ассоциативность и как следствие – высокая концентрация смыслов на маломучастке текста»3.Некое «нагромождение» слов и их смыслов, сочетание несочетаемоговлечет за собой, по мнению М. Стафецкой, «предельную жизненностьсознания и следы немыслимого, игру абстракциями на грани абсурда»4.О выходе слова за «границы» своих смысловых возможностей говоритиВ. Подорога.Исследовательпредлагаетотойтиотпониманияплатоновского языка как стилизации различных диалектов: сельских,1Калашников, В.
Жалобное сердце / В. Калашников // Дон. – 1996. – № 4. – С. 202.Елистратов, В. С. Образные сочетания слов в прозе А.Платонова / В. С. Елистратов //Русский язык за рубежом. – 1993. – № 1. – С. 92.3Там же. – С. 95.4Стафецкая, М. Феноменология абсурда / М. Стафецкая // «Мысль изреченная…» : сб.науч. ст. / АН СССР, Ин-т философии ; Рос.открытый ун-т ; под ред. В. А. Кругликова –Москва, 1991.
– С. 145.286городских, технократических – и рассматривает язык писателя как«искажение всех достаточно стабильных речевых форм»1.Свое толкование «странностям» платоновского языка находим уфилософов, обращавшихся к творчеству А. Платонова.
Исходя из концепцииЮ. Ю. Булычева,«отяжеленный»,«опредмеченный»языкповести«Котлован» мы можем объяснить тем, что герои повести «свою внутреннююжизнь <…> чувствуют и определяют, как правило, опосредованно, черезявления природного мира, идеологические понятия, косные стандарты мыслии речи»2.Особенность окказиональных образований А. Платонова заключается втом, что они, как правило, выявляются на синтаксическом уровне, в то времякак у других писателей мы встречаем новообразования на разных уровняхязыка:нетолькосинтаксическом,ноисловообразовательном3.Окказиональные слова у А. Платонова встречаются крайне редко.2.1.5. Комическое в творчестве А. ПлатоноваОтдельно можно выделить приемы, которые создают комическое втворчестве А.
Платонова. Некоторые из них уже были описаны выше(например, плеоназм), но в исследованиях других ученых развивается инаятерминология. Так, например, И. И. Матвеева отмечает основные приемы,которые помогают создавать комическое в текстах А. Платонова:1Подорога, В. Евнух души : позиция чтения и мир Платонова / В. Подорога // Параллели:Россия–Восток–Запад : Альманах философской компаративистики / АН СССР, Ин-тфилос. ; гл. ред. А. Кара-Мурза.
– Вып.2. – Москва , 1991. – С. 62.2Булычев, Ю. Ю. Первоистоки «котлованности» : социально-философские размышлениянад повестью А. Платонова «Котлован» /Ю. Ю. Булычев // Логос : Санкт-петербургскиечтения по философии культуры : российский духовный опыт / Санкт-петербургский унт. – Кн. 2.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
