Диссертация (1148072), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Один из информантов такжеотмечал о существовании особого контингента выставочников: «Либо не имеют научной темыэтнографической, они полностью реализуют себя посредством выставок, не столько онизанимаются разработкой концепций, сколько конкретно экспонированием, они вывозят этивыставки, они их монтируют там, другие едут, другие забирают. Есть в музее определенныйконтингент, который сконцентрировался непосредственно на выставочной работе» (инф.
15).Данная ниша предполагает наличие людей, которым по разным причинам не интереснанаучная деятельность, выступление на конференциях и публикации в журналах. Свою темуони все равно имеют, но могут действительно заниматься в основном выставочной работой.Если воспользоваться избитой фразой, музей – это живой организм, в том смысле, что внем постоянно происходят разные процессы изменения, а также взаимодействия междуразными социальными мирами и сегментами внутри этих миров. Мы постарались описать75только самые общие характеристики социального макромира музея, неформальнойкоммуникации, входящих в него миров и их сегментов (см.
схему 2.1., приложение 2).Однако, как того требуют теоретики социальных миров, необходимо от чистой коммуникацииидти к инфраструктуре: поскольку музей это не только отношения между людьми, но большоезначение имеет музейной здание, документы, сами музейные экспонаты. В силу этого мыполагаем необходимо остановиться на этих особенностях музейной жизни, которые дадутвозможность посмотреть на аспекты музейных социальных миров, которые мы упустили,когда смотрели только на людей.2.6. Здание и пространства в РЭМВ литературе по музеям большую роль придают музейным зданиям189.
Более того, вэтнографии организаций также существует традиция описывать пространственный аспектдеятельности190. Чтобы отдать должное этой традиции и дать дополнительный контекст дляпонимания музейной жизни, мы обратимся к краткому описанию музейного здания, а такжеряда мест, которые в нем находятся. Британский исследователь Дж. Ло в своей книге«Организуя современность» пишет: «Лаборатория – это переплетение различных мест. Илилучше, сказать, это мешанина (pastiche)»191. Мы попробуем в данном параграфе последовать заЛо и рассмотреть РЭМ как переплетение мест (но не совсем уверенные, что это переплетениебудет мешаниной).
При описании мест мы будем стремиться выделить пространственную сетьлюдей, вещей и документов, чтобы показать разнородность внутри организации, чтобыпоколебать то представление о музее как единой целостной машине.Российский этнографический музей располагается в центре Санкт-Петербурга, наПлощади Искусств (иллюстрация 2.1, приложение 2). Рядом с ним можно увидеть Русскиймузей, находящийся в Михайловском дворце, Михайловский театр, знаменитые домаГоленищева-Кутузова, архитектора Жако, дом Вильегорского, здание гимназии при Русскоммузее и многие другие прекрасные здания. Весь этот ансамбль тянет назвать параднымПетербургом, не просто повторяя избитое туристическое клише, но ощущая внутри пиететперед величием данных зданий. Построенные в духе классицизма и неоклассицизма в разныепериоды времени, эти здания вкупе с Михайловским сквером создают атмосферувосторженности и приобщенности к имперской истории города.
Вымощенная плитами189Giebelhausen M. (ed.). The architecture of the museum: Symbolic structures, urban contexts. Manchester UniversityPress, 2003.190Macdonald S. Behind the scene in science museum.; Law J. Organizing Modernity.191Law J. Organizing Modernity. P. 40.76площадь создает грандиозное ощущение, которое хочется передать словами о цивилизации,высокой культуре, достижении человеческого гения.
В то же время необходимо понимать, чтов самой этой архитектуре скрыто определенное послание, определенная интенция вызыватьподобные мысли, эмоции и образы. И тем более важно отметить, что этнографический музейнаходится именно здесь, немного в тени «старшего брата» Русского музея192. На него такжепереносятся те эмоции, которые ощущаешь, находясь на площади в целом.Здание музея было построено в 1911 году (а потом немного подстраивалось до 1916года) архитектором В. Ф. Свиньиным, который занимался также реставрацией и отделкойинтерьеров Михайловского дворца, построенного в начале XIX века К.
Росси193. Оно былопостроено в модном в тот период неоклассическом стиле, использующим элементы античногостиля и стиля Возрождения. В 1902 году при закладывании фундамента перед Свиньинымвстала задача построить здание буквально для двух отделов Русского музея: для отдела впамять Александра III и для этнографического отдела. Эта задача была им реализована, хотя ине до конца: в музее был построен Мраморный зал, колонны, стены, пилястры, карнизыкоторого были сделаны из мрамора, добываемого и привозимого из Карелии194; этот зал былопоясан горельефом «Народы России»; на подходе к нему был построен огромный парадныйаванзал. В то же время Памятный отдел так и не был создан. Не были созданы также инекоторые части музея: отсутствуют помещения фондохранилищ, лабораторий, зал для показаколлекции Памятного отдела195. Нужно отметить, что это сильно влияет на деятельностьмузейщиков: в силу отсутствия помещений для фондохранилищ, многие фонды музеярасполагаются на месте экспозиций и выставочных залов, что сокращает возможные места дляэкспонирования (дневник наблюдения, 12.
09. 2014).Теперь коснемся некоторых мест, связанных с музеем. Начнем с самого музейногопространства: входа, аванзала, экспозиционного пространства (см. иллюстрация 2.2 вприложении № 3).1. Вход в музей. Здесь все устроено для посетителей: неподалеку находится кафе,кассы, магазины сувениров, книжный магазин с этнографическими изданиями (в том числемузейными), вниз по лестнице – гардероб, кофейные автоматы и туалеты. Кроме того, здесь192Именно с Русским музеем связано множество нарративов сотрудников РЭМ: начиная от рассказов ополучении независимости РЭМ в 1934 году (событие, получившее важный институциональный статус в музее),заканчивая некоторый ресентиментом в сторону Русского музея, воплощенного в той шутке, что, посколькуРусский музей и РЭМ имеют разные выходные, то туристам, которые натыкаются в нерабочий день на закрытуюдверь Русского музея, приходится от нечего делать идти в музей неподалеку (инф.
5).193Корпус Этнографического отдела Русского музея - Российский этнографический музейhttp://www.citywalls.ru/house23377.html?highlight=%FD%F2%ED%EE%E3%F0%E0%F4%E8%F7%E5%F1%EA%20%EC%F3%E7.194Там же.195Там же.77расположен пункт охраны с нарядом полицейских, а также объявления и реклама музейныхпроектов. Вход – это место подготовки к музею, особое лиминальное пространство, в которомчеловек оказывается только у порога музея.
Здесь учителя и воспитатели утихомириваютдетей словами «Ведите себя тише, вы в музее!», однако дети еще могут кричать и суетиться,перед тем, как их встретит экскурсовод (многие экскурсии начинаются прямо у входа систории музея). И одновременно здесь посетители совершают ритуалы перехода в другой,музейный мир через покупку билетов или рекламные объявления.2. Аванзал, Мраморный зал, экспозиции. В своей книге «Цивилизующие ритуалы»канадская исследовательница К. Дункан использовала метафору пребывания в музее какритуала.
Она полагает, что современные музеи – это наследники святилищ и храмов, гдепосетителииспытываютощущениеуходаотвнешнейреальности,сталкиваясьсаутентичными объектами, которые носят сакральный характер196.На мой взгляд, присутствие в аванзале и Мраморном зале (см. иллюстрацию 3,приложение 2) создает именно такой эффект. Этот эффект создают мраморные плиты подногами, мраморные колонны, высокая хрустальная крыша, массивность и величиеархитектурного замысла, горящие светильники, и опоясывающий зал горельеф «НародыРоссии».
Возникает ощущение попадания в величественное, монументальное пространство,оторванное от повседневности и не связанное с ним. О последнем могут напоминать тольконадорванные билеты и зоркие смотрительницы.Иллюстрация 2. 4 (приложение № 2), сделанная во время полевого наблюдения,демонстрирует, каким является «чистое» выставочное пространство музея. Как видно нафотографии, все витрины и шкафы этой части пусты. И одновременно эта незаполненностьуказывает на саму выставочную инфраструктуру: о том, как оборудование включено вархитектуру здания, насколько оно удобно располагается для глаза посетителя, насколько оноуже предполагает движение посетителя сначала по одной стороны, затем по другой, насколькооно распределяет дистанцию между экспонатом и посетителем, как белый цвет подставок вшкафах и витринах (и бледный цвет стен в здании) дают возможность вывести экспонат напервый план.
Основные практики здесь: это индивидуальные, групповые или экскурсионныепрохождения перед витринами, а также возможность посмотреть фотографии иливидеоролики, связанные с этнической культурой или жизнью музея на экранах возле дальнихстен. В то же время, нужно заметить, что данное пространство не является само собойразумеющемся, мы должны иметь в виду, что оно – результат переговоров и решений междуразными членами организации. Так, шкафы возле стен на картинке прикреплены к полу, то196Duncan C. Civilizing rituals: Inside public art museums.
Psychology Press, 1995.78есть не могут двигаться, что ограничивает возможности музейщиков при строительствевыставок здесь. Например, какое время назад у научных сотрудников возникала идеяпоставить здесь средства передвижения, которые могли бы хорошо смотреться в этом длинномзале. Однако иммобильность витрин не дает это сделать.2.Учетный отдел (отдел научной документации). Мы уже говорили о функцияхэтого отдела, теперь попробуем представить этот отдел как сеть вещей, документов и людей(см.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
