Диссертация (1148048), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Фуко отвергает эти гипотезы:«Властью я называю не «Власть» как совокупность институтов и аппаратов,которые гарантировали бы подчинение граждан в каком-то государстве. Подвластью я также не подразумеваю такой способ подчинения, который впротивоположность насилию имел бы форму правила. Наконец, я не имею ввиду и всеобщей системы господства, осуществляемого одним элементом(или группой) над другим, господства, результаты действия которого черезряд последовательных ответвлений пронизывали бы все социальное тело.Анализ в терминах власти не должен постулировать в качестве исходныхданных суверенитет государства, форму закона или всеобъемлющееединство некоторого господства; скорее всего, напротив, это толькотерминальные формы такого анализа»185.По его логике, единственный способ существования власти, при котором она можетдействительно осуществляться, – это власть неосознаваемая как власть: «[е]е успехпропорционален тому, что из своих механизмов ей удается спрятать»186.
Таким образом, прямоепринуждение, артикуляция правил, запрет – это, по Фуко, не власть.Смена модальности власти с принуждения на современную конфигурацию Фукосвязывает с производством знания о праве, государстве и воле суверена в XVIII – XIX веках. Вэтот период монархическая власть была переоформлена как власть каприза, произвола излоупотреблений, а потому постепенно сошла на нет. В новую эпоху абсолютная властьраспределилась на все уровни, сменив форму своего проявления и артикуляции с кодексовзаконов и правил на субъективацию индивидов и дисциплинирование их поведения. Ж.
Делездал классическое определение власти по Фуко: власть – «это отношения между силами, илилучше сказать, любые отношения между силами – есть властные отношения»187. Такимобразом, власть состоит из мириад столкновений между силами, которые в конечном итогемогут оформляться в кодифицированные властные институты: «[п]од властью, мне кажется,183. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности.
М., 1996. С. 179.184. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 185.185. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 191–192.186. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 185.187. Deleuze G. Op. cit. P. 70.58следует понимать, прежде всего, множественность отношений силы, которые имманентныобласти, где они осуществляются, и которые конститутивны для ее организации»188. Этиотношения обеспечиваются множественностью источников власти. Так, власть оказываетсяповсюду, однако «не потому, что она все охватывает, но потому, что она отовсюду исходит»189.Властные отношения, кристаллизующиеся в некоторые знакомые нам институциональныеформы (закон, например), не предполагают такую кристаллизацию априорно.
Напротив, так каквластные отношения – это любые столкновения сил, они предполагают множественностьвариантовкодификацииилиотсутствиевообщекакой-либоконкретнойформыинституционализации. Эта власть вариативна, то есть проявляется по-разному и изменяется,обладает серией модальностей и множеством источников.Современные общества пронизаны такой властью. Субъекты регулирования – субъектыдискурса – одновременно производны от нее и воспроизводят ее в каждом своем действии.
Сэтим также связан один из важнейших постулатов теории власти Фуко: власть продуктивна190.Классическая власть подавления разрушительна, поскольку основывается на запрете, цензуре,насилии. Микро-власть, организующая общества, продуктивна, поскольку ее субтильноедействие производит эффекты – создает смыслы, субъекты, образы действий и мыслей. Этавласть способна менять тела и мнения благодаря невидимости своих производительных сил.Конфигурация властных отношений, позволяющая власти оставаться производительной (иневидимой, неощущаемой) и производить эффекты (в том числе эффект субъективации),называется Фуко «диспозитивом» или «машинерией»191.
Согласно идеям Фуко, дисциплина ирегулирование, осуществляемые микро-властью, – это определенного рода данности, которыенеобходимо иметь в виду при анализе. Более того, он считает, что «там, где есть власть, есть исопротивление»192. Браун полагает, что в данном случае речь идет о свободе, поскольку,сопротивляясь, субъекты освобождаются от давления власти: «ввиду того, что власть всегдапроизводит сопротивление, даже дисциплинированные субъекты способны сопротивляться, ипрактикуя сопротивление, они также практикуют свободу»193.
Таким образом, сопротивлениедисциплинарному (репрессивному) порядку тождественно свободе. С другой стороны, Фукоутверждает, что «сопротивление никогда не находится во внешнем положении по отношению к188. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 192.189. Фуко М.
Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 193.190. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 185.191. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 208; Deleuze G. What Is a Dispositif? // Michel Foucault:Philosopher. London, 1992. P. 159–168.192. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996.
С. 195.193. Brown W. Wounded Attachments // Political Theory.1993. Vol. 21. N. 3. P. 397.59власти»194. То есть сопротивление зависит от осуществления власти над сопротивляющимся итем самым оказывается еще одним способом подчинения, а не практикой свободы.Фуко описывает сопротивление как часть механизма отправления власти. Власть – естьотношения между силами, но они вызваны сопротивлением одних сил другим и потомусопротивление власти и осуществление власти – это две стороны одного и того же процесса,властных отношений: «[о]ни могут существовать лишь как функция множественности точексопротивления: последние выполняют внутри отношений власти роль противника, мишени,упора или выступа для захвата.
Эти точки сопротивления присутствуют повсюду в сети власти<…> по определению, сопротивления могут существовать лишь в стратегическом полеотношений власти»195. Таким образом, также как власть способна принимать разнообразныеформы (закона, нормы, дисциплины, правила, института, организации), сопротивление тожеспособно выражаться в разных формах практики (активизм, неподчинение, спор). Являясьполюсами одного целого, практики сопротивления и практики осуществления власти могутперетекать одно в другое. Сопротивление также продуктивно, как власть, поскольку практикисопротивления «вносят в общество перемещающиеся расслоения, разбивают единства ивызывают перегруппировки <…> прокладывают борозды в самих индивидах, перекраивают ихи придают им любую форму, очерчивают в них – в их теле и в их душе – нередуцируемыеобласти»196.Предлагаемый в данной статье метод позволяет показать, как на микроуровне, вовзаимодействии между акторами миграционной политики, информанты пользуются заранеезаготовленными дискурсивными категориями субъектов миграционной политики, сохраняяопределенное пространство выбора из предложенного в дискурсе набора.
Кроме того, схожиекатегории отыскиваются в кристаллизированных формах власти – текстах законов иправительственных программ. Их существование в других контекстах проверяется наматериалах СМИ. Предполагается, что для осуществления дисциплинарного регулированиянеобходимо предложить множество категорий, чтобы обеспечить способ взаимодействия сназываемыминостранцами,субъектом.Так,трудовымимигрирующиемигрантами,становятсяпреступниками,туристами,пребывающими,высококвалифицированнымиработниками и пр. Определяя миграционный статус законодательные нормы обеспечиваютдискурсивную категоризацию граждан других государств и последующие действия дляприведения их в новое положение (интеграцию).194.
Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 195–196.195. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 195.196. Фуко М. Указ. соч. Воля к истине. 1996. С. 195.60Легитимированные законами и правительственными документами дискурсивныекатегории далее интерпретируются в других пространствах – в медиа, в процессе рыночногообменауслугами,вактивностяхнеправительственныхорганизаций,внаукеивповседневности197. В данном исследовании рассматривается то, о чем сообщает использованиетех или иных категорий при реализации миграционной политики, и как категориальныйаппарат отражает образ действий и образ мыслей субъекта, его применяющего. При анализетекстов документов и интервью, собранных в рамках исследовательской работы, сутьтехнологии заключается в определении существительных, находящихся в синтаксическихпозициях подлежащего или дополнения, выраженного существительным и совершающегокакую-либо деятельность198.
Существительное полагается одной из форм, в которой выражаетсясубъектность в языке199. Далее следует интерпретативная (герменевтическая) работа поопределению контекста, словаря, к которому относится существительное, при привлеченииболее широкого спектра данных наблюдений и исторических, политических и социальныхусловий осуществления миграционной политики.Обзор методологической литературы показывает, что при помощи фукианского дискурсанализа анализируется то, каким образом используется язык говорения о предмете разговора,чтобы понять отношения между говорящим и субъектом дискурса. Такой анализ предполагаетпоиск категорий дискурсивных субъектов (субъектов, персонифицирующих дискурс) в текстахдокументов и речи. Появление этих категорий в дискурсе находится в зависимости отсоциальных, политических и исторических условий, и определяет образ действий в отношениямежду этими субъектами.
Для определения используемых категорий следует искатьсуществительные в анализируемых текстах и подвергать их качественному интерпретативномуанализу по определению контекста употребления. Следующая глава работы будет посвященаописанию процесса миграции и миграционной политики России на формальном уровне.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
