Диссертация (1147234), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Региональная идентичность как составляющая проблематики российскогополитического пространства. С. 131-13271столько однозначной, поскольку те же опросы фиксируют слабую ценностьрегиональной автономии жителей регионов. В частности, при оценкевозможного объединения региона с другими только 22% респондентоввысказались негативно, тогда как 21% отметили, что от этого будет большепользы, чем вреда, а 18% заключили, что объединение никак не изменит ихжизнь236. Другими словами, региональная идентичность в большинствеслучаевотносиласькэкономико-географическомурегиональномупространству, а не к политическому сообществу.Тем не менее, период 1990-х гг. можно охарактеризовать как этапактивного формирования политики идентичности в регионах, которая, содной стороны, являлась реакцией на разворачивающиеся в Россииполитические процессы, а с другой стороны, была одним из ресурсоврегиональныхэлитвовзаимоотношенияхсцентральнойвластью.Складывание ассиметричной модели российского федерализма привело кдифференциациирегионовипоявлениюдвухтиповрегиональнойидентичности: «эксклюзивная» идентичность в большей степени былахарактернадлянациональныхреспублик,а«инклюзивная»–дляадминистративно-территориальных образований.Укрепление регионального самосознания во многом опиралось наподдержание, а отчасти и конструирование региональной самобытности, ивлеклозасобойсопротивлениепопыткамформированияобщегосударственной идентичности.
И если в национальных республикахважным ресурсом региональных элит была титульная этническая группа, тоадминистративно-территориальные субъекты опирались на разнообразныеисторическиеигеографическиемаркеры.Приэтомвыбормежду«экслюзивным» и «инклюзивным» типом конструируемой идентичностиосуществлялся с учетом большого количества факторов, включая уровеньэкономического развития региона.236Петрова А. Польза и вред от укрупнения регионов [Электронный ресурс]– Электрон. ст.
– Москва, 2003.– URL : (http://bd.fom.ru/report/map/projects/info/info2003/fi0344/of034403), свободный. – (6.02.2014).72Приход к власти В. Путина в 2000 г. ознаменовал начало нового этапа вразвитии политики идентичности в регионах России. С одной стороны, этобыло связано с провозглашенным курсом на консолидацию государства.Первым шагом В. Путина в этой области стало введение в России системыразделения страны на семь федеративных округов во главе с Полномочнымипредставителями Президента.
Целью реформы провозглашалось преодолениеслабых сторон сложившихся федеративных отношений и повышениеэффективности управления страной. На протяжении почти тринадцати летправовой основой деятельности Полномочных представителей остаютсялишь Указ Президента РФ «О полномочном представителе ПрезидентаРоссийской Федерации в федеральном округе» и Положение о полномочномпредставителе Президента РФ в федеральном округе. При этом несуществует никакого иного законодательного закрепления места и ролиреорганизованногоинститутаполпредствавсистемеоргановгосударственной власти России.
Таким образом, основной проблемойполпредства является его легитимность, попытки решения которой отчастипредпринималисьпосредствомформированияновыхполитическихсообществ в границах федеральных округов.Как указывает Н. Петров, полномочные представители президентаРоссии в федеральных округах, «стремясь к легитимации собственногостатуса, заявили о формировании окружной идентичности»237. Окружнаяидентичность таким образом могла бы стать альтернативой региональнойидентичности, однако, как показывают М.
Ноженко и Е. Белокурова,деятельность полномочных представителей по ее формированию неувенчалась успехом238.Важным шагом на пути усиления государства стало реформированиеСовета Федерации, в результате чего региональные лидеры оказалисьисключены из процесса принятия решений на федеральном уровне. Наряду спринятыми237238ранеефедеральнымиПетров Н.
Указ. соч. С.125.Ноженко М., Белокурова Е. Указ. соч.законами,устанавливающими73ответственность региональных органов власти за принятие нормативныхактов, противоречащих федеральному законодательству239, а также врезультате деятельности Полномочных представителей по приведениюрегионального законодательства в соответствие с федеральным, эта меразначительно сужала возможности для региональных элит по проведениюсамостоятельной политики.Наконец, еще одной инициативой Президента стало изменение порядкавыбора руководителей регионов. Начиная с осени 2004 года, выборы глависполнительнойвластирегионовпересталибытьвсеобщими,губернаторский состав стал формироваться легислатурами субъектовфедерациииз рекомендованныхпредставителямикандидатур.ПрезидентомФактическиэтоиегополномочнымиозначалоснижениесамостоятельности субъектов РФ, поскольку за Президентом, помимовыдвижения кандидатур, также было закреплено право снимать с должности«провинившихся» глав регионов.
За жителями региона осталось лишь правовыбора депутатов законодательного органа власти, что нанесло уронавтономии не только субъектов федерации, но и формирующихся в ихграницах региональных сообществ.Указанные ранее меры заметно ограничили «шансы на использованиеполитики региональной идентичности в арсенале средств региональныхполитических акторов», что, в конечном итоге могло привести к«маргинализациистратегийрегиональнойидентичности»240.Однакоизменение институциональной среды привело не к исчезновению, а, скорее,трансформации региональной политики идентичности. Как было показано впервой главе данного исследования, целью любой политики идентичности, втом числе региональной, является легитимация существующих властныхинститутов.
После отмены прямых выборов глав исполнительной власти239Речь идет о законе «О внесении изменений и дополнений в федеральный закон «Об общих принципахорганизации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной властисубъектов Российской Федерации»», который был принят в июле 2000. В законе были предусмотреныпроцедуры отстранения от должности глав регионов и роспуска региональных парламентов.240Гельман В., Попова Е. Указ. соч. С. 24574субъектов сохранение руководителями регионов властных позиций сталозависеть от федерального центра, что поменяло источник легитимации врегионе. Региональные лидеры, прежде заинтересованные в массовойподдержке населения и проводившие для этого политику идентичности«внутри» региона, теперь в большей степени ориентируются на «внешнийрынок», формируя позитивный образ «своего» субъекта федерации в глазахМосквы (в первую очередь), других регионов и иностранных партнеров.Особая стратегия политики идентичности в регионах принадлежалаглавам субъектов федерации, которые до своего назначения не жили натерритории региона (так называемым «варягам»).
С одной стороны, передними стояла задача демонстрации лояльности федеральному центру, а такжевыстраивания отношений с «местной» элитой. Решение данной задачи, какправило, не требовало проведения политики идентичности, посколькуосновными показателями эффективности главы региона здесь оказывалисьэлекторальные успехи партии власти241. С другой стороны, назначенныеруководители должны были решать разнообразные экономические проблемырегионов, а поскольку большинство субъектов РФ являются дотационными изависят от финансовой поддержки центра, то формирование позитивногообраза «мы-сообщества» на основе сравнения с другими регионами Россиистановилось важной составляющей политической повестки дня. При этомрегиональное «мы-сообщество» представлялось в качестве неотъемлемойчасти России.О трансформации политики идентичности в регионах свидетельствует,в частности, опыт Татарстана.
Л. Сагитова отмечает, что с 2000 г. наметиласьтенденция интерпретации республиканской идентичности «как составной241Об изменении роли губернаторов в системе взаимоотношений Центр – регионы см., напр.: Бусыгина И.,Филиппов М. Агенты и принципалы: чего ожидать после «вертикали власти»? [Электронный ресурс] /Электрон. ст. – [Россия]. - URL: (http://magazines.russ.ru/nz/2012/4/b7-pr.html), свободный. – Аналог печат.изд. (Неприкосновенный запас. - 2012. - №4). – (9.12.2013); Гельман В., Рыженков С.
Локальные режимы,городское управление и «вертикаль власти» в современной России [Электронный ресурс] – Электрон. ст. –[Санкт-Петербург]. – URL: (www.politex.info/content/view/764/30/), свободный. – Аналог печат. изд.(Политекс. - 2010. - №4). – (9.12.2013)75части общероссийской идентичности»242. В обмен на это республикаполучила дополнительное финансирование из федерального бюджета для«реализации многочисленных инвестиционных программ»243.В то же время в Калининградской области была сформулирована новаярегиональная идея, представляющая область в качестве «пилотного региона»,в котором могут быть отработаны механизмы взаимодействия России сЕвропейским Союзом. Несмотря на то, что новая концепция строится вокругидеи исключительности Калининградской области, она тем не менеенаправлена на формирование «инклюзивной» идентичности, посколькурегион рассматривается как неотъемлемая часть России.
Уникальностьобласти базируется на представлении о ней как о «субъекте РФ, стоящемособняком от остальных российских регионов»244. Празднование юбилеяобластной столицы в 2005 году также свидетельствует о предпочтении«инклюзивного» типа региональной идентичности. Основной логотипюбилея представлял собой прусские Королевские ворота, раскрашенные вроссийский триколор, что позволило «отразить идею Калиниграда как«российского города в сердце Европы»245.Такимобразом,произошедшаяв2000-хгг.ре-централизацияроссийского государства стала главным фактором, повлиявшим на изменениеполитики идентичности в регионах. Важным направлением деятельностирегиональных лидеров стала демонстрация лояльности федеральным органамвласти, что оказывалось практически невозможным в условиях проведенияполитики, направленной на формирование «эксклюзивной» идентичности.Встраиваниерегионавединоероссийскоепространствоявлялосьнеобходимым условием для получения различных льгот и преференций отфедеральногоцентра.взаимоотношений242Другимисловами,между центром исложившаясярегионами,соднойсистемастороны,Сагитова Л.
Указ. соч. С. 95Зубаревич Н. Социоэкономические различия между этническими регионами и политика распределения //Федерализм и этническое разнообразие в России. Сб. статей / под ред. И. Бусыгиной и А. ХайнеманнГрюндера. М., 2010. С. 91244Ноженко М., Белокурова Е.Указ. соч. С. 130245Там же. С. 13024376действительнонестимулироваларегиональныхакторовзаниматьсяформированием политики идентичности, а, с другой стороны, в случае, когдаполитика идентичности все-таки проводилась, не оставляла им пространствадля маневра и «вынуждало» реализовывать стратегию «инклюзивной»идентичности.Идея«сильногогосударства»,которуюреализовывалВ. Путинпосредством реформирования институциональной системы в 2000-е гг.,одновременно играла роль и идеи, способной объединить российскую нацию.В первом обращении к Федеральному Собранию В. Путин отметил, что ненужно специально создавать национальную идею, поскольку «она сама ужевызрела в нашем обществе»246.
Как подчеркивает В. Ачкасов, «призыв ктотальной консолидации» стал основным мотивом путинской символическойполитики»247. Принятые законы о государственной символике отчастидоказываютданныйтезис.Соединениевофициальныхсимволахсовременной России символики трех разных исторических этапов можетбыть свидетельством стремления власти удовлетворить интересы разныхгрупп общества, «сочетать идеи и ценности из репертуаров разныхполитических сил»248.Отказ от проведения политики идентичности, направленной наформирование представлений о «мы-сообществе» в границах российскогогосударства, привел к тому, что к концу первого десятилетия XXI века вРоссии так и не сформировалась устойчивая идентификация граждан сполитическим сообществом.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
