Диссертация (1147222), страница 24
Текст из файла (страница 24)
2004. № 3. С. 118-157.324Malia М. Russia under Western Eyes: From the Bronze Horseman to the Lenin Mausoleum. Cambridge,MA: The Belknap Press of Harvard University, 2000. P. 15.325Malia М. Op.cit. P. 85.326Malia М. Op.cit. P. 161.327Malia М. Op. cit. P. 233, 287.328Расторгуев В.Н. Россия и пан-Европа // Вестник Московского университета, сер. 12. Политическиенауки. М., 2008. №6. С. 3-15.329Churchill W. Sinews of Peace. A speech by Winston Churchill at Westminster College. 05.03.1946 // Britannia. URL: http://britannia.com/history/docs/sinews1.html. Заметим, что британский политик подчеркиваетнелегитимность политики СССР, напоминая, что тот пытается распространить влияние на «древние государства Центральной и Восточной Европы»: Польшу, Австрию, Германию, Венгрию и др.
(там же).32373Очевидно, сегодня периодизация М. Малии может быть дополнена; в нее следует добавить период, связанный с постсоветской историей России. Причем, в свою очередь, здесь могутбыть выделены два этапа развития образа России: от свойственного 1990-м гг. восприятия еекак страны, которая при условии следования рекомендациям западного мира может стать егочастью, к оценке ее как государства враждебного, неспособного меняться в соответствии с канонами Европы, которая характерна для последних десяти лет; она становится очевидной послеМюнхенской речи В. Путина (2007) и особенно заметной в период украинского кризиса.При этом следует принимать во внимание, что и в рамках отмеченных периодов анализируемый образ не был однородным, что определялось, прежде всего, неоднородностью самойЕвропы.
В различных европейских культурах (скажем, в германской и сербской, польской и испанской) существуют собственные образы России. Эти различия обусловливаются особенностями исторического опыта взаимодействия той или иной страны с Россией, потребностямиформирования национальной идентичности и ценностями своей культуры. Кроме того, различные политические силы культивируют собственные образы России, различающиеся как в содержательном плане, так и в оценочном.330Помимо отмеченных черт субъекта восприятия России, значение имели и особенностиобъекта.
Сложность получения достоверной информации о России для западноевропейскогонаблюдателя существовала не только во время «железного занавеса», но и в дореволюционныйпериод (по причине географической удаленности, размеров, особенностей политической ситуации и др.). Кроме того, проблемы когнитивного характера определялись и двойственностью положения России: она значительно отличается и от Восточной Европы, и от узнаваемого, «классического» Востока. Как отмечает Э. Пэгден, «если смотреть из центра Европы, то Россия кажется Другим, в то же время, при сравнении с настоящим Востоком, она кажется европейской».331Сложность понимания российской культуры европейцами отразилась в популярности наЗападе такой характеристики России, как загадочность (в связи с чем любят вспоминать словаУ.
Черчилля, охарактеризовавшего политику России как «загадку, облаченную в тайну за семью печатями»332). «Эта идея уходит корнями в XIX век, что особенно заметно в образе России-Например, в годы «холодной войны» действия СССР по-разному оценивались левыми и правыми политическими силами в Европе: Malia M.
Op. сit. P. 314, 352.331Pagden A. Europe: Conceptualizing a Continent // The Idea of Europe From Antiquity to the European Union/ ed. by Anthony Pagden. Cambridge, 2002. P. 46-47.332«A riddle wrapped in a mystery inside an enigma» (см.: Churchill W. The Russian Enigma. BBCBroadcast,London, 01.10.1939 // The Churchill Society. URL: http://www.churchill-societylondon.org.uk/RusnEnig.html).33074Сфинкса. Запад в роли Эдипа перед ликом загадочной России – выразительный образ, отражающий устойчивый мотив западного образа России».333Такая неопределенность черт России создавала широкий простор для ее воображения(аналогичных практикам, которые Э.Саид описал применительно к ориентализму).
В результатевоображаемая Россия нередко выступала в европейской политической мысли как проекция собственных фобий и надежд – что необходимо учитывать при анализе ее образа.Таким образом, следует принимать во внимание, что исследуемый образ на протяженииистории формирования европейской идентичности не был ни единым, ни постоянным. Тем неменее, если позволительно говорить о европейской идентичности как таковой, то можно пользоваться и понятием образа России в Европе в целом, выделяя при этом те критерии, на основании которых она маркируется как Другой Европы.Анализируя способы инаковизации (исключения) России, прежде всего, отметим использование географических / цивилизационных маркеров; она репрезентируется как часть Востока и в географическом, и в цивилизационном аспектах.
В том, что в русских сильно влияниеАзии, сходились различные западноевропейские авторы, начиная с путешественников, которыепосещали Россию,334 и многие стороны российской цивилизации объясняли влиянием азиатского начала. Показательно, что знаменитые историки XIX века Ф. Гизо, Ж. Мишле, Л. Ранке, создавая свои истории европейской цивилизации, оставляли за скобками повествования историюРоссии.335 Следует учитывать, что подобная ориентализация России использовалась в периодвоенных конфликтов: наполеоновских войн, Крымской войны, Первой и Второй мировыхвойн.336 В геополитическом лексиконе времен Холодной войны, как отметил Э.
Саид, «Восток»обозначал прежде всего СССР и его союзников.337 Отметим еще один географический маркер,который также был призван подчеркнуть инаковость России и ассоциирование ее с Севером(этим объясняется и популярность такого символа России в Европе, как белый медведь 338).Таким образом, ведущим было то течение европейской мысли, для которого характернанегативная оценка России и, как правило, исключениеее из Европы.
Рассмотрим теперь характеристики, которые приписывались России в данном течении. Как правило, они представляютсобой качества, противоположные тем, которые, как было отмечено в предыдущей главе, лежатРябов О.В. «Россия - Сфинкс»: гендерный аспект западного образца «таинственной русской души» //Гендер как интрига познания. М.: Рудомино, 2000; Брода М. Понять Россию? М., 1998.334Например: Кюстин А. де. Резюме путешествия // Вопросы философии. 1994. № 2.
С. 91. Об образеРоссии как Азии в записках путешественников см. подробнее: Барабаш В.В., Бордюгов Г.А. , КотеленецЕ.А. Образы России в мире: Уч. пособие. М., 2011. С. 72, 78.335Malia M. Op. cit. P. 102.336Neumann I.B. Constructing Europe. P. 239.337Said E. Op. cit. P.
74.338Lazari A., Riabow O., Zakowska M. Europa i Niedzwiedz. Warszawa: Centrum Polsko-Rosyjskiego Dialogui Porozumienia, 2013. 320 s.33375в основании европейской идентичности (то есть, прогрессу, просвещению; свободе; гуманизму,праву; демократии и, с известными оговорками, христианству), и оцениваются как низшие посравнению с атрибутами европейскости. Наиболее значимыми из характеристик России нампредставляются «деспотизм» (характеристика внутренней политики и государственногоустройства), «агрессивность» (характеристика внешней политики) и «отсталость» (общая характеристика уровня цивилизационного развития).
Остановимся на них подробнее.Во-первых, важнейшей чертой образа России выступало отсутствие свободы; эта чертапринимала форму обвинений страны в «азиатском деспотизме», «авторитаризме», «тоталитаризме», а ее жителей – в «сервильности», «рабской ментальности», «потребности в зависимости».339 Традиция использования подобных маркеров берет начало еще в описаниях Московского царства, оставленных западноевропейскими путешественниками. 340 Как отмечает М.
Малия, в текстах западноевропейских авторов XIX века Россия рассматривалась как наследницаперсидской державы Ахеменидов, которая когда-то пыталась поработить свободолюбивых греков.341В XIX веке знаменитой стала книга маркиза А. де Кюстина «Россия в 1839 г.», в которойавтор характеризовал политическую систему России как «бюрократическую тиранию».342 В таком заметном произведении европейской политической мысли XIX века, как «Демократия вАмерике» А.
де Токвиля, написанной в 1830-х гг., автор сравнивает политические системы Североамериканских Соединенных Штатов и Российской империии высказывает знаменитуюформулу: «В Америке в основе деятельности лежит свобода, в России — рабство».343 Книгаэтого французского мыслителя в контексте нашего исследования примечательна также тем, чтоон, вероятно, первым проводит параллели между Америкой и Россией (что имеет значение дляевропейской идеи и европейской идентичности, о чем речь пойдет ниже).
Наконец, необходимоподчеркнуть, что во время «холодной» войны, в основе «борьбы за сердца и умы» на Западележало противопоставление ценностей «свободного мира» и коммунизма как воплощения несвободы.Во-вторых, европейские авторы рассматривают продолжением внутренней деспотичнойполитики России проводимую ей политику внешнюю, используя такие характеристики, как«агрессивность», «империализм». М. Малия представил их аргументацию следующим образом:«Абсолютная власть в собственной стране провоцирует стремление к абсолютной власти в отВолкогонова О.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
