Диссертация (1147213), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Агрессивность в подобных ситуациях приобретает повышенную выраженность и направлена или против политической системы, илипротив соседней группы, считающейся виновницей такого положения.Одним словом, этническая идентичность представляет собой символическую конструкцию некоторых значимых социальных констант жизнедеятельности, в качестве которой предстает культурная символическая среда эт155См.: Анцупов А.Я., Шипилов А.И.
Словарь конфликтолога: 2-е изд. – СПб., 2006. С.83.113нической общности. То есть, актуализация этнической идентичности отнюдьне означает предпочтение индивидами потребности в возвращении к собственно этническим культурным константам своей жизнедеятельности. А этнические конфликты, разумеется, вовсе не есть, как считает В.Тишков, «пренебрежение своим интересом… в результате определенных когнитивныхпровалов личности, ошибки в расчетах»156 и рациональное предпочтениеборьбы за право возвращения к родовым корням.
Во-первых, нет никакихвидимых препятствий для реализации этой потребности, если бы она, вдруг,стала реалистичным актуальным запросом индивидов и их сообществ. Вовторых, реализация такой цели не удовлетворяет ни одной из актуальных социальных проблем, с которыми сталкивается индивид, или социальная группа, подверженные относительной социальной депривации и социальному дегруппингу.Таким образом, мы выяснили, что реальной предпосылкой актуализации этнической идентичности могут рассматриваться два базовых фактора,которые носят объективный и субъективный характер. К объективным по характеру предпосылкам относятся деинституционализация наиболее важныхстратификационных сфер жизнедеятельности социальных субъектов, детерминированная слабой интегрированностью социальных структур жизнедеятельности современного российского общества.
Основные признаки и свойства этой деинституционализации социальных структур мы рассмотрели впредыдущем параграфе данного исследования. Отметим, лишь, что сущностным выражением этой деинституционалиции социальных структур мы определили неупорядоченность всей системы экономических отношений, преждевсего, отношений собственности. Основным выражением названной неупорядоченности отношений собственности, как мы полагаем, является неконкретизированность субъекта собственности, обуславливающая принципиальную анонимность собственности. Именно в этой сфере жизнедеятельностисоциума, на наш взгляд, конструируются основные условия и звенья инсти156Тишков В.А. Идентичность и культурные границы.
С.33.114туциональной упорядоченности и стратификационной структурированностиоснов жизнедеятельности общества.Столь же объективной предпосылкой, но субъективной по природесвоей, является категоризация идентичности по этническим параметрам. Но,как мы выяснили, выбор акцента такой категоризации идентичности, не естьпроизвольный и свободный выбор социальных акторов, но предопределен, идаже предписан институциональными особенностями состояния социальныхструктур. Именно утрата «укорененности» статусов и позиций социальныхсубъектов в наиболее динамичных и актуальных для воспроизводства жизненных условий социальных структурах порождает необходимость поисказащищенности «экзистенции бытия» в исторически более глубоких нишахстратификационной устойчивости – этничности. Именно в этом смысле мыопределяем этническую идентичность как эпифеномен нарастающего социального дегруппинга. Будучи побочным продуктом явлений «социальногодегруппинга», этническая идентичность, какими бы когнитивными значениями она не наполнялась, не может быть средством преодоления указанногоявления.
Более того, этничность, выражающаяся в повышенной актуализацииэтнической идентичности, несмотря на имманентную ей культурную дистанцию, не содержит в себе конфликтогенности больше, чем любая иная «дистанция» идентичности, как, например, гендерная «дистанция», профессиональная «дистанция», демографическая «дистанция» и т.д.Мы склонны, здесь, согласиться с позицией уже упоминавшихся авторов (В.Тишков и вся школа «инструментализма»), настаивающих, что в этнополитических конфликтах следует искать не диссонанс параметров «культурной дистанции», а политизацию последней. Исходя из сказанного, нампредставляется небесспорной позиция, что «национальная идентичность –критический фактор для понимания современных политических проблемРоссии»157. Куда корректней, на наш взгляд, могла бы выглядеть формула,157Брудный И.М.
Политика идентичности и поскоммунистический выбор России / Полис. 2002. С.101.115согласно которой современные политические процессы являются критическим фактором этностабильности в России.Но, с другой стороны, этническая идентичность, чем бы она не былаобусловлена и актуализирована, представляет собой объективный фактор,реально вовлеченный в современные этнополитические конфликты и его место и роль в процессах жизнедеятельности индивида и социума должны бытьадекватно интерпретированы.
Здесь, очевидно, нужно говорить, с одной стороны, о роли идентичности в самоорганизации и когнитивной адаптации индивида к условиям своего существования. А с другой стороны, о внешнихфакторах, целенаправленно фокусирующих внимание на контраверсивныхаспектах «культурной дистанции» между теми или иными идентичностями,провоцируя их конфликтное противостояние.Мы уже отмечали прежде, что идентичность есть не только один изважных моментов социализации человека, посредством чего индивид конкретизирует через классификацию окружающий его мир, но и важнейшейфундаментальной потребностью человека, альтернативой чему может бытьлишь дезинтеграция и социальная «смерть».
Идентичность справедливо оценивают как «потребность во множественной интегрированной идентичности,требующей своей реализации»158, как способ устойчивости существования иуспеха. Будучи всегда результатом самокатегоризации личности, идентичность несет на себе адаптивную функцию, структурируя бесконечное разнообразие стимулов окружающего мира в более упорядоченную совокупностьсмыслов. Мы опираемся в данной трактовке природы идентичности на известные позиции когнитивно ориентированной психологии.Кроме того, упорядочивая в когнитивных сегментах окружающий мир,человек определяет и свое реальное место в этой среде, благодаря чему может дифференцированно строить и свое отношение, и свое поведение в этойсреде. Именно таким образом человеку удается и адекватно переключатьсвое внимание и действия с одной социальной «перспективы» на другую,158Conflict: Human Needs Theory / Ed.
by J.Burton. – New York, 1990. P.281.116точнее видеть собственный статус и предписываемые им роли, правильностроить отношения с другими социальными акторами, как условие предсказуемости чужих поступков и уверенности в себе. Мы видели, также, что,придавая посредством идентичности когнитивные смыслы ситуации, индивиды и социальные группы формируют социальный «порядок» даже тогда,когда объективно он отсутствует, они восполняют его, создавая и реконструируя необходимые для этого схемы идентичности.В этом смысле, то обстоятельство, что актуализация идентичностиимеет под собой объективные факторы в виде деинституционализации социальных структур и дезинтеграции стратификационных пластов бытия, не отменяет того, что в своем существенном содержании идентичность представляет собой определенную «социальную конструкцию», обусловленную общим когнитивным стилем человеческих реакций на мир своего существования.Но, наряду с указанной субъективной основой идентичности, в конфликтологическом анализе следует иметь в виду и внешние детерминанты,актуализирующие те или иные грани идентичности именно в их контраверсивном содержании.
Нет смысла возвращаться к литературе, где многие авторы отмечают существенность этого фактора в росте межэтнических и этнополитических конфликтов. Известно, также, что в условиях кризиса однойиз острейших политических проблем становится проблема власти, преждевсего, легитимации власти, независимо от того, состоялось ее перераспределение или нет. В частности, опираясь на аргументы Б.А.Камкия159, мы ужеотмечали, что национальная идентичность выступает одним из принципиальных онтологических оснований легитимации власти. В условиях глобализирующегося мира особенно заметно, что процессы перераспределения власти и влияния, также, приобрели всеобъемлющий характер, так, что этниче-159См.: Камкия Б.А. Опыт политологической интерпретации общественно-государственных отношений вГрузии и Абхазии в конце 80-х – начале 90-х годов / Московский общественный научный фонд.- М., 1997.117ская идентичность и в этом масштабе предстает онтологической основой легитимации власти.Но особое место указанная проблема приобретает в условиях пореформенной России.
Здесь проблема легитимации власти была отягощена и проблемой приватизации огромной государственной собственности, все еще, испустя полтора десятилетия, остающейся не легализованной (анонимной).Институциональная неупорядоченность процедур и регламента приватизацииоставляла и все еще оставляет инструменты власти в качестве наиболее эффективного инструмента владения и распоряжения собственностью. В подобных условиях два обстоятельства могут служить мотивом, достаточнымдля характерных в последние десятилетия острых межэтнических и этнополитических конфликтов в стране, подталкиваемых властными элитами страны.Первый мотив связан с необходимостью максимально дистанцироватьогромные массы населения от участия в «борьбе» за собственность.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
