Диссертация (1147079), страница 45
Текст из файла (страница 45)
По сути, он представлял собой не только первую многостороннюю региональную программу по интересующим диссертанта вопросам, но и присущим только ВИ ПСБП инструментом взаимодействия. Для реализации заложенных в документе приоритетов Брюссель выделяет с2004 г. финансовые средства (программы MEDA JHA и ENPI-JSM) на три раздела –правосудие, полиция и миграция436. Состав осуществляемых в 2011–2014 гг. проектовпоказывает, что ключевое место занимает деятельность, которую можно отнести к сетевому управлению.
Это: координация действий полицейских и таможенных служб путемрегулярных встреч старших должностных лиц и обмена информацией и лучшими практиками через защищенные каналы связи; обучение европейским методикам борьбы сотдельными видами преступлений, проведения расследований, отправления правосудияпо уголовным делам и взаимодействия органов власти в ходе международного судебного сотрудничества c использованием офицеров связи (liaison magistrates); обмен опытоммежду пограничными и иммиграционными службами в деле выявления поддельных до-435Soler i Lecha E., García I.
The Union for the Mediterranean: What has it changed and what can be changed inthedomainofsecurity?[Электронныйресурс].Систем.требования:AcrobatReader. –URL: http://www.ceps.eu/ceps/dld/2800/pdf (дата обращения: 25.07.2012).436Трофимова О.Е. Эволюция средиземноморской политики Евросоюза: путь от сотрудничества к интеграции. – М.: ИМЭМО РАН, 2011. – С. 86–87. – (Библиотека Института мировой экономики и международных отношений).163кументов, приема задержанных нелегальных иммигрантов, обеспечения принципа невысылки ЛИУ, оказания помощи жертвам торговли людьми и т. д.437Такая в значительной степени многосторонняя деятельность дополнена блокомсвязей, в котором решающая роль принадлежит государствам – членам Европейскогосоюза, а также агентствам ЕС – Европолу, Евроюсту и особенно Фронтексу.
В первомслучае это обусловлено трудностями с заключением реадмиссионных соглашений и нежеланием Брюсселя, действуя в логике идеального типа «внешнего управления» «иерархия», применять пакетное решение к странам Средиземноморья. Своеобразным выходом стала практика неформальных и даже секретных договоренностей в форме деклараций, меморандумов о взаимопонимании или обменов письмами между государствами – членами интеграционного объединения и южными странами-соседями по реадмиссии только собственных граждан. Это позволяет партнерам Евросоюза перевести неудобный для них с внутриполитической точки зрения вопрос реадмиссии в такую плоскость, где цена неисполнения обязательств не высока, а сам формат вполне достаточен,чтобы полноценно сотрудничать с агентствами ЕС438.
Эти агентства, сами по себе будучи выстроенными по сетевому принципу внутри Евросоюза, в последние годы всѐ чащеобретают внешнеполитическую компетенцию – выступают в роли основных распорядителей финансовых средств, оказывают техническую поддержку странам-соседям и осуществляют оперативное сотрудничество. Применительно к Средиземноморью наиболееважна роль Фронтекса при проведении операций по охране внешних границ государствчленов, к которым активно привлекаются партнеры по политике добрососедства.Сетевое управление в сфере юстиции и внутренних дел предъявляет достаточновысокие требования к институтам, участвующим во взаимодействии со структурами Евросоюза. Они должны обладать определенной независимостью от центральных властей,вмешательство которых способно политизировать многие «технические» вопросы.
Кроме того, им необходимо обладать высокой долей консолидации, значительным человеческим потенциалом и финансовыми ресурсами. Основным способом повышения доверия к институтам стран-соседей является распространение на них программы Twinning,активно применявшейся в ходе процесса расширения на восток. Ее суть заключается в437Составлено автором по материалам сайтов http://www.euromed-police3.eu/; http://www.euromedjustice.eu; http://www.euromed-migration.eu.438Cassarino J.-P. Informalising readmission agreements in the EU Neighbourhood // International Spectator.
–2007. – Vol. 42, No 2. – P. 189–190.164реализации отдельных проектов между администрациями государств – членов ЕС ипартнеров по политике добрососедства, направленных на глубинную модернизацию/реструктуризацию существующих или создание новых институтов путем (пере)обучения кадров, разработки законодательства, соответствующего acquis communautaire, и внедрения лучших европейских практик.
Среди всех реализованных в период с2004 г. по май 2012 г. проектов Twinning в странах-соседях около 13 % приходится насферу юстиции и внутренних дел. Это третий показатель после финансового сектора ипромышленности439.Таким образом, за последние полтора десятилетия отношения Европейского союза по вопросам ПСБП с кандидатами на вступление и странами-соседями приобрелипервостепенное политическое значение. Это обусловлено тем, что группа вышеуказанных партнеров интеграционного объединения представляет собой политическое пространство, сформировавшееся на границах или в непосредственной близости от границЕС и рассматривающееся в Брюсселе в качестве основного источника агрегированных в«континууме безопасности» угроз и главного объекта «внешнего управления», направленного на их нейтрализацию.
При этом, несмотря на различия по вопросу перспективчленства этих стран в Евросоюзе, хорошо видны заимствования и адаптация из процессарасширения, в том числе отражающие асимметричный характер отношений в сфере юстиции и внутренних дел.439Ingels C. Twinning in the European neighbourhood [Электронный ресурс]. Систем. требования: MicrosoftPowerPoint. – URL: http://ec.europa.eu/europeaid/where/neighbourhood/overview/documents/20121011-christophe-ingelseuropean-neighbourhood_en.ppt (дата обращения: 16.03.2013).1653.2. Особенности отношений интеграционного объединенияс Россией и США в сфере юстиции и внутренних дел3.2.1. Общее пространство свободы, безопасности и правосудиямежду Евросоюзом и РоссиейИзначально взаимодействие между Европейским союзом и Россией в сфере юстиции и внутренних дел не имело приоритетного значения. Об этом свидетельствуют положения Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС), подписанного в 1994 г.
ивступившего в силу в 1997 г. В статье 84 раздела VIII лишь предусматривалось, что стороны будут сотрудничать в борьбе с нелегальной иммиграцией, экономическими преступлениями, оборотом наркотиков, подделками, незаконными сделками с различнымивидами товаров440.Такая краткость объясняется тем, что в период подготовки документа ПСБП ещене превратилось в значимый (внешне)политический проект ЕС.
Соответственно, пространство для диалога Москвы непосредственно с наднациональными органами оставалось чрезвычайно ограниченным в силу действовавшего в тот период Маастрихтскогодоговора. Для российской стороны вопросы юстиции и внутренних дел представлялисьскорее одной из «технических» сфер, а основное внимание было сосредоточено на экономическом сотрудничестве. Сходное видение прослеживается и в самом Соглашении:например, вопросы визовой политики затронуты «по касательной» в статье 37, посвященной получению физическими лицами разрешений на временный въезд для проведения переговоров или заключения соглашений о продаже трансграничных услуг от именироссийской или европейской компании.
В терминах К. Каунерта можно вести речь отом, что в целом в СПС отражена логика ЮВД как сопутствующего элемента созданияединого рынка Евросоюза.В дальнейшем, по мере изменения характера пространства свободы, безопасностии правосудия внутри интеграционного объединения, повышения его статуса в направлении «цели самой в себе» и начала формирования внешнеполитического измерения по440Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, учреждающее партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны // Дипломатический вестник.
– 1994. – № 15/16. – С. 29–59.166итогам саммита в Тампере 1999 г., происходило и повышение роли вопросов юстиции ивнутренних дел в отношениях между Брюсселем и Москвой. При этом подобно кандидатам на вступление в ЕС и странам-соседям Россия рассматривалась как источник угроз, входящих в состав «континуума безопасности», хотя и с привнесением некоторыхособенностей, менее характерных для остальных партнеров.Так, в принятой в июне 1999 г. Коллективной стратегии интеграционного объединения по отношению к России (первый подобный документ в рамках «второй опоры»)постулировалась ее роль и как значимого актора международных отношений в СтаромСвете, и как объекта для «внешнего управления» со стороны ЕС.
Признавая место РФ вподдержании стабильности на континенте и обеспечении безопасности в мире, Евросоюз видел необходимость в перенесении на восточного соседа некоторых практик, ужеопробованных на других третьих странах или во взаимодействии между государствамичленами. Применительно к сфере интересов автора речь шла об экстернализации иммиграционного контроля (Стратегия провозглашала необходимость заключения реадмиссионного договора441, сближения российского визового законодательства с acquis communautaire, введения Россией штрафов в отношении перевозчиков, не принимающихмер по предварительному контролю наличия у иностранцев документов для въезда) иусилении сотрудничества правоохранительных органов (с привлечением Европола иофицеров связи государств-членов, размещенных в Москве)442.Другим не менее ярким примером «внешнего управления» в случае с Россиейявился План совместных действий по борьбе с организованной преступностью, принятый на встрече глав государств и правительств ЕС в Хельсинки (декабрь 1999 г.) иодобренный двусторонним Советом сотрудничества в марте 2000 г.
С одной стороны,применительно к РФ он отражал особую заинтересованность интеграционного объединения в борьбе с одним приоритетным элементом «континуума безопасности» (здесьпрослеживается и параллель со сходным пактом между ЕС и странами – кандидатами навступление). С другой стороны, в документе содержался целый перечень международных конвенций, ратификация которых предлагалась Москве в качестве необходимого441Реадмиссия упоминалась в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве, но в тот момент подразумевала обязательства сторон лишь в отношении собственных граждан.
В Стратегии уже говорилось о распространениидействия реадмиссии на апатридов и граждан третьих стран.442Common Strategy of the European Union of 4 June 1999 on Russia (1999/414/CFSP) // Official Journal of theEuropean Communities. – 1999. – 24 June (No L 157). – P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
