Диссертация (1146588), страница 20
Текст из файла (страница 20)
лирическое описание внутри насибаи использование словосочетания «лирическая прелюдия» по отношению ко всемунасибу. Оба выражения предполагают отнесенность к настоящему и конкретнуюреальность любовной встречи. Такой уровень реальности [тем не менее] просточужд классическому насибу, который всегда элегичен и “функционален именнопо отношению к касыде в целом”120. <…> Непонимание этого факта не дает нампровести верное различие между насибом в его обязательном формальномконтексте (т.е. в касыде) и особым жанровым феноменом т.н.
городскойомейядской газели, поэтическое время которой относится не к [неопределенному]элегическому прошлому, а скорее к <…> настоящему» [Stetkevych 1993, 25; 250 n.77]. Весьма сходная идея относительно разницы временного восприятиявысказывается и в работе Р.Якоби «Время и реальность в насибе и газал», причемисследовательница распространяет свои наблюдения не только на городскую, нои на бедуинскую (узритскую) лирику эпохи Омейядов [Jakobi 1985].Полноценное исследование взаимосвязей и отличий насиба и газал до сихпор не проведено121. Исследование феномена газал в контексте общей историиразвития арабской лирики также далеко еще не закончено, поэтому в данном119Ср. мнение Р.
Якоби о том, что насиб – по сути неотъемлемая часть касыды: [Jakobi 1971, 6].Здесь Стецкевич ссылается на Х.А.Р. Гибба (источник указан в примечании).121Такова ситуация в целом. Выяснению связи между доисламским насибом и омейядской лирикой посвященонесколько интересных статей, например [Долинина 1988; Jakobi 1985, 1992]); существуют кое-какие наблюдения иотносительно связи между тем и другим и суфийской лирикой (об этом подробнее в главе 4).1208788вопросе мы опираемся пока лишь на отдельные наблюдения и гипотезы, а не наобщепринятые теории.
Однако поскольку Я.Стеткевич и Р.Якоби отмечаютпоэтическое время как важный фактор, отделяющий насиб от газал (или касыдуот газели), отметим, что произведения Ибн ал-Фарида безусловно с этой точкизрения относятся к насибу, поскольку повествование в них отталкивается именноот неопределенного прошлого.Вернемся к теме развития насиба, его формальной эволюции.
Я.Стеткевичзаканчивает свой обзор этого развития именно Ибн ал-Фаридом, ибо в его поэзиипроцесс превращения насиба из формальной части касыды (а насиб может идолгое время продолжает так мыслиться даже при отсутствии формального«касыдного» продолжения)в независимоесамостоятельноепроизведениедостигает своего завершения. И в то же время он явно возвращается к касыде,внутренне структурируя самостоятельный насиб в тернарную форму, полностьюаналогичную архаичной парадигме касыды [Stetkevych 1993, 81].Таким образом, выводы Я. Стеткевича поддерживают правомерностьобозначения произведений Ибн ал-Фарида как касыд: безусловно, насиб,функционирующий как отдельное стихотворение лирического жанра, можетиметь и у него действительно приобретает внутреннюю касыдную структуру.Исследователь не задается вопросом о том, как в конечном итоге справедливеебыло бы называть стихотворения Ибн ал-Фарида: для него важно не формальноеназвание, а адекватное понимание сути и итогов трансформации насиба втворчестве поэта.
Однако можно достаточно уверенно утверждать, что посовокупности функций и на основании наличия формальной структуры(реализуемой в различных вариантах, в соответствии с принятым вышеопределением) произведения Ибн ал-Фарида безусловно относятся к касыдам, вособенности если брать в качестве стандартного образца стихотворения газаломейядскую лирику, как это делает Я.Стеткевич и другие исследователи. Ещеточнее стихотворения поэта можно определить как насиб с касыдной структурой;в ней может присутствовать или отсутствовать раздел, аналогичный рахилю, ноэто не является основанием для отделения части произведений как газелей.8889Выводы Стеткевича о насибе позволяют уточнить определение, к которомуприближается Шперль: произведение может успешно структурироваться нетолько за счет последовательности нескольких тем, но и внутри одной темы.Вышесказанноеинтересуетнаскакнеобходимыепредварительныезамечания к более существенному для работы вопросу: какова структура, смысл исвязь отдельных частей в касыдах Ибн ал-Фарида.
Такая задача находится в руслеразработки одного из ключевых вопросов истории арабской литературы, вносясвой вклад в совершающуюся эволюцию представлений о форме и значенииарабской классической лирической поэзии, а кроме того, ее решение помогаетприблизиться к правильному пониманию и оценке его творчества.Показать это с необходимой наглядностью можно, только рассматриваяцелые касыды.
Ниже на нескольких примерах я постараюсь продемонстрировать,учитывая наблюдения как Стеткевича и Шперля, так и свои собственные, какможет быть структурирована единая тема в стихотворениях Ибн ал-Фарида.Прежде всего следует констатировать тот факт, что касыды в диване Ибнал-Фарида не принадлежат к какому-то одному типу. Скорее можно говорить оналичии нескольких типов внутренней структуры,каждыйизкоторыхреализуется в одной или нескольких касыдах с определенными вариациями.
Всамом общем виде их строение можно обрисовать следующим образом:1) Бейты в касыде в подавляющем большинстве случаев не являютсянезависимыми122. Они объединены в группы, внутри которых связь междубейтами устанавливается синтаксически (с помощью союзов и параллельныхконструкций), грамматически (за счет использования местоимений одной и тойже формы) и с помощью сходных риторических приемов.
Кроме того, бейтывнутри группы чаще всего объединены общей идеей, т.е. их мотивы (ма‘ани)имеют нечто общее между собой, относятся к одному полю.2) Далее, эти группы мотивов могут образовывать более крупныеобъединения длиной от 10 до 30 бейтов, в зависимости от длины касыды. Внутри122Распространенное мнение об атомарности арабской касыды было успешно опровергнуто уже в работе Р.Якоби[Jakobi 1971: 10-11 et passim].8990них также можно выделить тот или иной объединяющий принцип, которыйобразует контраст с последующим разделом.3) В некоторых касыдах такое деление на разделы хорошо совпадает сизвестной трехчастной формой. Так, в первом разделе могут выделятьсяэлементы, соответствующие атлал и другим типовым мотивам классическогонасиба.
В других произведениях, однако, количество разделов может быть иным,от двух до четырех-пяти и более, и форму классической касыды в них увидетьпроблематично. Тем не менее, в них безусловно имеется и структура, идинамическое развитие, что прежде всего и дает нам основания называть ихкасыдами.
Более того, часть касыд в диване настолько схожа между собой по рядупризнаков, что можно объединить их в единый цикл. Некоторые другие,напротив, при общей схожести плана сохраняют достаточно оригинальнуюкомпозицию. Кроме того, в диване имеются касыды, которые написаны с явнойориентацией на знаменитые предшествующие образцы (см. глава 4). Их структурадо известной степени сохраняет связь с исходными произведениями.Вначалерассматриваетсяпринадлежностьюкжанру,группакоторыйкасыд,можнообъединенныхусловнообозначитьсвоейкак«Хиджазский». Приводится общая характеристика этого жанра, уточнен вопросего классификации в системе арабской поэзии, выделены его основныеособенности и рассмотрены касыды Ибн ал-Фарида, которые к нему относятся.
Заними следует общая характеристика касыд несколько иного типа, но такжесходных по структуре и распадающихся на сопоставимые между собой разделыили части: Кафиййи, Фа’иййи и Джимиййи.90912.2. Тоска по Неджду и Хиджазу как особый жанр.«Хиджазские» касыды Ибн ал-ФаридаВ диване Ибн ал-Фарида, по мнению Я.Стеткевича, можно выделить шестьстихотворений, структура которых выросла непосредственно из насиба.
Ученыйне уточняет, какие именно стихотворения имеются в виду123. Самостоятельныйанализ привел меня к выводу, что речь идет о большой группе касыд в диване, ккоторым можно причислить Хамзиййю, Хаʼиййю, Мимиййю (б.), Далиййю, атакже, по-видимому, Йаʼиййю и Малую Та’иййю. Стеткевич, вероятно,исключает одну из них в пользу ʻАйниййи, той самой «потерянной» касыды Ибнал-Фарида, в аутентичности которой высказываются сомнения (см. предыдущуюглаву). Основания для выделения вышеуказанных касыд в отдельную группудостаточно ясные. Эти произведения, помимо характерного ностальгическогонастроения, объединяет ряд общих черт, отсутствующих в других касыдах. Срединих можно назвать следующие: 1) в целом сходная структура; 2) присутствиехарактерного насибного зачина; 3)определеннойлокализации;4)существенноеналичиемотиваколичество топонимовпогонщика;5)сходноеоформление концовки.
К данным особенностям следует добавить наличиеаллюзий к пророку Мухаммаду, что не входит в проблематику, рассматриваемуюСтеткевичем.В связи с некоторыми вышеназванными особенностями часть этих касыд всередине XX в. оказалась в фокусе внимания египетского исследователяА.С.Хусайна, автора монографии «Суфийская поэзия Египта VII в.х.». Хусайнсчитает, что эти произведения принадлежат к выделенному им самим особомужанру арабской поэзии, сформировавшемуся в Египте в конце VI в.х. Он даетэтому жанру описательное название: «Упоминание о святых местах и тоска поНеджду и Хиджазу» и рассматривает его как одно из направлений суфийской123Стецкевич не рассматривает этот вопрос сам по себе, он лишь использует свои наблюдения над диваном Ибнал-Фарида для разработки собственной теории.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
