Диссертация (1146365), страница 46
Текст из файла (страница 46)
И теперь, когдаперед нами прошла вся его жизнь, настало время подвести итоги. Как мы ужевидели, смыслом его существованиястала борьба за консулат, в ходекоторой он продвигался от поражения к поражению, но это никогда его неостанавливало. И было бы резонно поинтересоваться причинами такогоупорства. М. Гельцер полагает, что Катилина хотел успеть сделатьсяконсулом до возвращения Помпея, т. к.
потом тот уже вряд ли допустил быего до власти (Cic. Cat., II, 11; Sall. Cat., 16; Plut. Cic., 10)429, однако нампредставляется, что этот аргумент в большей степени способствуетпониманию поступков и мотивов Красса, потому что это он хотелподготовиться к возвращению соперника и успеть к этому времени поставитьРим под свой контроль. Катилина же, вероятно, просто стремился кверховной власти независимо от особенностей политической обстановки: всяего политическая карьера показывает, что он аккуратно, из года в год429Gelzer M. Sergius (Catilina)...
Sp. 1701.199исполнял все магистратуры - с тем, очевидно, чтобы, в конце концовполучить возможность достичь консулата. Просто время, когда его претураподошла к концу, и он мог бы выставить свою кандидатуру на выборах вконсулы, совпала с периодом отсутствия Помпея в Риме, но, думается, дажеесли бы полководец никуда не уехал, Катилина все равно стал быбаллотироваться, так как упорства у него было не занимать, и он навернякабыл настроен пытаться до тех пор, пока у него не получится. Факторотсутствия Помпея имел значение только в том случае, если планировалосьчто-либо незаконное, например, заговор и насильственный захват власти 430.Но, как было показано выше, вначале Катилина не собирался идти на такиекрайние меры и пытался добиться своего законными методами: он виделинтриги и соперничества в ведущих кругах римского общества, и виделтакже повсеместную нищету и недовольство, охватившие всю Италию, апотому, как нам кажется, решил сыграть на этих противоречиях и на времяпредвыборной агитации взять на себя роль защитника всех недовольных иугнетенных.Однаковпоследствиимягкое,нонастойчивоеипоследовательное сопротивление оптиматов лишило его надежды нареализацию своих амбиций мирным путем.
Ему стало ясно, что такойбывший сулланец, как он, аристократ, и в то же время маргинал, никогда небудет восприниматься оптиматами как равный, и что ему нет места в ихполитической системе – это видно и из письма, которое он накануне своегоСуществует и иная точка зрения, согласно которой были основания полагать,что Помпей может, наоборот, поддержать заговорщиков, т. к. многие в то времяопасались, что он станет вторым Суллой.
В это случае Катилина, по мнениюисследовательницы, мог рассчитывать, что сумеет исполнить при нем роль самогоПомпея: Steel C. The End of the Roman Republic 146 to 44 BC: Conquest and Crisis.Edinburgh, 2013. P. 157. Однако одно дело – предполагать, а другое – знать наверняка.Вряд ли такие люди, как Катилина и Манлий, имеющие военный опыт, стали быпланировать восстание с расчетом на помощь Помпея, если бы не имели предварительнойдоговоренности с ним на сей счет.
Источники же о такого рода контактах с полководцемничего не сообщают. С другой стороны, если подобного мнения придерживался Цицерон,то его попытки заставить Катилину как можно скорее перейти к открытой игре и уехать кМанлию, вполне объяснимы, поскольку нужно было, чтобы все мятежники объединились,а затем быстро разбить их, пока не вернулся Помпей и не оказал им поддержку: Seager R.Iusta Catilinae.
P. 246.430200отъезда из Рима отправил Катулу (Sall. Cat., 34-35), и которое, какотмечалось ранее, филологи признают подлинным 431.Заговор Катилины – или, по крайней мере, то, что он планировалсделать после своего поражения на выборах на 62 г. , когда его покровители,осознав всю его бесперспективность, покинули его, не более чемнеудавшейся попыткой воспользоваться удачным, казалось бы, стечениемобстоятельств.Однако при таком количестве участников, которое сплотилось тогдавокруг Катилины, очень трудно было удержать что-либо в тайне и сохранитьдо конца интригу. Вот почему и получилось так, что из-за утечкиинформации о его планах все как будто бы знали, но сделать ничего не моглииз-за отсутствия доказательств. Когда же, благодаря Цицерону, намеренияКатилины, наконец, стали общеизвестны, сограждане отвернулись отмятежника:онпросчитался,полагая,чтопосредствомсмелыхирешительных действий сможет увлечь за собой всех нерешительных иколеблющихся.
Желание покоя и усталость от нескончаемой череды военныхконфликтов оказались в душах римлян сильнее, чем установлениесоциальной справедливости, которое обещал им Катилина. Город охватилипаника и страх перед новой гражданской войной, перед появлением новогоСуллы, так что по причине собственного радикализма, приукрашенного ктому же цицероновской риторикой, Луций Сергий оказался в глазахсограждан не благородным революционером, но врагом Отечества.Эти взгляды повлияли также и на отношение римлян к казни пятерыхего соратников. Сам факт того, что после нее народные трибуны проводилиантицицероновскую агитацию, свидетельствует о том, что общество в целомбыло настроено весьма доброжелательно по отношению к консулу (иначеагитация бы не понадобилась), и его решение о казни воспринималось как431Schnorr Karolsfeld H.
von. Über die Reden und Briefe bei Sallust… S. 29.201благо для государства. Для самого Цицерона это событие стало, вероятно,величайшим триумфом за все его консульство, но в то же время и началомпадения. Не за горами уже был 58 г. до н. э., когда за предание смертиримских граждан без судебного приговора ему пришлось удалиться визгнание. Но в 62 г. до н.
э. все еще было не столь очевидно, и великийоратор мог купаться в лучах славы, наслаждаясь дарованным ему титулом«отца Отечества». На какое-то время его популярность сравнялась с той,которой пользовался у народа Помпей.Что же касается Катилины, то после гибели своих сообщников оноказался в безвыходном положении; все нити его плана спутались, некоторыеоборвались, но он не сдался и предпочел окончить жизнь так, как подобаетчеловеку его происхождения.
В политическом отношении Цицерон отрезалему все пути для отступления, в военном же – это сделали Антоний и МетеллЦелер. Бросившись в самую гущу врагов, он нашел смерть на поле боя и темсамым избавил себя от позорной казни, которая, возможно, ожидала бы его вРиме. Но, хотя в соответствии с постановлением сената, Катилина умерврагом римского народа, память о нем продолжала жить: Цицерон передает,что 13 февраля, в день поминовения умерших, его могила 432 была украшенацветами, и близкие ему по духу люди, а также, быть может, родственники,устроили ему богатые поминки (Cic. Flacc., 95).
И этот факт, а такжепоследующие события, приведшие, в конце концов, к гибели Республики,доказали, что тенденции, носителем которых был Катилина, и которые всегдарасцветали в эпохи кризиса – как политического, так и нравственного, ещедолго сохраняли свою актуальность и продолжали будоражить римскоеобщество.В оригинале использовано слово «sepulcrum», что можно, конечно, перевестикак «могила», но на самом деле речь скорее шла о кенотафе.432202ЗаключениеТеперь, когда мы изучили детали, настало время подвести итоги,сделать шаг назад и еще раз окинуть взглядом всю картину целиком. Как мывидели, в 60-е гг. до н.
э. основной проблемой римского общества сталидолги. Многие нобили жили не по средствам, стремились к роскоши иизлишествам (Sall. Cat., 13)433, а кроме того, значительные суммы у нихуходили на решение вопросов, связанных с карьерой (Sall. Inv. Cic., 1).Вернуть же долги они могли далеко не всегда, поскольку если кредиторызамечали, что повышения в карьере нобиля не предвидится, они моглипотребовать, чтобы с ними расплатились сразу, так как было понятно, чточеловек бесперспективен и вряд ли когда-нибудь получит в управлениепровинцию, доходы с которой могли бы помочь ему уплатить долг. Если жевнешние обстоятельства каким-то образом нарушали финансовые интересыкредиторов, то процентные планки поднимались, и должники оказывались всложном положении 434, причем страдали от этого не только нобили (Cic.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
