Диссертация (1146365), страница 44
Текст из файла (страница 44)
За действия Катилины, а также тех, кто пытался их освободить, ониотвечать не могли, да и не должны были. Более того, Цицерон сам хвастался,что своевременно сделал все, чтобы защитить Город (Cic. Cat., IV, 14), такчто и в этом случае ссылаться на положение, требовавшее принятия крайнихмер, было нелепо. Предложение же Цезаря вполне соответствовалотребованиям, предъявляемым lex Sempronia к магистратам, использующимсвою полицейскую власть: ведь отдавать распоряжение о казни врага,представляющего реальную угрозу для государства, можно было лишь в томназначить тяжкое наказание жителям муниципиев, если кто-нибудь из них окажет содействие побегу преступников» (Cic.
Cat., IV, 8), а у Саллюстия об этом ничего нет. См.Schnorr Karolsfeld H. von. Über die Reden und Briefe bei Sallust... S. 31-32.414Очевидно, под этим следует понимать проведение судебного процесса.415Gelzer M. Tullius (Cicero)... Sp. 888.190случае, если никакие другие из доступных мер не могли помочь в защите respublica 416.Сенаторы, казалось, начали склоняться к решению о продлениизаключения (Sall. Cat.
52), и тогда Цицерон решил еще раз обрисоватьсоздавшееся положениеи произнес речь, известную как ЧетвертаяКатилинария 417. В ней он избрал уже другую тактику: отказался отживописания опасностей, грозящих государству, но зато объяснил, чтосвоими действиями заговорщики поставили себя вне рамок гражданскойобщины и, следовательно, не могут претендовать на такое же обращение, какримские граждане 418 (Cic. Cat., IV, 10). Таким образом Цицерон намекнул наизменение их правового статуса и тем самым исключил возможностьпроведения какого-либо судебного разбирательства даже в будущем, хотя сюридической точки зрения это было неправильно.
Как отмечает Р. Хасбэнд,пока гражданин не был официально объявлен врагом (hostis), его нельзя былолишать права гражданства и, следовательно, в данном случае Цицеронпогрешил против истины: действие lex Sempronia все-таки распространялосьна заговорщиков, поскольку формально никто их врагами не называл419.Думается, оратор, будучи юристом, и сам понимал несостоятельность этогоаргумента, а потому использовал его скорее как психологический, нежелиюридический довод. Однако это ему не помогло: когда он потребовал, чтобысенат вынес постановление немедленно и согласился либо с Силаном, либо сЦезарем (Cic.
Cat., IV, 6, 18, 19, 24), все, за исключением Катула, высказалисьв пользу заключения; если верить Светонию, это мнение разделял даже братЦицерона, Квинт (Sall. Cat. 50, 4; Suet. Iul. 14; Plut. Cat. Min., 22; Cic., 21). Помнению А.Б. Егорова, обусловлено это было тем, что консуляры «колебалисьNeumann N. Der Ausnahmezustand in der Römischen Republik... S. 237-8.
При этомзаключение на неопределенный срок, по мнению автора, также относится кмагистратскому праву coercitio, поскольку не является результатом судебного решения.417Не исключено, что таким образом он хотел «сгладить впечатление от речиЦезаря». См.
Лившиц Г.М. Социально-политическая борьба… С. 154.418В подобном ключе он высказывался и раньше: Cic. Cat., I, 28.419Husband R. The prosecution of Catiline’s Associates. P. 12.416191между желанием избавиться от катилинариев и старыми связями илиопасениями перед обвинениями в слишком жесткой позиции», а «впредложении Цезаря они могли увидеть неплохой выход из деликатногоположения». В самом деле, если учесть, что некоторые из них былисторонниками Цезаря и, несмотря на общее отрицательное отношение кКатилине и его соратникам, вряд ли стремились к столь радикальномурешению проблемы, как смертная казнь, их позиция становится понятной.Что же касается остальных консуляров, то это были, в основном, сулланцы иоптиматы, которые «при всем желании избавиться от маргиналов, стализаложниками «своего сулланского прошлого»420.
Таким образом, видно, чтодля Цицерона эта ситуация была непростой. Однако, когда очередь дошла доКатона, он выступил за смертную казнь, причем речь его оказалась настолькосильной, что сенаторы опять переменили свое мнение и на этот разсогласились уже с ним421. Это и стало их окончательным решением повопросу о жизни или смерти заговорщиков.У Саллюстия речь Катона на две трети состоит из пустогоморализаторства, что в сложившихся обстоятельствах было неуместно,поскольку требовалось представить жесткое правовое основание для казни.Кроме того, Саллюстий наверняка упустил некоторые моменты, что видно изсличения его пересказа этой речи с тем, что сообщают другие античныеавторы. Так, например, у Плутарха и Аппиана (а также косвенным образом –у Веллея Патеркула) говорится, что Катон обвинил Цезаря в соучастии взаговоре (Plut.
Cic., 21; Cat. Min., 23; Caes., 8; App. BC, II, 6; Vell. Pat., II, 35);тот же Веллей Патеркул и Цицерон сообщают, что Катон хвалил заслуги иЕгоров А.Б. Юлий Цезарь. Политическая биография. СПб., 2014. С. 140.Cic. Att., XII, 21,1; Vell. Pat., II, 35; Plut. Cic., 21; Cat. Min., 23; Caes., 8; Suet. Iul.,14; App. BC, II,6; Flor., II, 12, 10; Dio Cass., XXXVII, 36. Ампелий пишет, что сенаторКорнелий Цетег - брат заговорщика - также высказался в пользу смертной казни (Amp.,XIX, 12), однако, по всей вероятности, данное сообщение не заслуживает доверия.Подробнее об этом см.
Бугаева Н.В. Заговор Катилины в кратких сообщениях позднейлатинской традиции. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидатаисторических наук. М., 2008. С. 12-13.420421192поведение консула (Cic. Att., XII, 21, 1; Vell. Pat., II, 35); Плутарх вбиографии Катона пишет, что последний осудил Силана за непостоянство ислабоволие (Plut. Cat. Min., 23), а в биографии Цицерона говорит, что Катонпредложил не только казнить заговорщиков, но и конфисковать ихимущество, как советовал Цезарь (Plut. Cic., 21)422. У Саллюстия всего этогонет, однако поскольку речь Катона была запротоколирована (Plut.
Cat. Min.,23), надо полагать, что она была доступна нашему автору, из чего следует,что указанные упущения были допущены им сознательно.Впрочем, главным в речи были не угрозы и не чтение морали; еслиотвлечься от этих способов эмоционального воздействия, то мы увидим, чтоКатон выдвинул неотразимый с юридической точки зрения аргумент,который, очевидно, и заставил сенаторов отступиться от принятого былорешения. Аргумент этот содержится в заключительной части его речи извучит следующим образом: «Так как вследствие нечестивого замысла преступных граждан государство оказалось в крайней опасности и так как они,изобличенные показаниями Тита Вольтурция и послов аллоброгов, созналисьв том, что подготовили против своих сограждан и отечества резню, поджогии другие гнусные и жестокие злодеяния, то сознавшихся, как схваченных споличным на месте преступления, надлежит казнить по обычаю предков»(Sall. Cat., 52, 36: Cum nefario consilio sceleratorum civium res publica inmaxuma pericula venerit iique indicio T.
Volturci et legatorum Allobrogumconvicti confessique sint caedem, incendia aliaque se foeda atque crudelia facinorain civis patriamque paravisse, de confessis, sicuti de manufestis rerum capitalium,more maiorum supplicium sumundum. Курсив наш.). Из этой фразы видно, чтоКатон обращается к старинному принципу «confessus pro iudicato est», всоответствии с которым, как он говорит, при наличии признания так же, каки в случае взятия с поличным, судебный процесс уже не нужен, и можнопереходить непосредственно к исполнению приговора (сравни: Dig., XLII, 2,422Schnorr Karolsfeld H.
von. Über die Reden und Briefe bei Sallust… S. 39-42.1931 Sc.: Confessus pro iudicato est, qui quodammodo sua sententia damnatur).Посколькуженебылоправила,устанавливающегонеобходимостьпризнавать вину именно перед судом, и не существовало четких определенийтого, каким должно быть это признание, использовать этот принцип можнобыло сколь угодно широко, что и произошло в случае с заговорщиками 423.Таким образом, в момент проведения казни Цицерон формально не нарушилникакой из существующих законов424.Тем не менее, уже через несколько дней после казни новые трибуны –Луций Кальпурний Бестия и Квинт Метелл Непот, вступившие в должность10 декабря, - начали в своих речах порочить то, что совершил Цицерон 425(Cic.
Sest., 11, Sull. 31; Plut. Cic., 23). Тут надо заметить, что Бестия сам былодним из заговорщиков, и антицицероновская агитация как раз и входила вего обязанности, так что в данном случае он просто действовал по плану(Sall. Cat., 43). Что руководило поступками Метелла, сказать сложно, потомучто, с одной стороны, он вместе с Бестией добивался отречения консула (Plut.Cic., 23), а с другой – предложил вызвать из Азии Помпея с войском, чтобытот помог разбить армию Катилины (Plut. Cat. Min., 26). Плутарх полагает,что такими мерами он стремился обеспечить Помпею господство над Римом,но этот вопрос уже выходит за рамки нашей работы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
