Диссертация (1146339), страница 58
Текст из файла (страница 58)
Sororibus suis et fratribus qui erant natuiuniores, et nepotibus et omnibus propinquis suis indeficientem misericordiam semper ostenderepraecepit. Deinde sacerdotes honorare ut patres, populum diligere ut filios, superbos etnequissimos homines in viam salutis coactos dirigere, coenobiorum consolator fuisset etpauperum pater. Fideles ministros et Deum timentes constitueret, qui munera iniusta odio263После окончания поучения, Карл в присутствии собравшихся спрашивает,желает ли сын следовать этим наставлениям, и, после положительного ответаЛюдовика, велит ему взять корону с алтаря и возложить на свою голову,«вспоминаявседанныеотцомнаставления»913.ПослевозложенияЛюдовиком короны идёт третья часть действа – слушание торжественноймессы914.
Пятая и последнняя часть – это возврашение Карла и Людовика водворец, во время которого сын помогает идти отцу915.Как видно из приведённого описания, в коронации 813 годаприсутствуетбольшинствоэлементов,присущихболеепозднимсредневековым коронациям: аккламация (одобрение знатью и духовенством),шествие к месту действия, возложение короны на алтарь, коронационнаяклятва, которая, в данном случае, произносится в форме ответа наувещевание Карла, возложение корону на голову916. Бросается в глаза лишьполное неучастие представителей духовенства в церемонии (их участие пассивное) и отсутствие в сценарии ритуала помазания. Для того, чтобы непускаться в рассуждении на тему того, насколько Карл доминировал наддуховенством, отметим лишь очевидное: монархи Карл и Людовик, обаимеющие королевский титул (Людовик – с 774 года) – центральные фигурыэтого ритуала; особенно данная роль относится к Карлу, которыйсамостоятельно, лишь получив санкцию духовеснтва и знати собственногокоролевства, собственноручно легитимирует права единственного сынаправить после своей смерти.Проведённый анализ законодательных памятников и церемониаларубежа VIII-IX веков показал, что, несмотря на свою малограмотность (поhaberent.
Nullum ab honore suo sine causa discretionis eiecisset, et semet ipsum omni temporecoram Deo et omni populo irreprehensibilem demonstrare». См.: ibid. S. 182-184.913«…ob recordationem omnium praeceptorum quae mandaverat ei pater». Ibid. S. 184.914Ibid. S. 186.915Ibid. S. 186.916См.: Coronations: Medieval and Early Modern Monarchic Ritual / Ed. J.M. Bak. Berkeley;Los Angeles; Oxford, 1990; Hunt A. The Drama of Coronation: Medieval Ceremony in EarlyModern England.
Cambridge, 2008.264меркам церковных интеллектуалов «каролингского ренессанса») КарлВеликий,приподдержкесвоихсекретарей,сумелграмотноипоследовательно внедрить в такие документы, как капитулярии, а также вцеремониал,государя,христианскуюзащитникаконцепциюцеркви,власти.заступникаОбразхристианскогонесчастных,справедливогозаконодателя и судьи, ярко показанного Алкуином, был органично вписанКарлом в его законотворческую и церемониальную практику, став длямонарха идеалом, путеводной звездой и основообразующим принципомполитики.Уникальность капитуляриев и других законодательных актов эпохиКарла заключается именно в том, что по их текстам, продиктованным так ине научившимся писать властителем, мы можем судить, насколько идеи,внушённые Алкуином и другими интеллектуалами из монаршего окружения,были восприняты Карлом.
Как показало всё выше сказанное, «обратнаясвязь» между идеологами христианской империи и государем была велика:Карл Великий, всю жизнь посвятивший делу утверждение христианскойверы в романо-германском мире, страстно желал, чтобы Град Божийпродолжал нисхождение на землю и после его смерти.3.7. ВыводыЭпоха первых Каролингов, начавших строительство и укреплениекрупнейшей, со времён Западной Римской империи, державы не моглаобойтись без создания и пропаганды идеалов правителя, который быподходил историческому моменту, без концепции власти, которая быотражала расстановку сил в структуре власти и общества.Поэтомупервымфактором,повлиявшимнаобразвласти,сформировавшийся в эпоху Карла Великого, были социально-политическиеусловия его времени. Они отличались, во-первых, возвышением знатнойфамилии-лидера в лице Пипинидов-Каролингов, первенство которой средифранкской знати в определённый момент перестало оспариваться и, в итоге,обернулось королевским, а, затем императорским титулом.
Во-вторых,265чертой эпохи были защита, а затем и стремительное расширение территорий,принадлежавших Каролингам, а также вассальным и союзным им знатнымсемействам. Возможно, Каролинги стремились к приобретению новыхсоюзников, поэтому и стремились к значительному расширению территориисвоей державы. Наконец, в-третьих, лейтмотивом эпохи стал союзКаролингской фамилии с Апостольским престолом, союз франкского короляс римским папой, повлёкший за собой как идеологические дивиденды в видесакрального ореола, предоставленного церковью правящему дому, так иобязанности, выражавшиеся в постоянной поддержке и защите церкви,которую должны были обеспечить не только Пипин и Карл, но и их потомки.В итоге, благодаря соединению второй и третьей черт, франкская военнаяэкспансия получила христианскую окраску, приобрело характер священнойвойны за торжество веры среди тёмных язычников, за расширениехристианской Вселенной.Второй же фактор, повлиявший на образ власти в эпоху утвержденияКаролингов, был связан с тем, что в конце VIII века на поверхностьполитической жизни всплыли позднеантичные идеи власти, сердцевинойкоторых образ христианского монарха, нового Давида и, одновременно,Константина.
Внедрение Карлом в законодательные памятники христианскойполитической теологии показало, что монарх пытался «маневрировать» вусловиях существования двух предложенных ему испостасей государя:ипостаси христианского цезаря, предложенной папством, и ипостаси«нового», христианского Давида, которую отстаивал Алкуин, опираясь наидеи ирландского благочестия.
Тем не менее, обе эти традиции в эпоху Карласумели сосуществовать, питая христианское толкование власти, идеюхристианской империи, возродившейся на каролингской почве.Именно это толкование, эта идея, берущая начало ещё в Книгахцарств и окончательно сформировавшееся в IV веке, когда христианскаяэтика власти получила политическую почву в виде Римского государства,оказалось актуальными в Западной Европе эпохи Карла Великого, когда на ёе266картевозниклакрепкаядержава,ведомаянабожнымифранкскимиправителями.
Соединение этих двух факторов породило каролингский образвласти, образ государя эпохи Карла Великого, сформировавшийся подсильнейшим влиянием его личности. Это – монарх действия, государьпатронхристианскоймиссии,крестомимечомраспространяющийхристианство «во всех пределах Вселенной». Но он – не только могучийвоитель, но и образцовый правитель во время мира, мудрый законотворец,судья и заступник за бедных и убогих. И, всегда и навеки, такой правитель –защитник Святой церкви, гарант того, что Римская Католическая церковьбудет не просто существовать, но и процветать, неся свет в каждую душу.Важно подчеркнуть, что образцовый монарх эпохи Карла не предсталпокорным слугой церкви, но человеком, чей авторитет, роль и значениепревосходит даже самого папу, ибо только франкский монарх оказалсяспособен восстановить власть папы после попытки переворота в Риме.ИдеальныймонархрубежаVIII-IXвековпредсталпередглазамиинтеллектуалов и народа центром картины мира, абсолютно доминирующейсилой, главным из смертных, первым после Господа Бога, его фактическим иполноправным викарием.Однако идеологические установки эпохи Карла, хотя и были чёткимии оформленными, не предстали в виде строгой системы.
«Деяния»,анналистика, корреспонденция и законодательство не стали теми текстами, вкоторых концепция власти смогла бы закрепиться бесповоротно иокончательно, на многие десятилетия. К тому же, образ правителя слишкомсильно зависел от того, насколько были успешны его вдохновители –франкские монархи, а именно, прежде всего, Карл Великий. Сумеет ликонцепция власти его времени сохраниться и расцвести, во многом зависелоот его преемника – Людовика Благочестивого.267Глава 4. Триумф христианского элемента: образ монарха в правлениеЛюдовика Благочестивого (814-840 гг.)По сравнению со временем внешних и внутренних успехов,которыми ознаменовалось правление Карла Великого, время царствованияего сына оказалось периодом крайне неоднозначным: относительноспокойные первые 15 лет (814-829 гг.) сменило полное трудностей дляправящей фамилии десятилетие (830-840 гг.), в котором период 830-834годов стал временем серьёзных испытаний для главы дома Каролингов:жестокая внутрисемейная вражда и смещение императора с трона становятсяглавной темой творчества каролингских биографов и историков, выступают висточниках того периода кульминацией правления Людовика917.Однако именно эта противоречивость, сложность политическойситуации и подтолкнула франкских интеллектуалов, в условиях кризисаправящей фамилии, к попытке понять место императорской власти визменявшейсяполитическойатмосфере.ВправлениеЛюдовикакаролингские писатели не оставляли попыток сформулировать такуюконцепцию власти, где нашлось бы достойное место крайне набожномумонарху, сражающемуся не с врагами веры и даже не с возмутителямиспокойствия на границах Империи, а собственными сыновьями и мятежнойзнатью, встававшей на сторону того или иного монаршего отпрыска.ПричинойэтихновыхтенденцийвполитическойтеологииКаролингской эпохе стали иные, по сравнению с эпохой Карла, условия, вкоторых оказалась династия, императорская власть и всё франкскоеобщество в целом.917Riche P.
Les Carolingiens: Une famille qui fit l’Europe. Paris, 2012. P. 145-159; Тейс Л.История Франции / Пер. с фр. Т.А. Чесноковой. Т. 2. М., 1993. С. 11-31; Nelson J. TheFrankish kingdoms // New Cambridge Medieval History. V. 2: c. 700 – c. 900 / Ed. R.McKitterick. P. 110–141; Laudage J., Hageneier L. und Leiverkus Y. Die Zeit der Karolinger.Darmstadt, 2006; Becher M. Merowinger und Karolinger. Darmstadt, 2009. Hack A.T. Alter,Krankheit, Tod und Herrschaft im frühen Mittelalter. Das Beispiel der Karolinger.
Stuttgart,2009; Busch J.W. Die Herrschaften der Karolinger 714−911. S. 28-34; Costambeys M., Innes M.,MacLean S. The Carolingian world. P. 154-222; Ubl K. Die Karolinger. Herrscher und Reich.München, 2014.2684.1. Новые вызовы для правящего дома и новые тенденции вкаролингской литературеНе имея возможности подробного описания всего богатстваполитических и социальных перипетий правления Людовика Благочестивого,постараемся, всё же, выделить основные черты периода, которые помогутпонять те новые веяния, которые внесли в представления о властиинтеллектуалы эпохи Людовика.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
