Диссертация (1146212), страница 45
Текст из файла (страница 45)
Однако в данной ситуации владыка Павел(Дмитровский) должен был стоять на выбранной позиции и не сходить с нее, несмотря наувещевания и послания своих противников.Возможно не без помощи сторонников Эстонской Православной Митрополии вПечерах были арестованы в годы оккупации диакон Савин и псаломщик Слесарев, оба какмы помним из событий 1940 г., виднейшие сторонники объединения с МосковскимПатриархатом. Данное событие, безусловно, было очень плохим знаком для сторонниковПрибалтийского Экзарха в Эстонии. Но Экзаршее Управление в Риге и лично митрополитСергий (Воскресенский) приложили все усилия для того, чтобы арестованных отпустилинемецкие власти, что, в итоге и произошло.
2 Особую заботу митрополит Виленский иЛитовский проявил и к арестованным таллиннским протоиереям Иоанну Богоявленскомуи Георгию Алексееву. В частности, для их освобождения он обратился к рейхскомиссаруи генеральному комиссару Отдела политики в Ревеле, а также к главнокомандующемуотделом полиции и СД в эстонской столице, к тому же посетил Управлениеглавнокомандующего немецкой полицией безопасности и СД в Остланде, чтобы делоарестованных священнослужителей хотя бы было изъято из ведения эстонских властей изакончено до Пасхи. 3 Судя по всему, к этому аресту православных священников моглибыли быть причастны сторонники митрополита Александра (Паулуса), по наводкекоторых арестованные пастыри были обвинены в том, что участвовали в организациипобегавоеннопленных.Скореевсего,именнозаступничествоЭкзархаСергия(Воскресенского) спасло отцов Иоанна и Георгия от суровой кары нацистов.В этот же период, а именно весной 1943 г., на фоне арестов настроенных на союз сПрибалтийским Экзархатом священников, происходит и очередное обострение борьбымежду двумя юрисдикциями.
Так, митрополиту Александру (Паулусу) удается раздобытькопию докладной записки о Псковской Православной Миссии, в которой, с позицииталлиннскихцерковныхвластей,якобыпроводится«враждебнаяЭстонскойПравославной Митрополии» пропаганда, о чем владыка Александр тут же сообщил вГенералкомиссариат. В ответ Генералкомиссариат в Ревеле сделал об этом запрос в1EAA. F.1655. N.3.S.431. L.327-329.2EAA. F.1655. N.2.S.2629. L.19-21.3Ibid. L.13.175Генералкомиссариат Остланда, переслав выписки, сделанные владыкой Александром(Паулусом). В Генералкомиссариат в Риге тут же был вызван для разъяснения ситуацииначальник канцелярии Прибалтийского Экзархата Иван Давыдович Гримм, которыйопроверг все обвинения, а также сообщил, что данная докладная записка в Эстонии быларазослана только протоиереям И .Богоявленскому и В.
Мартинсону, а также, в чем онсомневается, игумену Печерского монастыря Павлу (Горшкову) и протоиерею Э.Верхоустинскому., но все они, по утверждению Гримма, никаких выписок из документовделать не могли. По версии начальника канцелярии Экзархата вина в том, что данныйдокумент оказался в руках митрополита Александра (Паулуса) полностью лежит наработниках польского самоуправления или эстонской почты. В связи с этим ИванДавыдович писал об итоге данного конфликта: «…Вопрос признан исчерпанным, носчитаю все же долгом Вам об изложенном сообщить и обратить Ваше внимание нанеобходимость соблюдать в настоящих условиях крайнюю осторожность». 1 Как оказалосьданный конфликт был далеко не последним. В том же мае 1943 г., возможно с подачи«самостийников» - представителей юрисдикции митрополита Александра (Паулуса),эстонские власти допрашивают игумена Дорофея, протоиерея Эллия Верхоустинского ииерея Николая Верхоустинского без ведома германских властей, которые последнихпотом обвинили в отступлении от принципа «равного отношения к представителям однойи другой юрисдикции».
2 Следующий конфликт, опять же разразившейся в мае 1943 г.,былсвязанспринадлежностьюкладбищенскойцерквиэстонскойстолицы,юрисдикционное отношение которой определить было сложно, чем воспользовалисьсторонники митрополита Александра. Немецкие власти, которые были главным арбитромв подобных вопросов, определили, что разрешение данной проблемы будет зависеть оттого, кто докажет принадлежность данного прихода к своей юрисдикции документально. 3Как нам кажется, данный виток противостояния был обусловлен прежде всегожеланием эстонского национального самоуправления активизировать противостояниемежду эстонцами и русским в Эстонии, а также он пришелся на период некого ослабленияв национальной политике немецкой оккупационной администрации.
В тоже время следуетотметить, что нацисты всегда стойко стояли вне этой борьбы, понимая как сложно будетим в тяжелой военной обстановке принять ту или иную сторону. К тому же нам некажется, что они хотели постепенно сделать из православных эстонцев ревностныхлютеран, как пишут некоторые исследователи. Сами представители юрисдикции владыки1EAA. F.1655. N.2.S.2629.L.32.2Ibid.
L.34.3Ibid. L.44.176Александра (Паулуса) всегда знали, что окружены своими светскими сторонниками,готовыми помочь им «бороться с русским влиянием» в Эстонском Православии. Отметим,что данные местные власти присутствовали и на территории Нарвского и Печерскогорегионов, что обостряло и без того сложное положение архиепископа Нарвского Павла(Дмитровского) и его соратников. Также важно отметить, что его окружали явныепротивники, такие как, например, протоиерей Павел Калинкин, возглавлявшие вэтническом плане русские или смешанные, но при этом ориентированные на церковныевласти в Таллинне, приходы. Пример с протоиереями Богоявленским и Алексеевымпрекрасно демонстрирует, что и митрополиту Сергию (Воскресенскому) вместе свладыкой Павлом удалось «пробить брешь» в среде столичных православных приходов,что получило незамедлительную отрицательную реакцию как у Синода ЭстонскойЦеркви, так и у местного самоуправления.Иногда противостояние двух юрисдикций доходило до достаточно трагичных вличном плане моментов.
Хорошо иллюстрируется пример этого случая служением семьипрославленныхэстонскихсвященнослужителейБлейве.МихаилБлейве,священномученик, казненный красными эстонцами в период Освободительной войны,был одним из самых почтенных и известных пастырей дореволюционной Эстонии. Егомогила находится в Успенском соборе города Тарту. Его сын Федор Блейве, которыйнаходился в годы немецкой оккупации в юрисдикции митрополита Александра (Паулуса),отслужил панихиду на могиле своего родителя. Проблема заключалась в том, что соборподчинялся Юрьевскому благочиннию, находящемуся в подчинении ПрибалтийскогоЭкзархата. Вдова отца Михаила и мать отца Федора обратилась к местному благочинномуПавскому с просьбой дать возможность отслужить панихиду ее сыну.
И, еслиблагочинный такого разрешения изначально не дал, то Нарвский архиепископ Павел(Дмитровский), которому также написала вдова, дал разрешение на совершениепанихиды. Об этом стало известно Экзарху Сергию (Воскресенскому), который расценилподобное решение владыки Павла как существенную каноническую ошибку, в частностизаявив: «…Память покойного протоиерея БЛЕЙВЕ дорога всем православным и потомуслужение в храме панихиды, хотя и сыном, но схизматиком, да притом еще за своесамочиние самого себя лишившим сана, могло только оскорбить и храм, и православных,и внести большую смуту. … Смущение совершенно основательное и крайне вредное дляцерковной жизни Нарвской Епархии.
Сам факт служения панихиды так называемымсвященником «александровского эстонского течения» дает полное право церковнымбезчиникам осуждать нас в отсутствии принципиальности и наличия разногласия среди177архиереев Экзархата, вынесших определение Указом №162». 1 Безусловно, с точки зрениясоблюдения канонической позиции, епископ Павел (Дмитровский) и совершил даннымдействием страшную ошибку, однако с человеческой точки зрения его поведение, как намкажется, можно понять, тем более когда вопрос касается памяти прославленного отцаМихаила Блейве.В конце 1943 - начале 1944 гг.
для православных приходов юрисдикций все болеевставали новые, зачастую одинаковые проблемы, а именно: постепенное оставлениенемецкими армиями занятых территорий, эвакуация на территорию Эстонии частинаселения российских регионов, и связанная с этим реорганизация церковногоуправления.
Здесь перед обеими юрисдицкциями очень часто вставала дилемма: какотноситься к данному православному населению, кто будет окормлять прибывших, авпоследствии как подготовить православных пастырей и мирян Эстонии к неизбежномуприходу советских войск.Что касается первой проблемы, то ее представители юрисдицкии архиепископаПавла (Дмитровского) решили следующим образом: «…Ввиду того, что I / в Латвию иЛитву так же прибывают беженцы из эвакуированных областей, причем среди нихимеется немало священников – церковнослужителей, устроить которых на место крайнетрудно, и 2/ в область Миссии, частично ныне также эвакуируемую, в настоящее время,какудалосьвыяснить,непредставляетсявозможнымнаправлятьсвященно-церковнослужителей, в особенности, семейных, - приходится придти к выводу, чтоупомянутых просителей невозможно устроить на церковной службе вне пределовЭстонии. Вполне учитывая недостаток вакансий в Нарвской Епархии, позволительно всеже возбудить вопрос о том, не окажется ли возможным устроить в них названных лиц,поручив им обслуживать беженцев в местах скопления последних».
2 Данным решениемпредставителей Прибалтийского Экзархата национальные проблемы в Эстонии еще болееразмывались, тем более что приток русского населения способствовал укреплениюрусской части православных приходов Балтии.Представители юрисдикции митрополита Александра (Паулуса) не моглиопереться на поддержу духовенства и мирян, которые прибывали с оккупированныхроссийских территорий, но в то же время у них были пастыри, которые могли «помочь» вданном вопросе.
Одним из них, как не сложно догадаться, стал отец Павел Калинкин. Сэвакуацией нарвского региона часть духовенства оказалась на ядровой территорииЭстонии. Отец Павел направил в связи с этим письмо Таллиннскому архипастырю:1EAA. F.1655. N.2.S.2629. L.54-app.2Ibid. L.57.178«Достопочтейнейший Владыка! Сообщаю Вам, что я жив и здоров.
Бесконечно рад, что иВас Господь сохранил в страшную ночь с 9 на 10 марта. Об этом я узнал сразу же послекатастрофы. Заходил в канцелярию Синода два раза, но Вас не застал. А между тем дочьмоя стала умолять меня выехать из Таллинна, что я и должен был сделать, принимаявнимание ея слабое здоровье. По указанию Е.Ф. Егоровой я выехал в Vändro… Так какздесь появилась русская колония русских беженцев, то я просил их разрешениявременами принимать участие в службах на двух языках. Матушка, она же и регентшасогласна и написала об этом о. Благочинному, а я пишу Вам и прошу Вашегоблагословения…».123 марта 1944 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
