Диссертация (1146181), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Н. Куропаткина министру иностранныхдел В. Н. Ламздорфу от 27 ноября 1901 г. // Накануне русско-японской войны... С. 49.213Там же.89фактически против нее велись военные действия. Это подтверждалось иполучаемыми официальными депешами: «На юге англичане имеют болееопределенные цели. Они интересуются до некоторой степени участью своеймиссии в Пекине, но главные задачи, ими преследуемые, сосредоточены вдолине Ян-цзы. На нее здесь, повидимому, смотрят, как на местность, гдеАнглия будет искать компенсаций, в ответ на меры, которые Россия сочтетнеобходимым принять для обеспечения своей железной дороги в Маньчжурии.Желая создать себе особые права в этой долине, англичане предъявляют в нейпритязания на роль не только руководящую, но и исключающую участие всехдругих держав.
Но и здесь они не близки к намеченной цели: Германия счрезвычайной подозрительностью следит за их действиями, и легко можетслучиться, что их замыслы поведут лишь к полному соглашению по деламДальнего Востока между Россиею, Германиею и Франциею, подобно тому, какбыло в 1895 году»214.Иностранные государства приследовали аналогичные интересы в другихрегионах, и позиция России в Маньчжурии не была уникальна для тоговремени.
Так, на основании Берлинского трактата 1878 г. и Австро-Турецкойконвенции от 21 апреля 1879 г. Босния и Герцеговина, «оставаясь частямиОттоманскойимперии,передавалисьвуправлениеАвстро-Венгрии.Отправление правосудия в провинциях производилось в окружных судах наосновании изданных австро-венгерским правительством кодексов <...> Поиюньскойконвенции1878 г.верховнаявластьнадостровомКипрпринадлежала турецкому султану, но де-факто ее осуществляли англичане. В1879 г. английское правительство учредило на Кипре верховный английскийсуд. Английской юрисдикции подлежали все жители острова»215.214Депеша поверенного в делах в Лондоне [П.
М. Лессара]. Лондон. 2 (15) августа 1900 г.№ 58 // Боксерское восстание... С. 25–27.215«Поддержание приязненных отношений с Китаем должно быть целью нашей политики».Две записки министра иностранных дел Российской империи графа М. Н. Муравьевапредседателю Совещания об управлении Квантунской областью Д. М. Сольскому 1898 г. /публ. подг.
М. Х. Яргаев // Исторический архив. № 4. 2006. С. 125.90В официальном «Обзоре В. П. Череванского и О. Б. Рихтера» даваласьследующая характеристика позиции военного министерства: «...занятие иотдельной части Маньчжурии по праву сильного не могло ласкать нашируководящие сферы, так как наплыв желтой рассы в Приамурский крайпарализовал бы в нем руссифицирующее влияние и представил бы русскомутруженику непреоборимую конкуренцию.
Если Америка охраняет себя от этойконкуренции, то отдаленной окраине России и подавно надлежало сторонитьсяот внедрения в нее упорного и дешево оплачиваемого соперничества. Обсудиввсе приведенные условия, наше военное ведомство высказалось, как это видноиз письма Военного Министра Графу Ламздорфу 30 июля 1901 г., за полезностьдальнейшей оккупации одной лишь северной части Маньчжурии и южнойчасти Гиринской провинции. При эвакуации этих местностей предстоялоограничить охрану южной железнодорожной ветви, от Харбина до ПортАртура, одной лишь пограничной стражею, усиленною необходимым резервом.На случай принятия этой программы, Военное Министерство проектировало иплан эвакуации, причем на передачу Китайскому правительству железныхдорог Шанхай-Гуань-Син-Мынь-Тин с ветвью на Инкоу было испрошено5 июля 1901 г.
Высочайшее соизволение. В 1902 г. военное ведомствопредполагало возможным вывести наши войска из Мукденской провинции, а в1903 г. освободить от наших войск и южную часть Гиринской провинции.Ближе ознакомленное с ходом политических событий наше ведомствоиностранных дел, в составленном им „проекте соглашения с Китаемотносительно Маньчжурии“, предполагало возможным дать обязательствоочистить всю Маньчжурию от всех наших войск в 1903 г. Намерение это,однако, встретило категорическое возражение военного министра, который вписьме к графу Ламздорфу 12 августа 1901 г.
предъявил суждения,подкреплявшие ранее сего высказанные им положения. В течение всехдальнейших переговоров Россия считала себя обязанною договариваться по91отношению к Маньчжурии только с прямою собственницею последней, т. е. сКитайской Империей»216.В результате Россия начала сепаратные, так и не принесшие результатовпереговоры с Китаем, которые были построены на подкупе китайскихчиновников, в частности, наместника провинции Чжили Ли Хунчжана, которыйскончался 7 ноября 1901 г., что окончательно изменило настроения в китайскомправительстве217.Для А.
Н. Куропаткина как военного министра была очевидна угрозаДальнему Востоку и даже вероятность «потерять всю Сибирь до Байкала»218.Признавая принципиальную неготовность России к войне, о чем оннеоднократнозаявлял,генералпостоянноподчеркивалважностьдипломатического посредничества для мирного урегулирования отношений сЯпонией и Китаем и принимал в этом активное участие. В большинствеслучаев, выступая официально в согласии с министрами иностранных дел ифинансов219, генерал придерживался своих тщательно обоснованных взглядов итвердо проводимой им линии военного министерства, корректируя их с учетом«фазиса» развития событий, а именно — воли государя императора, военностратегическихиэкономическихинтересовРоссии,дипломатическихинициатив и договоров, а также международного положения.Не последнее место при принятии военным министром решений игралитакиеполитическиефакторы,какпродолжающиесябеспорядкиинестабильность в Китае, конфликт интересов ведущих стран, сближениеЯпонии с Китаем и насторожившее правительство и Николая II соглашениеГермании с Англией о сферах влияния на Дальнем Востоке, подписанное вЛондоне 16 октября 1900 г.
Япония, не найдя в лице России союзника в своихдействиях по отношению к Корее, подписала в январе 1902 г. англо-японский216РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 27. Л. 33.Романов Б. А. Очерки... С. 134–135.218Японские дневники А. Н. Куропаткина / публ. И. В. Карпеев, Е. Ю.
Сергеев // Российскийархив. М., 1995. Т. VI. С. 423; РГВИА. Ф. 165. Оп. 1. Д. 1928. Л. 1–42.219РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 187 (Совещание 8 апреля).21792договор. 26 марта 1902 г. между Россией и Китаем было заключено соглашение,определившее порядок вывода в три этапа русских войск, находившихся тамдляподавлениябоксерскоговосстанияизащитыжелезнодорожныхмагистралей. Это было сделано в обход военного министра и показывалоуглубившиеся разногласия между МИД и военным ведомством; не последнююроль здесь сыграл министр финансов С. Ю. Витте.В начале 1902 г.
в северной Маньчжурии были проведены две последниекрупномасштабные военные операции. Cроком окончания военных действий вМаньчжурии было приказано считать 26 марта 1902 г. Но и после этого дня«некоторые русские войска и военные учреждения оставались в Маньчжурии ипродолжали эвакуацию на родину. Постепенно функция обеспечения русскоговоенного контроля в этом регионе Китая полностью переходила в ведениекорпуса Охранной стражи КВЖД»220, находившейся в ведении Министерствафинансов.Таково было положение дел вплоть до момента, когда формально точкойв «маньчжурской эпопее» русских войск стало подписание 29 марта 1902 г. вПекине русско-китайского соглашения о выводе русских войск из Маньчжурии.От России документ подписал действительный статский советник П.
М. Лессар.Китайское правительство было предупреждено, что Россия не преследуетвраждебных целей в отношении Китая и что его независимость инеприкосновенность положены в основу русской политики на КрайнемВостоке221. Это решение было принято по инициативе В. Н. Ламздорфа, закоторымстоялС. Ю. Витте.Своюрольтакжесыграли,хотяипротивоположного характера, донесения, требующие усиления военногоприсутствия на Дальнем Востоке Н. И. Гродекова и Е. И. Алексеева из Китая.Соглашение было подписано без предварительной консультации своенным министром, на что А. Н.
Куропаткин впоследствии неоднократноуказывал, подчеркивая его нецелесообразность и ошибочность. На пути в220221Попов И. М. Россия и Китай... С. 345.Там же. С. 354.93Японию 28 мая 1903 г. им была сделана следующую запись: «знаменательныеправительственные сообщения о том, что мы не ведем войны с Китаем, и о том,что мы очистим Маньчжурию, составлялись и были обнародованы без всякогоучастия военного министерства. Никогда еще не было, чтобы в прежнее время вделе, в котором была привлечена вооруженная сила государства, где участиеэтой силы решило участь Маньчжурии и Пекина, государи русские несправлялись с мнением лица, которому было вверено ими же управлениевооруженными силами государства <…> Конечно, военный министр, ранееобнародования правительственного сообщения, подал бы голос за то, чтобывоенные действия, в которых мы потеряли 2000 человек, считались войною.Конечно, военный министр настаивал бы, чтобы хотя северная частьМаньчжурии осталась за Россиею.
Я делал эти заявления много раз и словеснои письменно, но уже после того, как государево слово было произнесено».О роли этого соглашения и его последствиях, в частности, вмешательстваиностранных держав, А. Н. Куропаткин писал: «В каждом совещании это ужеданное обещание висело над нами, давило нас и заставляло хлопотать омелочах, ибо главное — очищение Маньчжурии — признавалось деломрешенным. Тем не менее невозможность для России отдать после всехпринесенных жертв северную Маньчжурию, забыть, что китайцы напали наБлаговещенск, переносить неудовольствие, а потом вмешательство разныхдержав в дело (Маньчжурское), которое должно было быть нашим внутреннимделом, становилась все яснее не только для государя, но и для Ламздорфа иВитте»222.В связи с решением Маньчжурского вопроса критика в адрес генералаА.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
