Диссертация (1146181), страница 18
Текст из файла (страница 18)
А в начале ноября 1900 г. после подавления восстания наособом совещании трех министров (военного, иностранных дел и финансов) вПетербурге была принята состоящая из 21 пункта инструкция «Основаниярусского правительственного надзора в Маньчжурии»179, ставшая программойполитического урегулирования в северо-восточном Китае до заключенияофициального договора или соглашения с правительством Китая. Основным ееавтором был А.
Н. Куропаткин. В первом пункте этой иструкции былозаписано: «Маньчжурия остается составной частью Китайской империи исохраняет те же административные подразделения и тот же порядокуправления, которые существовали до занятия сей области русскимивойсками»180.
Также оговаривалось, что русские войска «временно оккупируютэту страну», а в пунктах 6–8 обосновывались необходимость и законностьроссийского вмешательства. По подавлении восстания в Маньчжурии Россияпервой из держав отозвала свой отряд из Бэйчжили и заявила о готовности ксепаратным переговорам с Китаем181, чтобы согласовать способ и ближайшиесроки вывода войск из этой провинции при условии, что важно подчеркнуть,ряда гарантий временного характера со стороны Китая, преимущественно178РГА ВМФ. Ф.
32. Оп. 1. Д. 27. Л. 31 (Очерк В. П. Череванского и О. Б. Рихтера). — «В1900 г. в Китае возникли беспорядки. В том же году не без участия китайских регулярныхвойск, был подвергнут бомбардировке Благовещенск, что могло служить „достаточнымповодом к открытию со стороны России военных действий против Китая. В этом случаевосторжествовали со стороны России принципы ее миролюбивых доброжелательныхотношений к Китаю; поэтому она выступила на помощь Пекинскому правительству ввозникшей борьбе с революцией. С этой целью наши войска заняли некоторые местности вМаньчжурии, что, однако, послужило поводом к оппозиции против наших мероприятий состороны не только азиатских, но и европейских держав.
Заподозренная в намерении обратитьвременную оккупацию Маньчжурии в присоединение ее к своим пределам, Россия, длядоказательства противного, предъявила условия, выразившиеся в договоре 26 марта 1902 г.Включенные в этот договор уступки России навели, однако, Японию и Китай на мысль овоенной слабости на Дальнем Востоке“».179Основания русского правительственного надзора в Маньчжурии // РГИА. Ф. 560. Оп.
28.Д. 868. Л. 71–73.180«Политическое успокоение» Маньчжурии // Попов И. М. Россия и Китай... С. 346–347.181Лукоянов И. В. «Не отстать от держав...». С. 353–373.75выдвигаемых Министерством финансов при поддержки МИД, но также ивоенным министерством, преследовавшим стратегические цели в том, чтокасалось государственной обороны и безопасности, охраны жележнодорожныхмагистралей и защиты населения.То, как действовали китайские власти в Маньчжурии, и наличие«многочисленных шаек хунхузов» привело к тому, что в 1901 г. военнымведомством проводились серьезные военные экспедиции, продолжавшиеся и вначале 1902 г. Враждебность китайского населения была очевидна и неослабевала, а «цинская дипломатия», играя далеко не «пассивную роль» врусско-китайских отношениях, использовала международные противоречия,как и во время «илийского кризиса» и переговоров 1880–1881 гг.
в СанктПетербурге, в качестве существенного фактора «сдерживания» России идостижения своих целей.Положение в Маньчжурии имело ряд параллелей с ситуацией,сложившейся при передаче Китаю Кульджинского района. А. Н. Куропаткинеще в качестве начальника Азиатского отдела Главного Штаба при военномминистре Д. А. Милютине участвовал в 1879 г. в особых совещаниях поданному вопросу182 и высказывался за то, чтобы Китай уплатил России вкачестве компенсации вознаграждение в 100 миллионов рублей. В силу рядапричин и, как писал А. С.
Суворин (М., 2005. С. 478–479), «авторитетногомнения» министра финансов С. А. Грейга, находящегося в этой должности двагода и прославившегося как «испанский гидальго», от этого отказались. Своевидение ситуации и подход к решению проблем в том регионе излагал в работе«Кашгария» (СПб., 1879). Таким образом, в работе над вышеупомянутыми«Основаниями» А. Н. Куропаткин исходил из своего опыта как дипломата икрупного предпринимателя, и эта сфера его деятельности еще остаетсянеисследованной.182Voskresenskij Aleksej D. Генезис « Илийского кризиса » и русско-китайский Ливадийскийдоговор 1879 г. // Cahiers du monde russe: Russie, Empire russe, Union soviétique, Étatsindépendants.
Vol. 35. № 4. Octobre-décembre 1994. P. 763–786.76Немногое известно о работе А. Н. Куропаткина в качестве посланника вПерсии и о ряде других назначений. Деятельность генерала как дипломатарассматривается в ряде широко известных публикаций «Красного архива», атакже в работах А. В. Игнатьева «С. Ю. Витте — дипломат» (М., 1989),показывающих роль А. Н. Куропаткина в разрешении «Дальневосточногоузла».
В последнее время военно-политические взгляды военного министрабыли проанализированы в исследовании И. В. Белоконь183.Несмотря на неоднозначность оценок событий 1900–1901 гг., связанных сбоксерским восстанием, по своему масштабу и значимости они, по оценкеИ. М. Попова, стали «наиболее серьезным и крупномасштабным военнымстолкновением России и Китая за всю историю их взаимоотношений, а послеборьбы между Россией и Китаем за Албазин во второй половине XVII в. ихможно квалифицировать как второй пик конфронтационности военнополитических отношений двух государств»184. Эти события тяжелым бременемлегли на военное ведомство и на его главу, как в военном, так и в политическомплане185.В этом конфликте проявились расхождения во взглядах и действияхсреди министров.
В МИДе Российской империи, в момент, когда нарасталконфликт на Дальнем Востоке, с 1895 г., после смерти Н. К. Гирса, за пять летсменилось четыре министра. Назначенный в разгар боксерского восстания виюне 1900 г. управляющим министерством, а с 25 декабря 1900 г. министроминостранныхделграфВ. Н. Ламздорфпродолжилполитикусвоегопредшественника графа М.
Н. Муравьёва, опираясь на министра финансов иподдерживая его мнение, что: «нам решительно нет никакого расчета входить в183Белоконь И. В. Политические идеи и военно-государственная деятельностьА. Н. Куропаткина: дис. ... канд. ист. наук. Омск, 2012.184Попов И. М. Россия и Китай... С. 357.185Nish, Ian. The Origins of the Russo-Japanese war.
London, New York: Longman. 1989. P. 110–112.77какие бы то ни было соглашения с соперничествующими в этой областидержавами»186.Следует отметить, что именно сепаратные переговоры с Китаем,проведенные В. Н. Ламздорфом, в которых, очевидно, С. Ю. Витте игралключевую роль, не приветствовались военным министром, считавшим, что окомпенсацияхиэкономическихуступкахследовалодоговариватьсянезамедлительно в рамках «консорциума держав-победителей».О роли С. Ю. Витте и о том, что по окончании военных действий оннастоял на проведении сепаратных переговоров с Китаем, говорится в работахБ.
А. Романова187, а также в документах, подготовленных в «Красном архиве»А. Л. Поповым188 и М. Н. Гершевичем189, а также в документах, недавноопубликованных В. К. Шацилло и Л. А. Шацилло (М., 2004), В. В. ГлушковымиК. Е. Черевко(М.,2006),работахИ. В. Лукоянова(СПб.,2008),О. Р. Айрапетова (М., 2015) и др. Итогом сепаратных переговоров сталосоглашение 26 марта 1902 г. Осенью 1903 г. дипломатические переговоры сКитаем зашли в тупик и были подхвачены Японией, на что обращалось особоевниманиевочеркеВ.
П. ЧереванскогоиО. Б. Рихтера.ВследзаА. Малозёмовым, Я. Ниш справедливо отмечал сложное положение, в которомоказалсяВ. Н. ЛамздорфотстаивающимикаждыймеждусвоюА. Н. Куропаткинымпозицию,однакоиЯ. НишС. Ю. Витте,справедливоподчеркивал тот факт, что А. Н. Куропаткин «не призывал ни к аннексииМаньчжурии, ни к полному выводу войск»190. Необходимо отметить, чтовоенный министр остативал военно-стратегические интересы Российской186Письмо управляющего мин. ин. дел послу в Париже.
27 июля 1900 г. // Боксерскоевосстание / предисл. А. Л. Попова // Красный архив. № 1 (14). 1926. С. 1–49.187Временная оккупация Маньчжурии (1900–1901 гг.) // Романов Б. А. Очеркидипломатической истории русско-японской войны (1895–1907). М.; Л.: 1947. С. 92–115.188Боксерское восстание...; Царская дипломатия о задачах России на Востоке в 1900 г. /предисл. М. Н. Покровского; подг. А. Л. Попов // Красный архив. 1926.
№ 5 (18). С. 3–29;Первые шаги русского империализма на Дальнем Востоке (1888–1903 гг.) / предисл.А. Л. Попова; подг. А. Л. Попов и С. С. Димант // Красный архив. 1932. № 3 (52). С. 34–124.189Накануне русско-японской войны (декабрь 1900 г. — январь 1902 г.) / предисл.И. Ерухимовича; подг. М. Н. Гершевич // Красный архив.
№ 2 (63). 1934. С. 3–54.190Nish, Ian. The Origins of the Russo-Japanese war. P. 111–112.78империи. Ему были хорошо известны тяжкие последствия ухода России изКульджи для населения. В 1903 г. он писал: «...если ограничиться охранойтолько тонкой линии дороги, то при первом волнении железная дорога можетбыть разрушена во многих местах. В особенности тревожным представлялосьположение России, если бы она, атакованная на западе, вынуждена была вестиодновременно войну и на востоке. В этом случае не было сомнения, что приочищении Маньчжурии от наших войск легко будет вызвать повторениекитайских беспорядков 1900 года, при чем мы снова потеряем временно связь сПриамурским краем и нам вторично придется завоевывыть Маньчжурию»191.Расхождения во взглядах между А.
Н. Куропаткиным с одной стороны и сдругой стороны С. Ю. Витте и В. Н. Ламздорфом, которых поддерживал такжеглавныйначальникКвантунскойобластивице-адмиралЕ. И. Алексеев,возникли не только в связи с необходимостью и целесообразностью сепаратныхпереговоров, а также о выводе войск после подавления восстания, особенно изсеверной части Маньчжурии, но и по двум другим главным вопросам,вставшим в ходе самого восстания. Во-первых, возник вопрос, кто долженвозглавить интернациональные экспедиционные войска (генерал-фельдмаршалАльфред фон Вальдерзее или адмирал Е.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
