Автореферат (1146180), страница 7
Текст из файла (страница 7)
В дальнейшем расхождения между тремя министрами по вопросу о выводерусских войск после подавления восстания только усугубились.Признавая принципиальную неготовность России к войне, о чем генералнеоднократно заявлял, он подчеркивал важность дипломатического посредничества длямирного урегулирования отношений с Японией и Китаем и принимал в этом активноеучастие. Военному министру была очевидна надвигавшаяся угроза Дальнему Востоку идаже вероятность «потерять» всю Сибирь до Байкала.
Генерал исходил из военностратегических соображений и твердо проводил линию военного министерства, корректируяее с учетом «фазиса» развития событий.С военной точки зрения А. Н. Куропаткин придавал особое значение тому, чтобыРоссия не торопилась с выводом войск из Северной Маньчжурии вдоль линии отчужденияКВЖД, считая, что главными задачами России в Маньчжурии на тот момент былиокончание там постройки железных дорог и обеспечение, по окончании работ, такой охраны,которая полностью бы гарантировала связь России через Маньчжурию: в одну сторону — доВладивостока и в другую — до Порт-Артура. Военный министр неоднократно высказывалсвое убеждение, что охранная стража, находящаяся в ведении Министерства финансов, дажепри ее усилении не могла справиться с теми задачами без поддержки ее русскими войсками,расположенными в Маньчжурии.
По окончании постройки и при сохранении спокойнойобстановки А. Н. Куропаткин полагал возможным ограничиться расположением русскихвоинских частей лишь в двух северных провинциях: в городах Харбине, Гирине и Цицикаре— 8-ми батальонов и в Мукденской провинции, в Мукдене, — 4-х батальонов, предоставивзанятие и непосредственную охрану линии железной дороги войскам охранной стражи 7.В 1900 г., приводя веские соображения, руководствуясь принципами государственнойбезопасности, целесообразности и эффективности и будучи «убежденным сторонникомнеприсоединения к России Маньчжурии», военный министр подчеркивал, что в переговорахс Китаем он будет придавать вопросу о сохранении за Российской империей права «иметьвойска в Маньчжурии первенствующее значение перед всеми прочими интересами», какполитического, так и экономического характера.В 1901 г.
на запрос В. Н. Ламздорфа о том, какие задачи Россия должна преследоватьв Маньчжурии, А. Н. Куропаткин ответил письмом, в котором подробно разбирал значениедля России Южной Маньчжурии, предостерегая, что не следовало захватывать в той илидругой форме Южную Маньчжурию, поскольку это привело бы Россию к войне с Китаем иЯпонией. В отношении «пустынной и прилегающей к России» Северной Маньчжурии онсчитал, что после проведения магистрали она должна войти в «сферу особого влиянияРоссии и быть ею особо охраняема, дабы жертвы, принесенные Россией на ДальнемВостоке, не оказались ей во вред». Он также указал, что Порт-Артур не усиливал, а ослаблялположение России.
Не осталась без его внимания и смена японского правительства во главес Кацура Таро в мае 1901 г.В оценке генерала положение дел в 1902 г. после подписания договора 26 марта1902 г. было еще благоприятным, и Россия, начав приводить в исполнение свои обещания повыводу войск из Маньчжурии, могла рассчитывать на спокойное течение дел на ДальнемВостоке, однако в конце 1902 г., по мнению генерала, появились тревожные признакивозможного разрыва с Японией.Таким образом, в связи с решением маньчжурского вопроса критика в адрес генералаА. Н. Куропаткина при более близком рассмотрении часто оказывалась недостаточнообоснованной.
Следует отметить, что в отличие от главного начальника Квантунскойобласти Е. И. Алексеева или А. М. Безобразова, возглавившего «новый курс», и егосторонников, военный министр основывался на своих расчетах и анализе, отразившихся вПисьмо военного министра А. Н. Куропаткина упр. мин. ин. дел. В. Н. Ламздорфу. 3 декабря 1900 г.№ 1123 // Боксерское восстание / предисл. А. Л. Попова // Красный архив.
1926. № 1 (14). С. 41–42.719его записках и докладах, не выступал за присоединение всей Маньчжурии или Южной, илиЦентральной ее части, считая это невыгодным и опасным для России.Во втором параграфе «Позиция А. Н. Куропаткина в связи с корейским иманьчжурским вопросами в 1903 г.» был рассмотрен ход предвоенного развития событийв 1903 г., как они были отражены в дневниковых записях генерала А Н. Куропаткина, и егопозиция и деятельность по решению корейского и маньчжурского вопросов накануне войны.В связи с этим было рассмотрено особое совещание 26 марта 1903 г., созванноеНиколаем II для обсуждения вопроса о деятельности «частного общества по эксплуатациирусских концессий в Маньчжурии и Корее», на котором А.
Н. Куропаткин, С. Ю. Витте иВ. Н. Ламздорф выступали за исключительно коммерческий характер лесопромышленногопредприятия на реке Ялу, соблюдение сроков вывода русских войск из Маньчжурии иподдержание status quo в отношениях с Японией и Китаем.По корейскому вопросу военный министр, в связи с предприятием на реке Ялу,считал, что ни в коем случае не следовало ухудшать отношения с Японией, обращаявнимание на то, что действия на корейской границе, «опасные в мирное время, для военногосовершенно излишни», так как рекомендованные А. М. Безобразовым к отправке на Ялурусские отряды представляли лишь «тонкую паутину», которая при первом же «военномдвижении» Японии была бы разорвана без какой-либо пользы для России, и что следовалоустранить от участия в Лесопромышленном товариществе военных — «ибо куда они пойдут,8там явится опасность войны» .Весной 1903 г.
военное ведомство, подготовившись во всех отношениях, ужеприступило к выводу войск согласно второму этапу договора 1902 г., а 5 апреля 1903 г.император утвердил журнал совещания 26 марта 1903 г., с которым А. Н. Куропаткин15 апреля 1903 г. должен был ехать на Дальний Восток и в Японию, и поручил военномуминистру «изгладить следы деятельности Безобразова» и «по соглашению сЕ. И.
Алексеевым, исполнить очищение Мукденской провинции», включая Инкоу и Мукден.Перед своей поездкой А. Н. Куропаткин несколько раз встречался с японским посланникомКурино Синитиро и уехал с надеждой предотвратить войну с Японией, положив конец«затеям Алексеева и Безобразова».Однако по пути на Дальний Восток военный министр узнал, что по инициативеЕ. И. Алексеева «очищение войск» было приостановлено, и, сверх того, «уже очищенный»Мукден был вновь занят, а военному министру было приказано не делать никакихраспоряжений по журналу 26 марта 1903 г., так как в журнале, в силу действий группыА. М.
Безобразова,последовализначительныеизменения.А. Н. Куропаткинупредписывалось задержаться во Владивостоке, а после посещения Японии отправиться вПорт-Артур для обсуждения вместе с Е. И. Алексеевым и А. М. Безобразовым программыдействий по «новому курсу», который был принят без совещания с министрамииностранных дел, финансов и военным.
По мнению А. Н. Куропаткина, принятый такимобразом «новый курс» грозил осложнениями с Японией, Китаем и другими державами. Онтакже считал нецелесообразным добавление к программе требования «по недопущениюпроникновения в Маньчжурию иностранного влияния», особенно при отсутствиисущественных русских экономических интересов в Маньчжурии, чтобы из-за них не«рисковать войной со всем светом». Военный министр выехал на Дальний Восток, готовясьвыполнить договор 26 марта 1902 г. по выводу частично уже выведенных войск по второйего части, однако получалось, что, по представленной А. М. Безобразовым запискеимператору, в Маньчжурии в мирное время необходимо было «собрать армию»9.В связи с вышесказанным были рассмотрены взгляды А.
Н. Куропаткина напоследствия такого резкого изменения в курсе дальневосточной политики, а также поРГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 187. Л. 25 об., 26.Куропаткин А. Н. Пролог маньчжурской трагедии // Русско-японская война. Из дневниковА. Н. Куропаткина и Н. П. Линевича. Л., 1925.
С. 10.8920маньчжурскому вопросу в связи с выводом войск по второму этапу договора 26 марта1902 г. Генерал продолжал отстаивать свое мнение о том, что не следует «очищать»Северной Маньчжурии, поскольку охрана дороги от возможного разгрома требовалаприсутствия на ее линии хорошо вооруженной силы, что не срывало второго этапа выводавойск. При сложившихся обстоятельствах для него вопрос упирался в сроки, поскольку«постановка» готовности на Дальнем Востоке с учетом новых политико-экономическихзадач не могла быть выполнена в несколько месяцев.Согласно записи, сделанной А.
Н. Куропаткиным 16 марта 1903 г., он пришел кзаключению, что в результате «всех деяний Безобразова» на Дальнем Востоке явились «двеполитики» — «императорская» и «безобразовская», что вызывало тревогу и опасения вЯпонии и Китае10. Ранее принятая, дорогостоящая и не оправдавшая себя программа«мирной экономической экспансии», реализуемая министром финансов, создавшим наДальнем Востоке свою «империю Витте» и подчинившим своему контролю многиегосударственные структуры, также не способствовала стабилизации положения в регионе.Позиция и взгляды военного министра в решении маньчжурского вопроса былиобусловлены военно-стратегическими целями и задачами установления прочного идолговременного мира.
Об этом он не раз заявлял с самого начала военных действий вМаньчжурии, что подтверждается рядом записок и докладов А. Н. Куропаткина Николаю II.Военный министр настаивал на усилении военной охраны КВЖД, для того чтобы«разоруженная Маньчжурия, прорезанная русскими железными дорогами, охраняемаярусскими войсками, надежно прикрыла Приамурский край и тем дала возможность кспокойному и мирному развитию этой важной окраины»11.Военный министр рассматривал разные формы мирного обеспечения такогоразвития, для чего им был проведен всесторонний анализ положения дел в Маньчжурии,включая статистический и географический, из которого он заключил, что для Российскойимперии было целесообразно упрочение положения, в той или иной форме, лишь вмалонаселенной северной части Маньчжурии в строго определенных границах вдольжелезнодорожной линии, при этом граница с Китаем значительно сокращалась, и создавалсярубеж против возможного наплыва эмигрантов из Китая.А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
