Автореферат (1146180), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Сила испособность японской армии вести наступление были завышены. Сам факт возможнойзамены главнокомандующего в тех условиях присланным лицом скрывал в себечрезвычайную опасность. Хотя это и не следовало из вышеупомянутого журнала совещания,решение императора 2 марта 1905 г. о назначении новым главнокомандующим генералаН. П. Линевича можно считать наиболее удачным из возможных вариантов.
Однако, подокументам, опубликованным «Красным архивом», видно, что даже генералу, принявшемуармию в январе 1904 г. и непосредственно участвовавшему в военных действиях, задачаказалась сверхсложной.Это осознавал и А. Н. Куропаткин. Не забывая данной присяги и исполненныйчувства долга, в трудную минуту он обратился к императору с просьбой оставить его вдействующей армии и получил его соизволение с назначением командующим 1-й Армией.Таким образом, А.
Н. Куропаткин, не считаясь со своим престижем, второй раз пошел напонижение в должности, остался в строю и продолжил свою работу, делая все от негозависящее и оказывая посильную помощь новому главнокомандующему.Цит. по: Бурдужук В. И. «Властное многоголовье» и как его ликвидировали. Что препятствоваломасштабным преобразованиям высшего и центрального управления русской армии в ходе военнойреформы 1905–1912 гг. // Военно-исторический журнал.
1995. № 5. С. 7.18ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 159. Л. 2–7.1729В третьем параграфе «Ни поражение, ни победа: итоги военной деятельностиА. Н. Куропаткина» было рассмотрено отношение генерала к Портсмутскому миру ивидение с современной позиции его стратегии ведения кампании.В историографии мнения генералов А. Н.
Куропаткина и Н. П. Линевича озаключении мира не получали должного анализа или полностью умалчивались. С гибельюэскадры З. П. Рожественского риск проиграть войну значительно возрос, однако сухопутнаяармия не была разгромлена. На военном совещании 24 мая 1905 г., созванном императоромдля обсуждения вопроса о продолжении войны, мнение, высказанное великим княземВладимиром Александровичем, подтвердило правильность выводов, сделанных военнымминистром А. Н. Куропаткиным в 1903 г. в отношении лесного дела на реке Ялу иМаньчжурии: «Мы должны сознаться, что мы зарвались в поспешном движении к ПортАртуру и на Квантунг; мы поторопились; не зная броду, мы сунулись в воду; мы должныостановиться; со временем мы дойдем».
Такая ошибка стоила России огромныхневозместимых людских потерь и материальных затрат. Великий князь подчеркнул, чтоРоссия теперь находилась «в таком если не отчаянном, то затруднительном положении», чтоей стало важнее внутреннее благосостояние, нежели победа.Министр финансов В.
Н. Коковцов считал, что с финансовой точки зрениязаключение мира было крайне желательно, но «в настоящее время для России не признаетсянеобходимым стремиться к заключению мира во что бы то ни стало». В своей записке«Финансовые ресурсы России для ведения войны» от 10 марта 1905 г. он, проведя анализтекущего финансового положения России, пришел к выводу, что «для дальнейшего ведениявойны необходимо изыскивать новые средства».А. Н.
Куропаткин, предвидя, что мир может быть заключен преждевременно, еще вначале войны неоднократно предупреждал о возможности «бунтов». Его мнение былоследующим: надо воевать, «решимость до победного конца», для чего необходимы былиновые мероприятия и пополнение войск. Позиция генерала в корне отличалась от позициивеликого князя Владимира Александровича: «Но что меня всего более пугает — это как бы унас не явилось желание покончить войну кое-как, только бы покончить.
Это будет тяжелыйнепоправимый удар для России. Мы можем кончить войну только тогда, когда станемполными (курсив в оригинале. — О. Б.) победителями. Надо воевать несколько лет, нопобедить»19. Вопреки тому, что армия не желала мира, рекомендация была дана СГО, и мирбыл заключен, при этом уже третьего по счету главнокомандующего Н. П. Линевичадержали в стороне от переговоров и в дальнейшем даже отдали под следствие.Как показал анализ, двойственность в командовании на театре военных действий,следование стратегии сдерживания противника до полного сосредоточения вооруженныхсил и преждевременное подписание Портсмутского мира являются ключевыми в пониманииитогов русско-японской войны; тем не менее, это часто уходило на второй план при анализенеудачного для России исхода войны, уступая место критике «оперативной упадочности» ипоискам виновных, тенденции переложить ответственность за неудачный исход войны нагенерала А.
Н. Куропаткина, при том, что его точка зрения и деятельность большей частьюоставались неисследованными, а главнокомандующим он был лишь немногим более4-х месяцев.В этой связи были рассмотрены менее известные мнения и оценки офицеров, а такжевоенных теоретиков и историков, как отечественных, так и зарубежных (Н. А. УхачОгорович, А. А. Свечин, А. Е. Снесарев; Стюарт Лоун, Филип Тауэл), и, в частности,«стратегия изнурения» противника, которой придерживался генерал А.
Н. Куропаткин.Начальник управления разведки и управления транспорта 1-й Маньчжурской армииН. А. Ухач-Огорович в связи с критикой русской армии бароном фон Теттау писал:«Главнокомандующего и его помощников можно судить, судом истории, только поДневник генерала А. Н. Куропаткина / А. Н. Куропаткин ; вступ. ст. О. Р. Айрапетова. М., 2010.С. 310.1930окончании войны. Русско-японская война не была закончена (курсив в оригинале. — О.
Б.)»,подчеркивая, что «эпоха разоблачений, наступившая после войны, подействовала вморальном отношении еще более неблагоприятно, нежели сама война, и что ответственностьложится на ту часть общества, которая настойчиво требовала скорее заключить мир.В подобном стремлении Куропаткин и его помощники совершенно неповинны. Напротив,они-то и стояли за продолжение войны, стояли за тот исторический прием борьбы, какойприсущ русскому народу и какой практиковался во все войны, начиная с девятого века».Согласно его оценке, «война началась только после занятия Сыпингайских позиций. Доэтого дня происходили подготовительные бои, значение коих следующее: Куропаткин и егопомощники совершенно уничтожили японскую боевую силу, которую японцы тщательноготовили 20 лет.
На Сыпингайских позициях лицом к лицу, стали: могущественная, весьмаиспытанная русская армия и очень слабые остатки японских войск. Вот результаты нашегоотступления; вот истинная ценность Ляояна, Шахе и Мукдена»20.В русско-японскую войну Россия была первой из великих держав, столкнувшихся срадикальными изменениями в военном деле — то была война новой стратегии и тактики,новых вооружений и фортификационных работ, огромной протяженности фронта внедостаточно изученном районе действий, требующая иной организации тыла икоммуникаций и многого другого. Все это приковывало интерес военных обозревателей, а вдальнейшем стало темой исследования в военных академиях разных стран. Опыт той войныбыл изучен во многих странах, но не все уроки были усвоены.
Русско-японская война вовсех отношениях была новой в военном искусстве не только для России, и ошибки, особеннотактические, на первом этапе были неизбежны. Эти ошибки допускались обеими воюющимисторонами.Многие исследователи отмечали, что стратегия генерала А. Н. Куропаткина былапостроена с учетом знания противника, уникальности театра военных действий и егоудаленности.
Свою стратегию А. Н. Куропаткин подчинял прежде всего конечному видениюрезультата войны, но от него ждали немедленных побед. То была стратегия, «рассчитаннаяна долговременную войну, на истощение противника, в ней учитывался огромныйэкономический и военный потенциал России, морским операциям в ней, как и оборонеПорт-Артура, отводилось второстепенное место. До создания перевеса в силах необходимобыло вести сдерживающие операции, не обращая внимания на временные неудачи»21.Несмотря на все трудности и удары судьбы, генерал А. Н. Куропаткин неукоснительноследовал выработанной стратегии, самоотверженно работая и мужественно принимая насебя всю тяжесть ответственности и обрушившейся на него критики.
Он не разпредупреждал о том, что война будет затяжной, и надо было набраться терпения.А. Н. Куропаткин, анализируя причины Мукденской сражения, как офицер иглавнокомандующий не снимал с себя вины, однако он полагал, что исторически это«неверно и вредно для дела», поскольку могло уменьшить сознание важности всестороннегоисследования всех причин «частных неудач» русской армии с тем, чтобы избежать их вбудущем. Используя выражение «частные неудачи», он считал, что о поражении российскихсухопутных сил в Маньчжурии, подобно тому, как потерпели поражение морские силы, немогло быть и речи: после Мукденского боя, ко времени заключения мира, почти миллионнаярусская армия стояла на занятых ею позициях, готовая не только к обороне, но и крешительному наступлению.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
