Диссертация (1146107), страница 64
Текст из файла (страница 64)
cit. P. 92Sprawozdanie stenograficzne z 15 posiedzenia Sejmu Polskiej Rzeczypospolitej Ludowej w dniach 7 i 8 grudnia 1989 r.Warszawa, 1989. S. 157.894TASS odmłodził nas // Gazeta Wyborcza. 1990. №179, wydanie z dnia 15/01/1990. S. 6.895Ochman E. Soviet war memorials and the re-construction of national and local identities in post-communist Poland //Nationalities Papers. 2001. Vol. 38.
No. 4. P. 513.893203он постарался донести до советского функционера мысль: «Мы будем дружественнымгосударством для Советского Союза, но решения будут приниматься в Варшаве»896. Упомянутыйдепутат Э. Новак, выступавший за снос памятника Ленину в Новой Хуте, подчеркивал: «Зато мыготовы оберегать и окружать памятью могилы советских солдат, которые погибли в борьбе сГерманией, они проливали свою кровь, в том числе, и за нас. И не их виной является преступноеиспользование их жизни, принесенной в жертву»897. По-видимому, подобная аргументацияказалась советским лидерам убедительной. Так, после своего визита в Варшаву Э. А.Шеварднадзе, выступая 17 ноября 1989 г. в комитете Верховного Совета СССР помеждународным делам, заявил: «Надо сказать, что в Польше помнят не только «белые пятна», нои то, что более 600 тыс. советских солдат и офицеров отдали свои жизни в боях за освобождениеПольши»898.Однако, несмотря на заверения польской стороны, уже в 1990 г.
снос памятников началсяпо всей стране. Э. Охман считает, что это произошло после выборов в советы гмин (местноесамоуправление), прошедших 27 мая 1990 г., в результате которых большую часть мест в нихполучили представители «Солидарности»899. А согласно закону о местном самоуправлении от 8марта 1990 г. вопросы названий улиц, площадей, а также установки памятников находились введении непосредственно этих советов900. Однако, судя по тому, что еще 26 мая 1990 г. советскийМИД сделал представление послу республики Польша в связи со сносом памятников советскимсолдатам, этот процесс начался еще раньше. В представлении отмечалось, что к тому времени порешению местных властей уже был уничтожен памятник Красной Армии в Сталевой Воле,разобраны обелиск в честь советских солдат-освободителей и памятник советско-польскомубратству по оружию в Ченстохове901.
Советский МИД подчеркивал, что «не может нерасценивать указанные действия как рассчитанные на подрыв дружественных отношений междуПольшей и Советским Союзом. Их продолжение имело бы глубокие отрицательные последствия– политические, моральные, психологические»902.После прошедших в Польше 27 мая 1990 г. выборов снос памятников советским солдатамтолько продолжился. Тем более что, как отмечалось в том же представлении, «требования оликвидации мемориальных комплексов советским воинам [были] включены в программы ряда896Mazowiecki T.
Wiedziałem, że się uda // Mazowiecki T. Rok 1989.Sprawozdanie stenograficzne z 15 posiedzenia Sejmu Polskiej Rzeczypospolitej Ludowej w dniach 7 i 8 grudnia 1989 r.Warszawa, 1989. S. 157.898Выступление Э. А. Шеварднадзе на расширенном заседании комитета Верховного Совета СССР помеждународным делам 17 ноября / Э. А. Шеварднадзе // Вестник министерства иностранных дел СССР. 1989. №23.15 декабря 1989 г.
С. 28.899Ochman E. Op. cit. P. 513.900Ustawa z dnia 8 marca 1990 r. o samorządzie terytorialnym // Dziennik Ustaw. 1990. №16. Poz. 95. S. 199.901Представление послу республики Польша //Вестник министерства иностранных дел СССР. 1990. №14.
31 июля1990 г. С. 71.902Там же.897204гражданских комитетов «Солидарности»»903. Уже 24 августа 1990 г. заместитель министраиностранных дел СССР Ю. А. Квицинский вручил временному поверенному в делах Польши Е.Лукошу памятную записку, выдержанную в тоне, схожем с представлением, сделанным тремямесяцами ранее. В записке упоминался демонтаж памятников в Гдыне и Белостоке, решениеместных властей Закопане и Кракова перенести захоронения советских солдат из центровгородов на коммунальные кладбища, отмечалось, что «властями Кракова также предрешенвопрос о демонтаже и переплавке памятника Маршалу Советского Союза И.
С. Коневу904,благодаря полководческому искусству которого удалось сохранить в неприкосновенностиисторические и культурные ценности древней польской столицы»905. Настроение советскихполитиков, сложившееся в связи со сносом памятников в Польше и других государствахВосточной Европы, лучше всего выразил в своих мемуарах В.
И. Болдин, написавший: «В общем,нет больше друзей. У многих из них от общения с нами осталась только ненависть к нашемугосударству, пренебрежение и брезгливость в связи с предательством. Даже памятникисоветским солдатам, освободившим эти страны, готовы сбросить с пьедесталов»906.Знаменательно то, что польские политики государственного масштаба практически необращали внимания на снос советских памятников, происходивший по всей стране.
Скорее,исключением в 1990–1993 гг. звучали слова члена объединения «Pax», депутата Сейма ЮзефаВуйчика, назвавшего происходящее «одержимостью памятниками»907. Отдельные голосапольских политиков не повлияли значительно на принимаемые решения относительномонументов, посвященных советским солдатам.Вопрос о памятниках также нашел свое отражение в тексте польско-российского Договорао дружественном и добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 г.
В пункте 1 статьи 17 этогодоговора подчеркивалось: «Кладбища, захоронения, памятники и иные мемориальные места,являющиеся объектом уважения и памяти граждан одной из Сторон, как военные, так игражданские, находящиеся в настоящее время или создаваемые по взаимной договоренности в903Там же.В постановлении городского совета Кракова отмечалось: «Городской совет выражает свое моральноеосуждение всех, кто, раболепствуя, способствовал созданию памятника Коневу во времена всеобщей нужды»(Uchwała NR VI/51/90 Rady Miasta Krakowa z dnia 8 września 1990 r.
w sprawie likwidacji w Krakowie pomnikówbędących symbolami panowania sowieckiego // Biuletyn informacji publicznej.URL:http://www.bip.krakow.pl/?dok_id=167&sub_dok_id=167&sub=uchwala&query=id%3D11103%26typ%3Du (датаобращения 04.03.2015)). 30 октября 1990 г. была достигнута договоренность о том, что городские власти Краковаподарят памятник Коневу Кировской области РСФСР (Uchwała NR XIIII/85/90 Rady Miasta Krakowa z dnia 30listopada 1990 r.
w sprawie podarowania statuy marszałka Iwana Koniewa Obwodowi Kirowskiemu // Biuletyn informacjipublicznej.URL:http://www.bip.krakow.pl/?dok_id=167&sub_dok_id=167&sub=uchwala&query=id%3D11150%26typ%3Du (датаобращения 04.03.2015)).905Памятная записка //Вестник министерства иностранных дел СССР.
1990. №18. 30 сентября 1990 г. С. 56.906Болдин В. И. Указ. соч. С. 183.907Sprawozdanie stenograficzne z 65 posiedzenia Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej w dniach 27 i 28 czerwca 1991 r. S.130.904205будущем на территории другой Стороны, будут сохраняться, содержаться, находиться подзащитой закона в соответствии с международными нормами и стандартами, а такженациональными и религиозными традициями»908. В реализации данного положения Варшава,очевидно, была заинтересована не меньше, чем Москва, так как в 1990-х гг.
на территории Россиипланировалось создать мемориальные кладбища расстрелянных поляков в Медном и Катыни.Несмотря на это, как будет показано ниже, демонтаж памятников советским солдатам имел местои в дальнейшем.Безусловно, ситуация, сложившаяся вокруг этих мемориалов, как и многие проблемыдвусторонних отношений Польши и России (СССР) была связана с разницей историческойпамяти.
События 1944–1945 гг. вспоминались как освобождение Красной армией территорииПольши от немецкой оккупации далеко не всеми поляками, потому что в эти годы, а также впослевоенное время та же Красная армия при оказывала поддержку народному ВойскуПольскому в борьбе с подпольем, чья деятельность в посткоммунистической Польше зачастуютрактовалась как борьба за независимость, а также способствовала установлению режима ПНР.Как было показано в первой главе, те польские политики, кто не считал режим народной Польшилегитимным, также не называл освобождением и события 1944–1945 гг. В 1989–1993 гг. носителиподобной памяти были особенно активны на политическом поле ПНР, затем Третьей РечиПосполитой, они определяли политическую повестку дня, пользовались широкой поддержкойпольского народа.Снос советских и коммунистических памятников, неудобных носителей памяти прежнегорежима909,осуществлявшийсяприучастии,поддержке,аиногдапопустительствепредставителей бывшей оппозиции происходил одновременно с реформированием календаряпольских государственных праздников.
Стремясь укрепить свою историческую память,противники коммунизма избавлялись от символов предыдущего периода польской истории,символов зависимости от Советского Союза. По замечанию Охман, подобные «актыиконоборчества», характерные для всего пространства Восточной Европы были частьюобоснования новых режимов, «так как их легитимизация, по крайней мере, частично, являласьпроизводной от представления себя в качестве разрыва с прошлым»910. Кроме того, по мнениюисследователя, среди населения этих государств было сильно желание «экстернализироватькоммунистическое прошлое, связав его в первую очередь с иностранным захватчиком или908Договор между Российской Федерацией и Республикой Польшей о дружественном и добрососедскомсотрудничестве… С.
25.909Van Cant K. Op. cit. P. 92910Ochman E. Op. cit. P. 509.206угнетателем»911. Таким образом, все неудачи этого прошлого можно было объяснитьиностранным гнетом.Иная память о прошлом и другие цели были у советских и российских политиков. С однойстороны, как справедливо отмечает К. Федорович, «демонтаж памятников Красной Армии вПольше рассматривался в России как акт оскорбления и неуважения жертвы советских солдат,умерших на польской земле»912.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
