Диссертация (1146107), страница 48
Текст из файла (страница 48)
См. Ассман Я. Указ. соч. С. 84.153Глава 2. Вопросы исторической памяти в польскороссийских отношениях 1989–2009 гг.В первой главе диссертации было исследовано содержание исторической памятипредставителей польской и российской политической элиты 1989–2009 гг. о России (СССР), атакже связь памяти политиков Третьей Речи Посполитой с национальной идентичностью. Вданной главе основное внимание уделено тому, как в указанный период эта память влияла наотношения Польши с Россией (до 1991 г. – СССР).Изучение влияния исторической памяти на отношения двух государств в 1989–2009 гг.дает возможность выделить 4 формы такого влияния:1.Аналогии.
Подобная форма была наиболее значительна в рассматриваемый период.Можно заметить, что польские и российские лидеры в 1989–2009 гг. использовали аналогии длятого, чтобы формулировать свою политику по отношению друг к другу, а также к общим соседям– Украине и Белоруссии, определять приоритеты политики в отношении безопасности своихгосударств.2.«Сложные вопросы», связанные с прошлым – проблемы интерпретаций итрактовок исторических событий в двусторонних отношениях.
К ним можно отнести споры оквалификации Катынского преступления, генезисе Второй мировой войны, о причинахнезначительной помощи отрядам Армии Крайовой со стороны Красной армии во времяВаршавского восстания 1944 г., об оценке Ялтинской конференции 1945 г. и другие. При этомвзгляды, не совпадающие с собственной точкой зрения, часто воспринимались и польской, ироссийской сторонами как попытки «фальсифицировать историю»659.3.Вопросы, связанные с прошлым, имеющие материальный аспект660. К их числуможно отнести проблемы создания кладбищ в Катыни и Медном, сноса памятников солдатамКрасной Армии в Польше и требования польской стороны выплатить компенсации полякамжертвам сталинских репрессий.
Зачастую вопросы, имеющие материальный аспект, былисвязаны с проблемами интерпретации прошлого (п. 2). Примером этого может служить демонтажпамятников Красной Армии в Польше после 1990 г. Со сменой польской парадигмыисторической памяти события 1944–1945 гг. перестали вспоминаться многими политиками и659См., напр., Sprawozdanie stenograficzne z 65 posiedzenia Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej w dniach 27 i 28 czerwca1991 r. S. 165; Стенограмма заседания 25 сентября 2009 г., N 113 (1086)// Государственная Дума.
URL:http://transcript.duma.gov.ru/node/276/ (дата обращения 22.01.2015).660Bogucki J. Op. cit. S. 12–13.154гражданами Третьей Речи Посполитой как освобождение, что стало предпосылкой для сносапамятников благодарности за это «освобождение» советским солдатам.4.Непрямые аналогии и сравнения.
Польские политики в рассматриваемый периодобращались к отдельным историческим сюжетам для подтверждения своей точки зрения иправоты по вопросам, с этими сюжетами напрямую не связанным. В качестве примера можетбыть приведено упомянутое в первой главе выступление депутата Сейма А.
Щеланьчика,который 3 июля 1992 г. сравнил винную монополию в Российской империи и табачнуюмонополию, которую хотело ввести современное ему польское правительство 661. Механизмвлияния непрямых аналогий схож с тем, что был упомянут в п.1 данной классификации. Однакоэта форма оказывала меньше влияния или совсем не влияла на польско-российские отношения врассматриваемый период.Важно обратить внимание на то, что в 1989–2009 гг. изменялась динамика обращенияполитиков Польши и России к исторической памяти, влияние используемых ими аналогий ссобытиями прошлого, а также состав наиболее актуальных сюжетов истории, о которых ониговорили. В связи с этим представляется возможным разделить период польско-российскихотношений с 1989 по 2009 гг. на три основных этапа по характеру влияния на них историческойпамяти политиков двух государств.I.1989–1993 гг.
Несмотря на то, что данный этап охватывает небольшой отрезоквремени, именно на него приходятся основные события, определившие в дальнейшем влияниеисторической памяти на польско-российские отношения. Он начинается с июньских выборов1989 г. в польский парламент, положивших начало процессу трансформации в ПНР. В егозавершении, в 1993 г.
произошел окончательный вывод российских войск с территории Польши,а Ельцин извинился перед жертвами Катынских расстрелов во время своего визита в Варшаву.Однако к тому же 1993 г. относятся и отдельные проявления влияния исторической памяти, болеехарактерные для следующего этапа, именно поэтому этот год следует считать пограничным.II.1993–2004 гг.
Своеобразный этап «нормального» влияния исторической памяти наотношения двух государств. В это время вопросы, связанные с прошлым, поднималисьрегулярно, особенно польской стороной. Чаще всего обсуждались проблемы выплаты Россиейкомпенсаций польским гражданам за ущерб, нанесенный сталинскими репрессиями, созданиякладбищ расстрелянных поляков в Катыни и Медном. Кроме того, этот этап отмечен активнымобращением к аналогиям с прошлым политиками с обеих сторон. В нем также можно выделитьподэтап с 2002 по 2004 гг., на который приходится наименее активное обращение к событиям6611 kadencja, 19 posiedzenie, 3 dzień (03.07.1992) // Sejm Rzeczypospolitej Polskiej, Prace Sejmu I kadencji.URL:http://orka2.sejm.gov.pl/Debata1.nsf/main/223FBB99 (дата обращения 09.05.2014).155прошлого в отношениях двух государств за весь рассматриваемый период 1989–2009 гг.Неправильно, однако, говорить, что подобных обращений на этом подэтапе не было совсем.III.2004–2009 гг.
Этап реализации в Польше «исторической политики», связанной впервую очередь с партией «Право и Справедливость» и президентом Л. Качиньским, а такжеподобной ей политике памяти в России. Нижняя граница этапа относится еще к 2004 г., когданачалось постепенное обострение отношений Варшавы и Москвы, в том числе и по «сложнымвопросам», связанным с прошлым: 21 сентября 2004 г. Главная военная прокуратура Россиипрекратила уголовное дело по Катынскому преступлению «в связи со смертью виновных». Итогиследствия и выводы, сделанные прокуратурой, не удовлетворили польскую сторону, котораязаявила о начале собственного следствия.
Обострению двусторонних отношений способствовалисобытия «оранжевой революции» на Украине, в которой Россия и Польша поддерживали разныестороны конфликта. Взаимное недовольство действиями друг друга, а также акцент, которыйделали обе стороны на обращения к прошлому, собственным героическим и жертвеннымтрадициям, привели к обострению споров по вопросам памяти.
В 2007 г., когда парламентскиевыборы в Польше выиграла «Гражданская платформа» началось постепенное потеплениепольско-российских отношений, хотя обращения к исторической памяти все еще былидостаточно частыми, что показала, в частности, риторика польских политиков относительноконфликта в Южной Осетии в 2008 г. и польско-российские споры о трактовках событий,связанных с началом Второй мировой войны, в 2009 г.§1. Проблемы обращения политиков к исторической памяти вотношениях Польши с СССР и Россией (1989–1993 гг.)Принимая за исходную точку для исследования влияния, которое историческая памятьоказывала на польско-российские (польско-советские) отношения, 1989 год, важно обратитьвнимание на имевшие место ранее попытки поляков обратиться в отношениях с СССР к«сложным вопросам», связанным с прошлым.На первый план в официальной памяти народной Польши 1944–1989 гг.662 выдвигалисьидеи советско-польской дружбы и братства по оружию.
При этом на протяжении практически662Название Польская Народная Республика было закреплено за государством в 1952–1989 гг.156всего ее существования многие «сложные вопросы» в двусторонних отношениях с СоветскимСоюзом,касающиесяпрошлого,оставалисьнерешенным,ихрешенияподменялисьидеологическими, официальными трактовками. Иногда фальсифицировалась даже фактологиясобытий прошлого. Ярчайшим примером этого может служить советская версия расстреловполяков в Катыни, согласно которой ответственными за эти убийства были названы немцы 663.Все это составляло парадигму официальной памяти ПНР.Надежду на решение «сложных вопросов» дало полякам-носителям контрпамяти,противоречившей обосновывающей памяти «народной Польши», избрание 11 марта 1985 г.
напост генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева. Уже в мае того же года,выступая в Министерстве иностранных дел СССР, он сказал: «Отношения с братскимисоциалистическими странами вступили в новый исторический этап. Это уже полноправноеобщество, и водить их на помочах нельзя. Отношения должны быть новыми. Максимальноевнимание к этим нашим друзьям и нуждам. А то был разрыв между декларациями о дружбе иподлинным духом отношений.
[Следует] уважать суверенитет, достоинство союзников, в томчисле малых, отказываться от иллюзий, будто мы можем всех учить»664.Подобная позиция советского лидера была положительно воспринята и руководствомПНР во главе с первым секретарем ЦК ПОРП, и премьер-министром страны ВойчехомЯрузельским. Как отмечают в своей статье польские историки П. Коваль и Г. Солтыщак, дляпольской политической элиты второй половины 1980-х гг. одним из важнейших вызовов былалегитимизация собственной власти665.
Согласно исторической памяти членов «демократическойоппозиции» Польши того времени ответственность за Катынские расстрелы лежала не нагитлеровской Германии, а на СоветскомСоюзе. Польские оппозиционеры активнораспространяли эту версию через «Самиздат» и через личные контакты с соотечественниками666,что способствовало ослаблению власти ПОРП, придерживающейся прежних официальныхтрактовок. Раскрытие правды, ломка существовавших доктрин могли усилить позиции лидеровнародной Польши, ликвидировав монополию «Солидарности» в этой сфере.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
