Диссертация (1146107), страница 31
Текст из файла (страница 31)
В. Филиппова. Например, об установлении в Польше449Стенограмма заседания 17 февраля 2006 г. N 147(861) // Государственная Дума.URL:http://transcript.duma.gov.ru/node/945/ (дата обращения 23.11.2014).450Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 6. С. 351.451Стенограмма заседания 09 февраля 1994 г. // Государственная Дума. URL:http://transcript.duma.gov.ru/node/3243/(дата обращения 23.11.2014).96просоветского строя автор писал: «Сталин никак не мог согласиться на американо-британскиетребования о возвращении в Польшу, Чехословакию, Югославию довоенных правительств <…>«Польские ворота» стоили СССР огромных жертв и отдать ключи от них Вашингтону советскоеправительство просто не могло.
В Ялте дискуссия по польскому вопросу прекратилась послетого, как Сталин сказал, сколько советских воинов погибло в Польше»452. Подобные оценкипоявлялись в учебниках и пособиях, одобренных министерством образования и науки России, нафоне процесса закрепления канона памяти о победе в Великой Отечественной войне.Однако и в 2000-х гг.
критика Сталина продолжала звучать. Ее выразителем стал и третийпрезидент России Д. А. Медведев. В записи, сделанной в своем видеоблоге 30 октября 2009 г. –в День памяти жертв политических репрессий – он вспоминал о сталинском времени: «Давайтетолько вдумаемся: миллионы людей погибли в результате террора и ложных обвинений –миллионы. Были лишены всех прав. Даже права на достойное человеческое погребение, а долгиегоды их имена были просто вычеркнуты из истории.
Но до сих пор можно слышать, что этимногочисленные жертвы были оправданы некими высшими государственными целями. Яубеждён, что никакое развитие страны, никакие её успехи, амбиции не могут достигаться ценойчеловеческого горя и потерь»453.На протяжении всего рассматриваемого периода политической силой, котораяпоследовательно вспоминала о заслугах Сталина для Советского Союза и положительнооценивала итоги его деятельности, была КПРФ. Особенно примечательны различия памяти о И.В.
Сталине членов этой партии, созданной на обломках бывшей правящей партии СССР – КПСС,и памяти членов польского СДСЛ, включавшего в себя тех, кто входил в правящую в ПНР ПОРП.Российские коммунисты, фактически сохранившие название своей партии, вспоминалиСталина как крепкого хозяйственника, успешно управлявшего страной, сделали его одним изсвоих символов. Так, председатель КПРФ Геннадий Андреевич Зюганов 2 октября 1996 г.вспоминал: «В 1917 году не сумели договориться, в результате – пять лет гражданской войны, ипотребовалась железная рука Сталина, чтобы собрать осколки и выдержать фашистскоенашествие.
Что делать теперь, когда президентская власть недееспособна, а все остальныеинституты нормально не работают?»454 Эти слова были сказаны, когда в 1996 г. послепроигранных Зюгановым президентских выборов коммунистическая партия представляласьсилой, которая способна сохранить порядок в стране. Память о сталинском периоде призываласьв качестве доказательства обоснованности подобных заявлений.452Филиппов А.
В. Новейшая история России, 1945-2006 гг.: книга для учителя. М., 2007. С. 13–14.Память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах / Д. А. Медведев // Президент России.30.10.2009. URL:http://kremlin.ru/news/5862 (дата обращения 23.11.2014).454Стенограмма заседания 02 октября 1996 г.
// Государственная Дума. URL:http://transcript.duma.gov.ru/node/2895/(дата обращения 23.11.2014).45397Польские же посткоммунисты о Сталине практически не вспоминали, хотя опрособщественного мнения, проведенный в 2003 г., показал, что 26% сторонников левых в Польшене отзывались о нем исключительно негативно, видели как отрицательные, так и положительныепоследствия деятельности данного советского лидера455.Этиразличия, как представляется, демонстрируютстепеньсмены парадигмыисторической памяти в постсоветской России и в посткоммунистической Польше. То, чтопредставители КПРФ и других политических сил Российской Федерации могли открыто заявлятьо своей симпатии к Сталину, означало, что позднесоветская историческая память, в значительнойстепени сохранялась в России.
Более того, после 1991 г., а особенно после 2000 г. можно былонаблюдать попытки реставрации этой памяти. Однако прийти к общепринятой оценке советскогопрошлого и личности И. В. Сталина не получилось, что стало следствием незавершенностипроцесса десталинизации, попытки начать который предпринимались еще в СССР Н. С.Хрущевым и М. С. Горбачевым. Значительную роль также сыграла сложившаяся память о победев Великой Отечественной войне, важная для формирования постсоветской российскойидентичности.В Польше же практически не артикулировались воспоминания, не вписывавшиеся вновую победившую после 1989 г. парадигму исторической памяти, содержание которойозвучивалось представителями почти всех политических сил Речи Посполитой. Осуждениесталинизма и коммунизма, в целом, стало единственным социально приемлемым подходом.
Так,например, 12 мая 1994 г. депутат Сейма от «Демократического Союза» Бронислав Геремекотметил, что консенсус по вопросам внешней политики между постсолидарностными ипосткоммунистическими силами возможен, «но он также имеет определенные границы, и я хотелбы, чтобы они были ясно определены, потому что это также делает сотрудничество возможным.Первым условием консенсуса является признание, что перемены в 1989 г. являются переменамиради польского интереса, ради Польши и они необратимы»456.Разница исторических памятей о Сталине и оценок его деятельности в России и Польше,как представляется, являлась в рассматриваемый период одним из примеров взаимногонепонимания двух государств. Вопросами, принципиально определяющими мировоззренияполитиков Российской Федерации и Польской Республики, стали вопросы о том, приемлемо лив политике обращение к сталинским методам и оправдывает ли цель средства.
По крайней мере,на декларативном уровне поляки отвечали отрицательно на оба вопроса. Положительныевоспоминания отдельных российских политиков о деятельности и заслугах Сталина косвенно455Jak oceniać Stalina? / CBOS. Warszawa, 2003. Marzec. S. 2.2 kadencja, 20 posiedzenie, 2 dzień (12.05.1994) // Sejm Rzeczypospolitej Polskiej, Prace Sejmu II kadencji.URL:http://orka2.sejm.gov.pl/Debata2.nsf/main/52BB4557 (дата обращения 10.07.2014).45698означали их согласие и с политикой сталинских репрессий как до-, так и послевоенных, а такжес установлением «народных» режимов на пространстве Восточной Европы, в том числеПольской Народной республики, что было неприемлемо, по крайней мере, для членов бывшей«демократической оппозиции» Польши, противостоявших этому режиму.После 1989 г., среди представителей польской политической элиты все чаще звучалифилиппики в адрес бывших властей ПНР.
Одним из главных упреков было то, что партийные игосударственные деятели народной Польши во главу угла ставили не национальные, ноинтернациональные интересы, под которыми, в реальности скрывались интересы СоветскогоСоюза. В рассматриваемый период особенно среди правых политиков было популярно сравнениережимов ПНР и Вишисткого правительства Петена во Франции457, то есть фактически властинародной Польши обвинялись в коллаборационизме. В подобном духе было выдержановыступление депутата от фракции ПиС М. Суского, который 9 марта 2006 г.
вспомнил, чтокоммунистический режим до 1989 г. держался на тех, «кто выступал против свободной идемократической Польши, кто доносил, кто готовил заговор против государства, кто служил вкачестве представителей советской державы в Польше»458.Польские политики рассматриваемого периода вспоминали о том, что интересы народапредавали разные государственные институты ПНР. В частности, практически ни у кого невозникало сомнения в том, что с КГБ СССР тесно сотрудничала Служба безопасности ПНР, чтомогло быть опасным для государственного строя Третьей Речи Посполитой. Так, Я. Ольшевский,лидер «Движения восстановления Польши» 3 июня 1998 г. отметил, что «все эти материалы иэти тайны (государственные тайны ПНР – А.
С.), об охране которых так беспокоится [депутатЯнуш Земке], были и остаются известны: были известны специальным службам СССР и известнытем, кто является преемниками этих служб»459. Об этом же сказал упомянутый депутат Суский,отмечая, что созданные ПКНО, а потом и властями ПНР Служба безопасности и Управлениебезопасности «были просто исполнителями политической воли тех, кто правил Польшей во имяСоветской России на протяжении нескольких десятков лет»460.Польские политики в 1989–2009 гг.
подчеркивали, что ПНР не только политически, но иэкономически зависела от Советского Союза. Так, депутат от фракции «Соглашение Центра» Ч.Соберайский 27 февраля 1992 г. отметил, что «тяжелая промышленность в большинстве [своем]работала на потребности военной державы, Советского Союза, такова правда, и его экспансии.457См., например, 1 kadencja, 21 posiedzenie, 2 dzień (23.07.1992) // Sejm Rzeczypospolitej Polskiej, Prace Sejmu Ikadencji. URL:http://orka2.sejm.gov.pl/Debata1.nsf/main/69429495 (дата обращения 31.05.2014).458Sprawozdanie Stenograficzne z 12 posiedzenia Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej w dniu 9 marca 2006 r.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
