Диссертация (1145628), страница 55
Текст из файла (страница 55)
Во II в., в период правления Антонинов, когда вольноотпущенникамимператорабыловоспрещенозаниматьгосударственныедолжности,общераспространенной практикой становится назначение на них ближайшихродственников или близких друзей императора, что, скорее всего, являлосьрецепцией тех моделей, которые имели место в эллинистических монархияхБлижнего Востока.В данной связи естественно возникает вопрос, чем объясняется такая,типичная для традиционных государств, практика? На наш взгляд, в основе еележитнеобходимостьобеспечитьустойчивостьвнутреннейорганизациитрадиционного государства.
Эта организация, по нашему мнению, целиком иполностью опиралась на принцип личной верности, личной преданности,являвшейся основой взаимоотношений между вышестоящими и нижестоящими в113114115116См.: Биккерман Э. Государство Селевкидов. М., 1985. С. 175.См.: Corradi G. Studi ellenistici. Roma, 1929.
P. 240.См.: Биккерман Э. Указ. соч. С. 176.Там же. С. 41.237традиционном государстве. Одним из многочисленных проявлений такойверности была обязанность приближенных погибнуть за своего сюзерена иливместе с ним. Такая обязанность являлась неотъемлемым атрибутом кодексавоинской чести у многих народов, в частности у германцев. Еще римский историкТацит, давший описание родового быта германцев, замечал, что у германцевсчитается особым бесчестием остаться живым в бою, в котором погиб вождь,поскольку «защищать его, оберегать, совершать доблестные деяния, помышляятолько о его славе, — первейшая их обязанность: вожди сражаются ради победы,дружинники — за своего вождя»117.Отражение тех же взглядов мы обнаруживаем и в англосаксонской поэме«Беовульф» (VI в.)118. Практически в неизменном виде идея личной преданностивассала своему сюзерену воспроизводится в «Песни о Роланде» (строфа 176).Если учесть, что данное произведение было впервые записано около 1170 г.119, асоздано, вероятно, не ранее середины XII в., мы можем констатироватьисключительную устойчивость подобных представлений в западной культурнойтрадиции.
Однако было бы ошибкой, подобно некоторым авторам, полагать,будто идея личной преданности нижестоящих вышестоящему коренилась тольков германских духовных традициях120. Практически те же самые представленияможно обнаружить и в византийской рыцарской поэме «Повесть о ДигенисеАкрите» (XII в.)121, которая, хотя и была создана в эпоху Крестовых походов, неиспытала на себе западноевропейского культурного влияния, ибо восходит ксюжетам народного эпоса IX—X вв122. Влияние рыцарского «кодекса чести» явнопрослеживается и в древнерусском памятнике XII в. «Слове о полку Игореве»,при всем достаточно негативном отношении автора, по-видимому, являвшегосяТас. Germ., 14, 1: Cum ventum in aciem, turpe principi virtute vinci, turpe comitatui virtutem principisnon adaequare.
iam vero infame in omnem vitam ac probrosum superstitem principi suo ex acie recessisse:illum defendere, tueri, sua quoque fortia facta gloriae eius adsignare praecipuum sacramentum est: principes provictoria pugnant, comites pro principe. – Cornelius Tacitus. Opera Minora. Oxford. 1900.118См.: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975. С.
164—166.119См.: Луков В. А. История литературы. Зарубежная литература от истоков до наших дней. М.,2005. С. 69.120См.: Кенигсбергер Г. Указ. соч. С. 114.121См.: Удальцова З.В. Византийская культура. М., 1988. С. 145 – 150.122См. подробнее: Культура Византии. Вторая половина VII—XII в. / Под общ. ред. З. В.Удальцовой и Г. Г.
Литаврина. М., 1989. С. 155 и след.117238представителем духовенства, к этому кодексу123.Общеизвестным также является значение концепции личной преданности всредневековой Японии, где на ней был построен составленный в 1232 г. кодексповедения самураев («Дзёэй сикимоку»)124. При этом в Японии, по мнениюнекоторых авторов, вассал не имел никаких прав по отношению к своему сеньору,равно как и тот не нес перед вассалом никаких обязанностей юридическогохарактера125. Впрочем, уже сам факт существования кодекса, регулировавшегоэти отношения, на наш взгляд, свидетельствует о наличии в них правовогоаспекта. В самом деле, как показала еще в 40-х годах прошлого столетияамериканский антрополог Р. Бенедикт, отношения между вассалом и сеньором всредневековой Японии строились на двух основных принципах: он —обязанность вышестоящего оказывать благодеяния нижестоящим и гири — долгэтих последних быть верными своему сюзерену и испытывать непрестаннуюблагодарность за оказанные им милости126.Хотяприведенныевышефактыхарактеризуют,преждевсего,взаимоотношения представителей военно-феодального сословия в различныхстранах, не следует думать, что принцип личной преданности возникает лишь вэпоху феодализма, поскольку аналогичные нормы поведения существовали уже вобществах Древнего мира, в частности, в Древней Индии127.
Так, один издревнеиндийских источников «Махасилаваджатака» (I, 264), повествует, какнекий правитель захватил в плен царя соседнего государства вместе с егоминистрами и предал их мучительной смерти. При этом, сказано в тексте, «дажекогда повели министров (аmасса), связав их, не было никого, кто мог бынарушить приказ царя. Таким образом, его совет (parisā), как говорят, былСм.: Пиккио Р.
«Слово о полку Игореве» как памятник религиозной литературы Древней Руси //Пиккио Р. Slavia Orthodoxa: Литература и язык. М., 2003. С. 504–525.124См.: Appert G. Un code de la feodalite japanaise au siecle // Nouvelle Revue Historique de droit. Paris,1990.P. 1—28.125См.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998. С.367.126См.: Benedict R.P. The Crysantemum and the Sword : Patterns of Japanese Culture. Boston, 1946.127См.: Алаев Л.
Б. Средневековая Индия. С. 246.123239послушен ему»128. Впрочем, как явствует из ранее сказанного, отношения такогорода составляли основу государственной организации не только на Востоке, но ив любых традиционных обществах. Даже в таких традиционных государствах, какантичный полис, где существовала разветвленная система магистратур, онавыступала не в качестве политической или управленческой структуры, имеющейсамостоятельное значение, а как один из аспектов самой же гражданской общины129.Следовательно, система полисных магистратур основывалась на тех же отношениях,которые связывали между собой всех прочих членов гражданского коллектива, в томчисле и не в последнюю очередь на отношениях личной зависимости, которые вдемократических полисах, подобных Афинам, приобретали форму зависимостимагистратов от народа в целом.Дажеармиявтрадиционныхгосударствахнеявляласьчастьюгосударственного аппарата в современном смысле.
В ней отношения междусолдатамиивоеначальникомпредставлялисобойсистемувзаимныхобязанностей: полководец брал на себя обязательства обеспечить солдатвоенной добычей в период службы и земельным наделом по ее окончании, асолдаты обязывались беспрекословно исполнять любые приказы полководца,какими бы они ни были. Фактически такого рода отношения строились попринципу отношений между патроном и клиентами, а, следовательно, напервое место выходила личная преданность солдат своему командиру.Особенно наглядно частноправовая основа военной службы в традиционномобществе проявляется у тех народов, которые использовали для этой целирабов. Известно, насколько широко использовались воинские дружины,состоящие из рабов, кочевыми народами (гуннами, скифами, тюрками),стоявшими на пороге возникновения раннего государства 130. Общеизвестнатакже и та роль, которую воины-рабы (гулямы, мамлюки) играли наЦит.
по: Бонгард-Левин Г. М. Паришад в системе государственного управления империиМаурьев // Древний мир. Сборник статей академику В.В. Струве. М., 1962. С. 402.129См.: Roussel D. Tribu et cite. Etudes sur les groupes sociaux dans les eites greques aux epoquearchaique et classique. Paris, 1976.130См.: Хазанов А. М. Роль рабства в процессах классообразования у кочевников евразийскихстепей // Становление классов и государства. С. 260.128240средневековом Востоке.В данной связи нельзя также обойти вниманием такой специфичный длятрадиционного общества и широко распространенный институт, как частныеармии. Данный институт зарождается уже на Древнем Востоке, в частности, вимперии Ахеменидов131.
Сходные свидетельства имеются и для античного мира.Так, в Афинах в период правления Тридцати тиранов (404/403 гг. до н. э.)известный оратор Лисий нанял на собственные деньги 300 солдат в помощьдемократическим силам, боровшимся с режимом Тридцати132. Тем не менее,значительно чаще обязанность вербовать наемников (правда, по большей части насобственные средства) возлагалась все же на магистратов. Впервые подобнаяпрактика была введена в греческих государствах в IV в. до н. э., когдаповсеместное распространение получил институт наемничества. При этом,однако, в глазах самих наемников, не столько государство, от имени котороговыступал магистрат-полководец, сколько сам этот последний выступал в качествепатрона и покровителя, которому его наемное войско было обязано личнойпреданностью (разумеется, при условии регулярного вознаграждения и богатойвоинской добычи)133. Как следствие, удачливые военачальники сплошь и рядомоказывались фактически независимыми от полисных институтов. Поддержканаемной армии позволяла им нередко устанавливать личную власть в родном (илидаже чужом) полисе, на чем, в сущности и зиждется феномен так называемой«младшей тирании» IV – II вв.
до н.э134.Аналогичные результаты имела военная реформа Гая Мария в Риме,повлекшая за собой непрекращающуюся борьбу армейских командиров,завершившуюся в конечном итоге падением римской республики в 27 г. до н.э 135.Наемничество, сыгравшее, как известно, не последнюю роль в крушенииСм.: История Востока. Т. 1. С. 297.См.: Соболевский С. И. Лисий и его речи // Лисий.
Речи. М., 1994. С. 38.133См.: Глускина Л. М. Проблемы кризиса полиса // Античная Греция. Проблемы развития полиса.Т. 2. Кризис полиса. М., 1983. С. 37.134См.: Фролов Э. Д. Греция в эпоху поздней классики: Общество. Личность. Власть. СПб., 2001. С.56.135См. об этом: Утченко С. Л. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения Республики.М., 1952; Он же. Кризис и падение Римской республики.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
