Диссертация (1145625), страница 38
Текст из файла (страница 38)
В соответствии с приведенным Законом обэлектронной коммерции от 14.08.2000 г., электронная подпись приравнивается ксобственноручной подписи. Вместе с тем, фактически речь идет только обэлектронной цифровой подписи (усиленной квалифицированной цифровойподписи),еслипроводитьпараллелисроссийскимзаконодательством.Электронная подпись определяется как средство, с помощью которогоидентифицируется лицо, его использующее, и которое подтверждает согласиетакого лица с тем или иным действием. При этом электронная подпись, согласнозаконодательному определению, представляет собой совокупность данных,которые связаны с документом и не могут быть отчуждены от документа.Электронная подпись должна иметь свойства, позволяющие идентифицировать толицо,котороеподписывается,атакжеобеспечитьаутентификациюисвидетельствовать целостность подписываемого документа.Статья 18 Закона об электронной коммерции от 14.08.2000 г.
отдельноуказывает, что электронная подпись, которая создана посредством защищенныхсредств, находящихся в полном распоряжении подписывающегося лица, икоторая основана на квалифицированном сертификате, рассматривается какподпись, равнозначная собственноручной, о которой говорится в ст. 1322-1Гражданского кодекса Люксембурга.232 Для того, чтобы сертификат электроннойподписи рассматривался как «квалифицированный», он должен включать в себяСм.: Code Civil en Vigueur dans le Grand-Duche de Luxembourg, legislation jusqu’au 1erseptembre 2016 [Electronic resource] // Internet-site of the Journal Officiel du Grand-Duche de Luxembourg[Site]. – URL: http://www.legilux.public.lu/leg/textescoordonnes/codes/code_civil/CodeCivil_PageAccueil.pdf(accessed: 19.12.2016).232186определенные элементы информации и быть выдан сертификационным органом ссоблюдением определенных условий.Таким образом, мы видим один из классических способов разрешенияпроблемы идентификации пользователей сети Интернет, свойственных длярегулятивных правоотношений в том же ключе, в котором он реализован и вомногих других странах.
Вместе с тем, очевидно, что это только частичноерешение проблемы, и оно, опять же, построено по принципу адаптации новыхотношений к старым правилам, а не наоборот.Кроме того, Люксембург относится к числу немногих, даже среди европейских,стран, в которых предусмотрены прямые правила определения юрисдикции вслучае со спорами, вытекающими из отношений в сети Интернет.
Ужеупоминавшийся Закон от 14.08.2000 г. устанавливает, что, по общему правилу, котношениям сторон, связанным с оказанием услуг посредством сети Интернет,применяется право той юрисдикции, в которой находится место ведениядеятельностиисполнителя,еслииноенепредусмотренодоговором.Справедливости ради, конечно, следует отметить, что это не проясняет спорныеслучаипринципиально–например,когдакомпанияисполнителязарегистрирована в одной юрисдикции, сервер находится в другой, а заказчикуслуг, получающий результаты в цифровой форме или посредством электронныхкоммуникаций, – в третьей (классический пример, обусловленный цифровойинфраструктурой). Какая юрисдикция, таким образом, будет составлять местоведения деятельности исполнителя? Вопрос остается открытым для судебногоусмотрения.Право Люксембурга настроено на защиту локальных сервис-провайдеров, ккоторым, за исключением случаев оказания услуг потребителям (в смыслезаконодательства о защите прав потребителей) в других странах, всегдаприменяется право Люксембурга, даже если услуги фактически оказываются повсему миру.
Однако в остальном к определению юрисдикции, в том числе,применимого права, применяются общие положения, в частности Конвенция ЕС1980 г. «О праве применимом к договорным обязательствам» (т.н. Римская187конвенция)233 и Брюссельская конвенция 1968 г. о юрисдикции и приведении всилу решений по гражданским и коммерческим делам (т.н.
Брюссельскаяконвенция).234Правила, касающиеся ответственности информационных посредников, вЛюксембурге приняты на достаточно детальном уровне, и при этом онисоответствуют общим стандартам разрешения данной проблемы. Закон от14.08.2000г.включаетположенияотносительноответственностиинформационных посредников.Пообщемуправилу,информационныепосредникиненесутответственности за передачу информации по сети или предоставление к нейдоступа, за исключением тех случаев, когда они принимали активную роль в этомпосредством избрания или изменения информации, которая подлежит передаче.При этом статья 60 Закона от 14.08.2000 г. прямо предусматривает, чтоинформационный посредник, который передает информацию, предоставленнуюпользователем сервиса или который предоставляет доступ к информационнотелекоммуникационной сети, не может нести ответственность за исключениемследующих случаев: он является инициатором передачи информации; он определяет адресата информации; он определяет и изменяет содержание передаваемой информации.ВзаконодательствеипрактикеЛюксембургаболеедетальнорассматривается вопрос о том, что входит в понятия передачи и предоставлениядоступа к информации, и эти понятия также охватывают автоматическоехранение информации, которое может быть временным и необходимым длясовершения основных действий.
Данный факт не подпадает под ограничения вСм.: Convention on the law applicable to contractual obligations (Rome Convention) of 19 June1980 [Electronic resource] // Internet-site EUR-Lex [Site]. – URL: http://eur-lex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/?uri=URISERV%3Al33109 (accessed 19.12.2016).234См.: 1968 Brussels Convention on jurisdiction and the enforcement of judgments in civil andcommercial matters [Electronic resource] // Internet-site EUR-Lex [Site]. – URL: http://eur-lex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/?uri=CELEX%3A41968A0927(01) (accessed: 19.12.2016).233188том случае, если, как бы мы сказали, используя терминологию российскогозаконодательства, данные действия необходимы для технического обеспеченияпередачи информации.235Любопытно, что технология «кэширования», составляющая на сегодняшнийдень неотъемлемую часть сетевой инфраструктуры, также уже стала предметомправового регулирования в Люксембурге.
Кэширование как таковое в полноймере уже не может охватываться оговоркой о «необходимости для техническогообеспеченияпередачиинформации»,посколькуданнаянеобходимостьподразумевает еще и разумное время хранения, а этот показатель не вполнеприменим к кэшированию. Вместе с тем, допускается без возложения какой-либоособой ответственности за оборот информации, осуществление храненияинформации «в целях обеспечения повышения качества услуг» (а в объем этойформулировки, как раз, и подпадает кэширование), за исключением случаев,когда информационный посредник осуществляет одно или несколько из числаследующих действий: изменяет информацию; нарушает условия доступа к информации; нарушает правила, касающиеся обновления информации; препятствует получению информации о технологических особенностяхсвоего сервиса; непредпринимаетнезамедлительныхдействийдлятого,чтобывоспрепятствовать доступу к информации в том случае, если ему стало известно отом, что такая информация нарушает чьи-либо права, или что доступ к такойинформации был ограничен судебной или исполнительной властью.И, наконец, третья категория действий, которые может осуществлятьинформационный посредник, это предоставление услуг хостинга – важныйэлемент сетевой инфраструктуры.
Соответственно, информационный посредник вданном случае несет ответственность только в следующих случаях:235Hoffeld V., Luxembourg.189 если он знал или должен был знать (обратим внимание на этуформулировку, не совсем типичную для континентальной европейской моделиправовогорегулированиясетиИнтернет)онеправомерностихранениясоответствующей информации; если он не принял незамедлительных действий по блокировке доступа кнеправомерной информации после того как узнал о ее неправомерном характере.Фактически, в Люксембурге на хостинг-провайдеров при этом возложенаобязанность по проведению мониторинга правомерности контента. Этоследует из статьи 63(2) Закона от 14.08.2000 г., и данная обязанностьраспространяется на нарушения, предусмотренные ч. 2 ст.
383 и ст. 457-1Уголовного кодекса Люксембурга,236 устанавливающими наказания за контентоскорбительногохарактераиликонтент,нарушающийобщественнуюнравственность (в том числе, порнографическую продукцию). В остальном, такихобязанностей у информационных посредников (в том числе, у информационныхпосредников других категорий) нет, за исключением случаев, в которых имипрямо будет получено требование, исходящее от правоохранительных органов, опроверке информации, которую он передает или хранит.Одним из свидетельств отношения правовой системы к инфраструктурноймодели может служить то, как разрешен вопрос о доменных именах – признаетсяли их относительная самостоятельность как объекта правового регулирования илинет.
Напомним, если с точки зрения, прежде всего, коммерческих отношений,доменные имена – это средство индивидуализации, то, с точки зрения сетевойинфраструктуры, доменные имена – это средство поиска необходимого интернетресурса.ВЛюксембургесамостоятельногоотсутствуетобъектаправовогопризнаниедоменныхрегулирования,иименкаксоответственноотсутствуют специальные нормы. Примечательно, однако, что специалисты вСм.: Luxembourg Criminal Code [Electronic resource] // Internet-site of the United Nations OfficeonDrugsandCrime[Site].–URL:https://www.unodc.org/cld/document/lux/1879/criminal_code_of_luxembourg.html (accessed: 19.12.2016).236190области правового регулирования отношений в сети Интернет в Люксембурге,тем не менее, считают важным освещать вопросы о доменных именах в своихпубликациях.237 Как следует из судебной практики, регистрация доменного именине дает никакого права, аналогичного праву собственности или исключительномуправу.
Отметим, что, поскольку доменное имя, понятое как сочетание всехдоменов, включенных в него, технически исключает возможность регистрациитакого же доменного имени, а значит исключительное право на данное доменноеимя среди других доменных имен (правда, не товарных знаков в целом), как бызаключено на уровне кода). Как указал суд, в рамках классических правовыхинститутов, право на доменное имя может быть защищено только череззаконодательство о защите конкуренции.238Любопытно, что при этом правила законодательства о защите конкуренцииприменительно к доменным именам позволяют противодействовать тому, что вЛюксембурге называется «паразитированием», в том числе «паразитированием наопечатках» – когда недобросовестные конкуренты регистрируют доменныеимена, похожие до степени смешения на доменное имя добросовестногоучастника делового оборота, но содержащие определенные ошибки.
Для защитыправ на доменные имена и для рассмотрения соответствующих споров,вытекающих из их использования, в том числе, в контексте споров относительнотоварных знаков, используется классическая процедура UDRP.Другимсвидетельствомотраженияинфраструктурноймоделивзаконодательства Люксембурга служит эксплицитное правовое регулированиеэлектронной рекламы и спама, которое также раскрывается на уровне Закона от14.08.2000 г.
и, как ни странно, допускает распространение электронныхсообщений, на которые ранее не было дано согласие получателя. ОбщаяДиректива ЕС 2000/31 об отдельных правовых аспектах услуг в условияхинформационного общества позволяет государствам-членам самостоятельноопределять отношение к спаму. Вместе с тем, для того, чтобы быть легальными,237238См. напр.: Hoffeld V., Luxembourg. P. 561.Ibid.191электронные сообщения, получаемые без согласия пользователя, должны отвечатьряду условий:данные сообщения должны ясно и недвусмысленно идентифицироватьсяполучателем;конкретно в случае отправления электронных сообщений от лица,оказывающего услуги, физическому лицу посредством электронной почты,требуется согласие данного физического лица;хотя предоставленные электронные контакты для определенного видауслуг можно использовать для рекламы других, родственных услуг, у получателядолжен быть способ быстро, бесплатно и просто отказаться от получения такихуслуг.Отдельно в данном контексте можно отметить, что ограничения,налагаемые на средства массовой информации, по крайней мере, в частиограничениявозможныхвидовконтента(например,оскорбительнойинформации), суды Люксембурга могут применять и в отношении сети Интернет.В определенном смысле, можно утверждать, что сообщения, сделанные публичнов сети Интернет, рассматриваются в Люксембурге как СМИ, и в этом смыслепрослеживаются отличия от судебной практики родственных Люксембургу врамках романо-германской правовой системы подходов, например, отраженныхво французской судебной практике.Говоря о роли позитивного права, следует отметить наличие специальногорегулирования на уровне Закона от 14.08.2000 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
