Диссертация (1145214), страница 19
Текст из файла (страница 19)
106–107.128Там же. – С. 107.112первобытный человек мыслил себя как наиболее слабое изсуществующих на Земле на тот момент животных, не имеющееактивных и мощных физических средств защиты и борьбы;следовательно, развивая возможности своего тела, а такжемодифицируяегоспомощьюподручныхприродныхкрасителей, он, с одной стороны, умело вписывался вприродный ареал (камуфляж), а с другой – устанавливалвзаимосвязь с тотемизированным первопредком 129;раскраска тела могла иметь гигиеническое назначение 130;окраскамогласпособствоватьпривлечениюполовыхпартнеров 131;окрас нес значимую для окружающих информацию, сообщая ородовой принадлежности древнего человека, его роли и статусев племени, личных качествах и заслугах 132;воинская окраска должна была отпугивать не только врагов вбою, но и служить защитой от злых духов и иных магическихнегативных влияний 133;помимо утилитарной раскраски существовали и символическиеформы росписи тела и его элементов 134;129См.
подробнее: Corson R. Fashions in makeup: From ancient to modern times / R. Corson. –London: Peter Owen, 2005. – 628 p.130См. подробнее: Материальная культура. Свод этнографических понятий и терминов /под общей редакцией Ю.В. Бромлея, Г. Штробаха. – Выпуск 3. – М.: Наука, 1989. – 224 с.131См. подробнее: Харузин Н.М. Этнография. Лекции, читанные в Императорскоммосковском университете / Н.М. Харузин. – Выпуск I. – СПб.: Издание В. и А.
Харузиных,1901. – 343 с.132См. подробнее: Angeloglou M. A history of make-up / M. Angeloglou. – New York:McMillan Press, 1970. – 144 p.133Происхождение вещей. Очерки первобытной культуры / под. Ред. Е.В. Смирницкой. –М.: «ННН», 1995. – С. 107.113особымсмысломнаделялось«расписанное»тело,непосредственно включенное в систему ритуально-магическихдейств 135;принятие росписи тела могло входить в структуру обрядаинициации 136.Рассматривая вопрос «не снимаемых украшений» древнего человека,один из основателей российской этнографии Н.М. Харузин указывает:«…окрашивание употребительно у большинства народностей, живущих втеплых широтах. Причины возникновения обычая окрашиваться остаютсянеясными, и относительно их существует два взгляда.
Одни выводят этотобычай исключительно из соображений практических, другие находят, чтоокрашивание возникло благодаря эстетическому чувству дикаря» 137.Подобные предположения в некотором роде подтверждаются болеепоздними описаниями жизнедеятельности традиционных племен.В частности, в «Сообщении о делах в Юкатане» (1566) Д. де Ланда,основанномнанаблюденияхавтораиболеераннихисточниках,посвященных изучению культуры индейцев майя, находим следующеесвидетельство: «Они имели обыкновение красить в красный цвет лицо и134См.
подробнее: Guiraud P. Semiology / P. Guiraud. – London: Routledge & Kegan Paul,1975. – 115 p.135См. подробнее: Corson R. Fashions in makeup: From ancient to modern times / R. Corson. –London: Peter Owen, 2005. – 628 p.; Gunn F. The artificial face: A history of cosmetics / F.Gunn. – Melbourne: Wren Publishing Pty. Ltd, 1973. – 192 p.136См. подробнее: Кабо В.Р. Синкретизм первобытного искусства (По материаламавстралийского изобразительного искусства) / В.Р. Кабо // Ранние формы искусства.
– М.:«Искусство». 1972. – С. 275–300.137Харузин Н.М. Этнография. Лекции, читанные в Императорском московскомуниверситете / Н.М. Харузин. Выпуск I. – СПб.: Издание В. и А. Харузиных, 1901. – С.276.114тело; это придавало им очень дурной вид, но считалось у них оченьизящным» 138.Функциональные аспекты раскрашивания тела «дикарями» становятсяпредметом специального рассмотрения в работе немецкого этнографа иискусствоведа Э.
Гроссе «Происхождение искусства» (1894). Анализируя вглаве под общим заголовком «Косметика» диссеминацию и спецификуокрашивания у различных австралийских племен, он отмечает, что:«…обычай раскрашивать тело распространен на низшей культурной ступенипочти повсеместно.
<…> В жизни австралийцев всякое сколько-нибудьвыдающееся событие отмечается соответственным раскрашиванием» 139.Среди таких событий Гроссе выделяет: «праздник посвящения юношей»,ритуалы, связанные с обретением воинской окраски, «священные пляски»,траур. В качестве доминирующих цветов им названы красный, желтый,белый, черный. К примеру, «…окраска в красный цвет обозначает вАвстралии не только вступление в жизнь, но и разлуку с нею» 140; белый цветявляется обязательным не только в рамках корробори, но и трактуется каксимвол скорби 141.
Нанесение краски осуществляется мазками, пятнами,можетоформлятьсяввидерисунка,линиикоторогоимеют«…фантастический характер, но расположены всегда по определенномуплану» 142. При этом узор не возникает как свободное творчество, онподражает мотивам, «…которые доставляет первобытному художнику егоповседневная жизнь» 143.138Ланда де Д. Постройки и одежда [Электронный ресурс] / Д. де Ланда // Сообщение оделах в Юкатане. – URL: http://royallib.com/read/de_landa_diego/soobshchenie_o_delah_v_yukatane.html#122880. – (проверено: 01.09.2016).139Гроссе Э. Происхождение искусства / Э.
Гроссе. – М.: Издание М. и С. Сабашниковых,1899. – С. 52.140Там же. – С. 53.141Там же.142Там же.143Там же. – С. 63.115Сравнивая раскраску австралийцев с племенами бушменов, Гроссеотличает первую как более разнообразную; с жителями Огненной земли –отмечает наименьшее распространение белого цвета, преобладание красногои черного цветов, а также геометричность узора.Вместе с тем, несмотря на многообразие примеров и указание наконтекстность, Гроссе приходит к выводу, что основная цель «первобытногораскрашивания» состоит главным образом в эстетике тела, то естьраскрашивание – это: «…украшение, а вовсе не вид первобытной одежды,какиногдаутверждали» 144.Напримереаналитикисемантическихпараметров красного цвета, он всячески закрепляет собственную позицию иутверждает: «… уже одна эстетическая его сила так велика и так очевидна,что нет никакой надобности для объяснения распространенности этого цветаприбегать еще к предположениям о религиозном его значении» 145.Тем не менее, очевидно, что сводить значение и назначение росписитолько лишь к эстетическим целям не представляется верным, посколькутипологическиросписьсвязываетсясразличнымиобрядовымииритуальными действиями.
Вспомним эпическую поэму «Песнь о Гайавате»(1855 г.) американского поэта и переводчика Г.У. Лонгфелло, запечатлевшуюв стихотворной форме традиционные легенды индейцев народа оджибве.Пример воинской окраски тела и лица:«Быстро вышел он, могучий,Рослый и широкоплечий,Сумрачный и страшный видом,С головы до ног покрытыйУкрашеньями, оружьем,144145Там же. – С. 57.Там же. – С. 59.116В алых, синих, желтых красках,Словно небо на рассвете» 146.<…>«Лица воинов тех былиБелой выкрашены краской,Подбородки же покрытыБыли густо волосами» 147.Пример праздничного окрашивания лица и тела:«Краской желтою и красной,Краской алою и синейВсе лицо его сияло;В косы, смазанные маслом,И с пробором, как у женщин,Вплетены гирлянды былиИз пахучих трав и листьев.Вот как убран и наряженВстал красавец По-Пок-Кивис» 148.Пример траурного окрашивания лица и тела:«Черной краской лоб покрыл он,Плащ на голову накинулИ в вигваме, полный скорби,Семь недель сидел и плакал» 149.146Лонгфелло Г.У.
Песнь о Гайавате / Г.У. Лоргфелло. – М.: Художественная литература,1987. – С. 111.147Там же. – С. 249.148Там же. – С. 136.149Там же. – С. 181.117Как видно из приведенных отрывков, окраска служила явнымпризнаком повседневной и праздничной коммуникации и неразрывно быласвязана с телом. К. Леви-Стросс в процессе исследования симметричноразвернутых изображений в традиционном искусстве Азии и Америки присравнении искусства маори и гуайкуру также обнаруживает весьмалюбопытную деталь: «…пластический элемент образуется посредствомчеловеческого лица или тела, а графический элемент – узорами на теле илина лице (роспись или татуировка).
Узор действительно сделан на лице, но вдругом смысле само лицо предназначено для узора, поскольку толькоблагодаря ему и только через его посредство оно приобретает своесоциальное достоинство и мистическое значение. Узор задуман для лица, носамо «лицо» существует только благодаря узору» 150.Кроме того, многие исследователи полагают, что потребность враскрашивании лица и тела (роспись лица и тела, body painting, face painting)могла появиться значительно раньше, чем собственно изобразительноеискусство, особенно в районах с жарким климатом, где живописноеоформление тела часто служило в том числе и единственной «одеждой»человека.Кпримеру,А.П.
Окладниковпишет:«Неотделимойчастьюрационального начала в человеческом сознании была живая творческаяфантазия, ставшая в ходе истории мощным средством постижения мира иорудием для его преобразования в интересах человека. На ее основевозникли художественная деятельность и первые признаки эстетическогоотношения кдействительности. Так, в мустьерских слоях пещеры ЛяФерраси найдены куски красной и желтой минеральной краски, охрыкровавика, той самой, которая затем, в течение тысячелетий, до эпохи бронзы150Леви-Стросс К. Структурная антропология / К.
Леви-Стросс. – М.: Изд-во ЭКСМОПресс, 2001. – С. 274.118включительно, служила нуждам первобытных художников и была основнымматериалом для их живописных работ. Такие же куски охры оказались в рядедругих пещерных местонахождений Франции: в Комб-Капелль, Ле Мустье,Ля Кина, Пеш дель-Азе. <…> …наглядное свидетельство того, что охройпользовались как красящим веществом, вероятно, раскрашивали собственноетело» 151.Колористический ассортимент природных красителей был весьмаограничен, однако представляется, что в рамках первобытной культурыроспись тела и его элементов была почти тотальной как с точки зренияареала, так и с точки зрения ее локализации – она отмечена практически увсех народов и орнамент покрывал большую часть тела.
С течением времениактивные росписи у южных и «диких» этносов по вполне естественным ипонятным причинам стали заменять маски и татуировки, тогда как болеесеверные и «цивилизованные» использовали лишь их элементы с цельюритуализации 152, стратификации и идентификации 153, декорирования 154.151Окладников А.П. Утро искусства / А.П. Окладников. – Л.: Искусство, 1967 – С. 26-27.Например, в Древнем Египте живописная трансформация тела имела особое, в томчисле и символическое, значение и для женщин, и для мужчин.