Диссертация (1145207), страница 48
Текст из файла (страница 48)
Как по мановению волшебнойпалочки возникли «романтические» картинки, в которых изображалисьсказочные, в реальности невозможные сцены, новые продукты на фонеидолов прошлого, нездешние фигуры в неупотребимых одеждах… Однакочем больше личность осваивалась в пространстве духовной свободы, темменьше была эффективность «наивной» рекламы. Пришлось использоватьсовершенно другой инструмент – навязчивость повторений, апеллирующий кбессознательному. Но кроме этого арт-рынок, скорее инстинктивно чуяприбыль, чем рационально просчитывая условия, воспользовался «правиломисключительности»сюрреализма.ВместоустаревшейиллюзииБогасюрреализм воздвиг другую: не познав самого себя, можно купить себетаинственный образ, созданный гениями. Покупатели такого рода стали«сверхновой» аристократией первой волны; навязчивость повторенийсоздала вторую.
Отличие между первой и второй такое же, как между Дали иУорхоллом.ЕслиДалисоздавал исключительностьнепредставимоговыраженного в «дорогом шедевре», то Уорхолл исключительность жизни,строимой на потреблении массовых продуктов.В этом контексте проявляется суть излюбленного многими понятия«бренд» [62; 135; 157; 180; 310]. Его креаторы используют ту же картинку,благодарякоторойбеспроблемностьуспешныйбрендсуществования.[285].даетглавноеСредства–иллюзорнуюсозданиякартинкидостаточно очевидны. Прежде всего, она должна репрезентировать эталон«правильной» жизни в ее весьма специфическом понимании.
Радость,счастье, благополучие, и в более существенном варианте того же –осмысленность, цельность существования – можно беспроблемно обрестиеслиноситьодежду,обувь,украшения,пользоватьсяавтомобилем,стиральной машиной, прибегать к услугам страховой, юридической,дизайнерской компании известных марок.Особый пункт – «лицо» бренда. Теперь это современный «заместитель»«главного» человека метанарратива. На «лицах» брендов всегда счастье. Они247всегда в комфортной атмосфере. У них нет проблем. Они – сверхчеловеки. Ивсе только потому, что на них что-то надето или они чем-то могутпользоваться таким, что в момент приобретения снимает обузу думать осмысле.Возможностьобладатьэксклюзивнымивещамиделаетихбеспроблемными.
Что остается сделать остальным? – уподобиться им. Тоесть купить тоже, что есть у них. Тогда тут же не станет нравственныхзатруднений и морального дискомфорта. Неявный, но главный девиз любогобренда – «отдайте нам свои деньги, и мы расскажем вам, как сделать жизньнаполненной смыслом».Потрясающий ответ на ситуацию времени: бессознательно чуянеопределенностьсвободысмысла,дляжелающихсоздаютеговостребованную иллюзию, помещенную на глянцевую страницу журнала.Она красива и рождает веру во всемогущество денег, которые нужнозаработать, чтобы купить смысл жизни. Но вместе с тем она – «наркотик»,синтезированныйизложныхобразов,дающихлишьмнимуюбеспроблемность обретения смысла.Бренд – это современный аналог старого метанарратива в миниатюре, вкотором часто преобладают прямые взаимосвязи между типом проявлениясексуальности и культурой.
[166]. Он создан по его же правилам, толькозначительно модифицированным. Бог средневековья творит весь мир изничего, вместе с его смыслом. «Божества» бренда творят выгодный бизнес,строимый на желании во что бы то ни стало делегировать прерогативусмысла, лишь бы самим не разбираться с этим. «Правильный» дизайнерсоздаст дом, «правильный» модельер сошьет одежду, «правильный»визажист создаст образ – а остальные, покупая их услуги, получат смыслжизни.
Ведь они успешные креаторы своего бренда, к ним пришли такиесчастливые «лица» – значит, только у них стоит покупать истину,вплетенную в ткань их продукта. Как это наивно: они не знают за других, чтоесть смысл их жизни.248Неужели артефакты брендов так дорого стоят? Вовсе нет, в них нетничего особенного. Почему же личность готова платить втридорога за вещи,которые стоят значительно дешевле? Ответ очевиден. Переплата – за«наркотическое» успокоение от тревоги по непознанному смыслу жизни.Иногда легче заплатить за картинку, но в итоге таких ожиданий отпотребления человека поджидает пустота и разочарование, ибо в бренде нетиного смысла, кроме как результативность продаж.
И человека обманываюттолько потому, что он рад обманываться. Противопоставить этому можнотолько одно: волю к управлению процессом создания собственного смысла.Стоит ли удивляться, что сплошь и рядом сыпятся печальныеконстатации тотальной вовлеченности в арт-рынок не столько вещей,сколько людей. Кажется, уже негде найти аргументов, чтобы опровергнутьмысль о том, что создающие судьбу личности вещи, превращают личностьтоже в вещь, культивируемую в процессе ее эстетического и совершеннобессмысленногопродажности,становления.реновирующаяВозникластарыйспецифическаядевиз:ловиатмосфераминуту!Следуетнемедленно выставить на продажу все, что покупает «обессмысленная»личность постмодерна, ибо важен только один критерий – деньги.
С другойстороны, по совершенно непонятной причине теоретики и дельцы арт-рынка,продолжают действовать не думая, не заглядывая на перед, словнособираются жить, вечно играя в одни и те же правила. И почему то назадворки сознания отодвигается мысль, что как бы ни был совершененсозданный по всем правилам арт-рынка интерьер, в обезличенной культурерождается ощущение бездомности – оборотная сторона космополитизма XXIвека.Какполагаютнекоторыеисследователи,начавшеесясэпохиПросвещения движение европейской культуры к демифологизации, привелок тому, что Я утратило возможность обрести идентичность, и можетстановиться кем угодно, поскольку в себе и для себя оно «совершеннопусто».Эстетическаяреволюция,ставившаяцельювосстановление249целостностижизни,посредствомслиянияэстетическогоиэкзистенциального, привела лишь к «улетучиванию смысла» как формыутраты чувства реального. «Проект современности был направлен наустранение амбивалентности существования, но последствия реализацииэтогопроектаоказалисьнеожиданными.Безудержноерефлексивноеразложение традиций, демифологизация привели к тому, что общество, вкотором “реальность”, лишенная Реального, неограниченно производится ивоспроизводится посредством комбинаторных моделей, само становитсясобственным мифом».
[293, с.316].Между тем упускается простой и очевидный факт. Истинноесодержание кризиса культуры состоит вовсе не в исчезновении Реального иутрате смысла мира, и не в том, что после кризиса культура сталаобезличенной и массовой. В кризисе возникли условия превращения ееартефактов в средство создания эстетического эквивалента смысла, нопосткризисное пространство культуры не является массовой копией егособытий.
Напротив, его истинное значение состоит в обретении личностьюсвобод образованиясмысла. Однаконепроясненность свершившейсятрансформации структуры личности пугает. Недоосмысленные трактовкисвободы, артикулированные философским понятием экзистенциальногопереворота, вопреки очевидному не стали достоянием обыденного сознания,и кризис «квантовой» идентичности S-центра структуры личности, все ещебессознательно непереносим. На рубеже XX – XXI веков актуализироваласьнасущнейшая из посткризиных потребностей: прикрыть провал Ничто хотябы чем-нибудь, хотя б какой-нибудь картинкой.Поэтому Бодрийар, сказав, что обаяние трансцендентности уступиломесто обаянию среды, указал на очень важное.
Непознанную квантовуюсвободу нужно чем-то стабилизировать, иначе непознанность оборачиваетсяпроизволом, ведущим к саморазрушению. Потребность самосохранения, каки все, что связано с P центром, незаметно превратилось в «чудесное»средство «нравственного» успокоения. Разве можно однозначно сказать, что250копия Венеры Милосской в ванной комнате – это плохо? Разве плохо, что влюбом крупном музее можно купить превосходную копию хранящихся в немпроизведений?Развеугрожаютчеловеческойдуховностирастиражированные Уорхоллом банки Кока-Колы? В принципе, вовсе нет.Но как только забота о свободе S-составляющей идентичности во всехее неуловимых, возникающих и исчезающих, бесконечно меняющихсясостояниях и проявлениях становится непереносимой, так тут же всеабсолютно индифферентные к ней артефакты превращаются в средствасоздания экрана, отгораживающий личность от страшащей дали свободногопутешествия в неизведанный космос Ничто.
Все возможные средствацивилизации втягиваются в оборот создания сначала полупрозрачногококона, а потом прочной, непроницаемой скорлупы, внутри которой уженеслышно бьется сердце духовной свободы. Возникает не экзистенциальноменяющийся миф личности о смысле мира, а выхолощенная искуснаякартинка, состоящая из всего материального, что доступно человеку. [298].А.
Погребняк отмечает, что претендентом на роль идеала современногочеловека оказывается изобилие. Привязанность к нему стала аналогомспасения, «цена которого – превращение в отбросы». [257, с.123].Складывается парадоксальная ситуация: человек остается свободным,но сам для себя он отгораживается от нее навязанной рекламой оберткой,красиво скрывающей без-образный центр духовной свободы.
Свободныймиф о мире сохраняет грань между свободой самовыражения и произволомсамопрезентации; скорлупа из тиражированных артефактов цивилизации –практически никогда. И невозможно не видеть, или, по крайней мере, нечувствовать, что колоссальный конгломерат из средств создания интерьера,престижныхмарокавтомобилей,моднойдорогойодежды,формэкзотического отдыха, яхт, оригинальных и скопированных картин,причесок, словом все то, что превращается человеком в свой собственныйэстетический проект самопрезентации, а вовсе не идентичности, скрываетсобой что-то абсолютно непознанное и страшащее одновременно.251Носзавиднымсамоотречением,достойнымгораздолучшегоприменения, человек идет по пути создания инсталляции собственной жизнииз всего, что удается взять от нее: из тряпок, дорогого железа,инкрустированного чем-то дерева, всевозможных пластмасс, красок ипарфюмерии.Созданноепроизведениеискусствасгордостьюдемонстрируется окружению.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
