Диссертация (1145207), страница 43
Текст из файла (страница 43)
Цена, которуюличность платит за «наркотическое» лекарство от кризиса, может оказаться изначительно большей: «употребление средства» может привести к кризисуидентичности личности в целом, не только в S-, но и в P-центре.220Что бы ни было сказано ранее, все это весьма условная модель,субъективный взгляд на проблему человека «сверхновой» эпохи. Побольшому счету, нам пока еще не даны инструменты, при помощи которыхможно столь глубоко заглянуть внутрь самих себя. «Адронный коллайдер»для исследования трансцендентальных структур самосознания, позволившийбы нам углубиться во внутреннее ядро личности не существует даже в самыхфантастических проектах. Тем не менее, элементарное наблюдение зажизненной практикой подсказывает нам возможные варианты протеканиякризиса S-составляющей идентичности.4.3.
Типология кризисов идентичностиЧеловеку действительно все еще остается только «вознамеренностьудостовериться» в самом себе, в то время как мир сущего безмолвствует обистинной сущности человека. Оставшись один на один с вопрошанием,индивид оказывается перед соблазном спрятаться от непереносимоговопроса. По мнению А. Щеголева, раздвоенность Супер-эго «резонирует» всовременном мире с его собственной раздвоенностью. Ссылаясь на О.Шпенглера и Н.
Бердяева, он констатирует, что социальное окружениепредставлено, как минимум, цивилизацией и культурой, примерно в том жезначении, что и приведено нами. «Супер-эго человека культуры, – пишет А.Щеголев, – отстаивает ценность и цельность личности в зеркале культурногомифа, а не служит моральной оценкой ее социальной пригодности…Цивилизованному, индустриальному социуму потребен другой тип личности:это – организованный, предприимчивый, в меру агрессивный деловойпартнер, действующий в рамках моральных правил и обязательств, вся221активность которого направлена на достижение вполне объективных целей,дающих ему чувство морального удовлетворения и своей социальнойзначимости» [378, с.26].ВэтомА.Щеголеввидитвозможностьобъясненияпричинвозникновения некоторых неврозов как результата «рассогласованности»притязания личности на культуру в мире цивилизации.
Вполне в руслеконцепций, провозгласивших «умирание» культуры, он пишет о «плате»человека за перерождение культуры в цивилизацию. Нравственное Супер-эгоневротиканенаходитвсекуляризованномсоциумецивилизациисоответствующих «культурно-мифологических откровений». «Невротикунужна живая религия, а не научный атеизм; община, а не коллектив;духовное творчество, а не инженерные расчеты; аристократическая иерархия,а не демократическое равенство; святыня, а не удобство; культура, а нецивилизация.В цивилизации же атеизм становится его религией; коллектив – почтицерковным собором; равенство представляется ему справедливостью исвободой; владение деньгами и удобствами становится чуть ли не смысломегосуществования;цивилизацияпредставляетсяемувеличайшимдостижением человечества» [263, с.26].
Но в цивилизации человек остаетсяглубоко несчастным, отсюда один из выводов Щеголева: инфантильноневротик хочет смерти отца, что, по его мнению, есть отражениебессознательного бунта против моральных условий цивилизации, ненаделенных нравственным смыслом. Так обнаруживается поразительнаяперекличка с симптоматикой кризиса культуры рубежа XIX – XX веков. УДостоевского – напомним, – выразившего практически так же, как и Ницше,самый болезненный нерв кризиса, – размышления Ивана Карамазова о«смерти» Бога, сведшие его с ума, сопряжены с его же, уже безумными,словами: «Все желают смерти отца.
Один гад съедает другую гадину… Небудь отцеубийства – все бы они рассердились и разошлись злые… Зрелищ!“Хлеба и зрелищ!” Впрочем, ведь и я хорош!» В этом состоит оборотная222сторона мысли «всякому, сознающему уже и теперь истину, позволительноустроиться совершенно как ему угодно, на новых началах», что указывает напроекцию противоречий кризиса в структуру современной личности.Свершившийсятолькоде-фактоэкзистенциальныйпереворот«поставил» человека в вероятностное, квантовое, крайне нестабильноеположение на «вершине» не треугольника, как можно было представить всвете философии экзистенциализма, а пирамиды духовной свободы.Косвенно это обнаружил еще Э. Фромм, определивший множество векторовбегства от свободы.
Человек на неосвоенной «вершине» трансцендентальнойсвободы бессознательно нуждается в стабильности своего положения,которую пытается найти во внешнем контексте личности. Иными словами,лабильная идентичность S-центра супер-эго осознанно или бессознательнонуждается в средствах стабилизации. Как кажется, стабилизация возможнапосредством идентификации эмпирических S-цепочек с чем-то внешним.
Ноэто новый симптом продолжающегося кризиса становления личности«сверхновой» эпохи.Несмотря на желанность идентификационного контекста, условиедуховной свободы остается неизменным: оно предполагает запрет наидентификацию личностных представлений о смысле с любыми эталонами.Но «одинокая» идентичность – состояние и непознанное, и болезненноеодновременно. Возникшая «сверхновая» проблема идентичности не знаетсвоего универсального решения: никто не знает правил ни ее формирования,ни удержания. Впрочем, не стоит преувеличивать роль вариантов кризиса Sсоставляющей идентичности.
Это плата не за гибель духа, а за собственноевзросление – это симптом кризиса переходного возраста взрослеющегочеловечества.Однакоуклонениеотрешенияпроблемыделаетплатуза«стабильность» очень высокой. Вслед за трансформацией структурыличности и изменившимся соотношением роли «знаний» культуры ицивилизации, в XX веке многие, от М. Вебера [67] до Ж. Бодрийара [47],223посчитали, что цивилизация «поглотила» человеческую духовность. [354].Несмотря на все подобные констатации, вопрос о судьбе человекацивилизации остается открытым.
Нарушенная конгруэнтность центровсупер-эго не могла не отразится в социальной реальности. В свою очередь,это отражение не могло не повлиять на личность. Человек оказался вчрезвычайно сложной ситуации. Как сформировать общезначимые критериисвободы? Имеем ли мы право «учить свободе» новые поколения? Какприучить самих себя к различению свободы и бегства от нее? Все эти«взрослые» вопросы пока остаются без ответа, что и провоцируетвозникновение различных форм кризиса идентичности и S-, и P-центровсупер-эго.Первый из них характерен для случая, когда обе составляющиеидентичности в целом изначально сохранены. Человек, различающийсредства и цели, разделяет и «знания» цивилизации и культуры.
ОднакочастонеосознаваемаяипотомунепереносимаясвободаS-функцииподталкивает человека к бессознательному поиску внешних критериевверности направления ее работы. В результате происходит автоматическоесравнение личностно образованного смысла с его объективно даннымивариантами.Такартефактысоциальнойреальностипревращаютсяличностью в идентификационные эталоны «для себя». В данном случаепредпочтение отдается тому, что может четко указывать на «верную»направленность формирования личностной нравственной картины мира.Наиболееудобныйвнутреннемуспособзапросунаобнаружениябезусловныйэталонов,соответствующихнравственныйсмыслмира,позволяющий эмпирически «подтвердить» идентичность S-центра, состоит вобращении к религиозным системам или, говоря обще, к метанарративампрежних эпох.Реальное значение метанарративов зависит от современной личности.Субъект духовной свободы если и использует метанарративные образыпрошлого, то только как «материал» для создания своего личностного мифа о224мире.
Человек, не готовый к этому, жаждет обнаружить в старых мифах нетолько четкие, но и незыблемые критерии смысла. Дессигнат смыслапереводится личностью в разряд денотата и, неизбежно, в догму. При этомэмпирические S-цепочки становятся объектом идентификации с артефактами«чужого» мифологического поля, что закрепляет возникающую зависимостьличности от «чужого» смысла. Поэтому содержание поля метанарративаможет стать не только идентификационными эталонами, но и «нравственнойклеткой» личности.Отказ от свободы, сопряженный с требованием обретения ясногоэкзистенциального смысла, ведет к необходимости, как это и было прежде,простого усвоения внешних указаний на нравственное содержание мира.Вместо субъективного и свободного представления о смысле мира человекстановится все более пассивным реципиентом чьей-либо его трактовки. Втакомслучаеискусственновосстанавливаетсянарушенноеэкзистенциальным переворотом условие доверия метанарративу, состоящее внаивном доверии его рассказчику, и человек включается в круг пересказа,«обретая» право слушать и ретранслировать одновременно.
Жаждущий вочто бы то ни стало подтвердить «верность нравственного пути» станет искатьтех, кто «правильно» говорит и подчинятся чужой догме; станетпересказывать и искать тех, кто будет слушать.Четкие идентификационные эталоны «нравственного» смысла могутпредоставить не только канонические метанарративы и религии, но и новыерелигиозныецивилизацию.течения,сектысловомлюбоймиф,Специфическийслучайподобногооправдывающийвариантакризисаидентичности поиск человеком любого «другого», кто «знает».
«Знающимдругим» может быть назначен проповедующий свой «нарратив» «гуру»,«учитель», некто «старший», отец или мать, супруг и кто угодно еще. Влюбом из вариантов, несмотря на сохранность идентичности S-центра,личность становится не свободной, не способной к рефлексии работы Sцентра. Происходящие в нем процессы подвергаются стагнации, личность не225развивается или деградирует. Иначе говоря, S-функция атрофируется, ивместо свободной личности появляется зависимый человек, живущийусвоением чужих догм.В результате может наступить момент, когда конгруэнтность центровсупер-эго оказывается нарушенной: нравственный центр начинает подавлятьморальный. Вместо толерантной личности появляется «святой в миру»,отказывающийся от значительного спектра средств существования, ипассивно их осуждающий.
Наконец, появляется фанатик, нетерпимый кдругим формам мировосприятия, отстаивающий вопреки всему своюдогматическую картину мира.Центрированность на закостенелом смысле вкупе с догматизмом можетпривести фанатика к подозрению: «знание» цивилизации губительно для«знания» культуры. Один из таких вариантов враждебность по отношению кцивилизациивообще.Гипертрофированноецентрированиенанравственности требует уничтожить мораль, что ведет к разбалансировкевсейструктурыличности.Способностьвосприниматьусловия,сдерживающие мортидо, подвергается деструкции, вслед за чем происходитвторжение в мортидо, блокирующее его.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
