Диссертация (1145207), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Вопросо смысле мира остается открытым, и человек, желает он того, или нет,оказался в условиях свободы самостоятельно определять трансцендентальноезначение работы S-функции. Признание свободы эмпирических следствий Sфункции «диктует» свое важнейшее условие – невозможность верификации,фальсификации или идентификации таких результатов по отношению к чемуугодно внешнему. Любое обратное означает только одно – не свободу. Кактолько личностно образованное смысловое содержание мира подвергаетсясравнению, так тут же уменьшается количество степеней свободы.Духовное одиночество – главное условие духовной свободы –предполагаетмножествонеопределенныхвероятностныхсостоянийнравственного центра личности, который только самой личностью поэтапновыверяется в процессе экзистенции. Ибо повзрослевшая личность, если иостанется свободной, то только в том случае, если сама будет решать, чтоесть ее трансцендентально образованный смысл, вне зависимости от того,имеет ли он трансцендентное или имманентное обоснование.
Человек,215желающий быть духовно свободным, остается один на один с самим собоюсо своим мифом о смысле мира.Все сказанное кардинально меняет наше представление и обидентичности, и о процессах идентификации. Более того, по отношению кпрежним эпохам понятие процессов идентификации применимо лишьчастично. Для «наивного» человека если они и существовали, то только ввесьма примитивном редуцированном виде, и вряд ли мы теперь сможемузнать, сколь существенны они были.До экзистенциального переворота идентичность – соответствиетрансцендентальных и эмпирических значений P- и S-функций – возникалавовсе не в результате процессов идентификации, а как результат усвоенияинтерсубъективных правил, содержащихся в обоих видах «знания».Универсальные «знания» и цивилизации, и культуры давали томувозможность, и человек «легко» мог выстроить два разных эмпирическихцентра супер-эго, содержание которых было конгруэнтно. Процессыидентификации если и играли в этом какую-то роль, то глубоковторостепенную.Для «наивного» человека и «знание» цивилизации, и «знание»культуры обладали одинаковой силой убедительности.
А факт, что это«убедительность» совершенно разного рода, игнорировался. Было неважным,чтоодноделоуниверсальностьправил,гарантирующихсамосохранение здесь и сейчас, и совсем другое – универсальность смысласамосохранения, гарантирующего последующее воздаяние за временныенеудобства.Игнорированиеразницысоставлялоодноизусловийвсеобщности правил и легкого пути построения конгруэнтности центровсупер-эго, которые при этом не были предметом самоанализа. Человеку, неимевшему духовной свободы, предписывалось жить согласно чеканнойформуле: «Богу – Богово, кесарю – кесарево». Дерзнувшие жить иначе, какмы говорили, были опасны и для общества, и для самих себя.
Поэтомучеловеку скорее следовало либо «верно» сформулировать, либо «выучить»216данные двух видов «знания», а вовсе не свободно идентифицировать себя стем, что они содержали в себе как соответствующие потребностям эталоны.Экзистенциальныйпереворотнеуничтожилвовсеусловияустановления идентичности трансцендентального значения S-функции изначения ее реальной работы. Но «сверхновая» идентичность принципиальноотлична от ее «наивного» варианта.
В отличие от прошлого, вопрос о смыследля духовно свободной личности всегда остается открытым: ничто неявляется ее раз и на всегда установленными критериями, образующимичеткиекоординатысоответствия«эталону».ИдентичностьS-центрабесконечно возникает и разрушается, никогда нельзя определить ее точныеэмпирические характеристики. Все эмпирически образованное о смысле впроцессе экзистенции подвергается сомнению, переосмыслению и вновьвоссоздается. Возникающие состояния идентичности – вероятностные,квантовые,ичастооказываетсятак,чторациональныеметодысамоопределения идентичности бессильны, как бессилен микроскоп висследовании кварков, составляющих ядро атома. Рациональное вторжениеможет и разрушить идентичность.
Человек по отношению к своемунравственному ядру оказался в точно такой же позиции, как и исследовательпо отношению к микромиру, о чем А. Эйнштейн сказал как об эресубъективности даже в естественнонаучной сфере, а Н. Бор как о единствеприроды исследователя и объекта, на который направлен его познавательныйинтерес. В проблеме идентичности мы имеем дело с субъективностью вквадрате – это субъективность субъекта по отношению к самому себе.В результате экзистенциальная свобода нравственного ядра личности –ее S-центра – все изменила.
Непознанность правил определения основаниядедукцииобуславливаетсомнениевправильностиэмпирическиобразованного человеком смысла. Поэтому возник парадокс духовнойсвободы: потребность в ограничивающем ее идентификационном контексте,в который личностью могут быть превращены любые артефакты социальнойреальности,находящиесявнутриее«знаний».Инымисловами,217неспособность реализовать свободу может спровоцировать «сверхновую»личность на поиск ее «правильного» эталона. В свою очередь, этиобстоятельства актуализируют проблему идентичности и «перенаправляют»ее решение по ложному пути идентификации.Сложилось промежуточное положение человека.
В вопросе о смыслеон уже может не доверять метанарративу, например, но не может полностьюдовериться и самому себе. «Сверхновые» уже не находят способа верить «наслово» догмам авторитетов, но часто не могут обойтись и без «свободно»выбранных эталонов сравнения. Одиночество внутри неосмысленнойответственности за личностный смысл оборачивается экзистенциальнымисостояниями страха, тревоги, тоски, неуверенности. Неопределенностьсостояния духовной свободы, сопряженное с неизбежным одиночеством,предполагает и бесчисленное количество условий, при которых данноесостояние для потенциально свободной личности непереносимо.Поэтому вопрос об идентичности и идентификации совершенно неслучайно стал проблемой только для человека XX века, когда последствияэкзистенциального переворота заставили думать, искать, а не усваивать.Думать о чем? и искать что? Ответ свободы – о себе и самого себя, свою«зону индифферентности».
Но интуитивно освоенные, и рационально невыявленные причины духовной свободы провоцируют возникновениепроблемы узнаваемости, а найти узнаваемого себя проще во внешнем. Камювыразился об этом просто, как о ностальгии по Абсолюту, сейчас лучшесказать – впервые в человеческой истории возникла не «детская»потребность, а уже «взрослая» желанность идентификационного контекста.Желанность сверки личностного эмпирически образованного «квантового»смысла с чем-то еще вполне естественна, и именно она может превратить видентификационный контекст содержание любого вида «знания», им можетстать даже то, что прежде таковым никогда не являлось.«Знание» цивилизации сейчас соответствует такому запросу едва ли ненаилучшим образом. Человек обрел свободу только в S-центре, а вовсе не в218P.
Великий путь модерна действительно привел Европу, а потом и многиедругие общества к торжеству новых форм производства, демократии и томуподобное. Но только на первый взгляд кажется, что существо свершившихсясоциальных изменений в «знании» цивилизации состоит в ее качественномпреобразовании. На самом деле ничего подобного не произошло.«Знание» цивилизации претерпело множество революций: научнотехническую, демократическую, потребительскую. Однако ни одна из них неизменила его сути, ни в период ее модернизации, ни в постмодерномпреобразовании. Оно как было, так и остается ничем иным, какэксплицитнымобразомсредствсуществования,всемногочисленныеперемены в котором изменили его количественные характеристики, но неповлиялинапринципкачественногоформирования–прагматизм.Необыкновенно преобразившись, цивилизация сохранила принципы своего«знания». Оно все так же, как и прежде, репрезентируют прагматическиецели и остается столь же универсальным, каким было в момент своеговозникновения.
Обогатившись политическими свободами, оно само по себене дает свободы духовной и вообще имеет к ней лишь косвенное отношение.Имея в своей природе биологическую составляющую, люди вынужденыусваивать и репродуцировать правила поддержания средств существования,будучи зависимыми от них.«Знание» культуры, напротив, уже в XX, и, тем более, в XXI веке,претерпело значительно более радикальную революцию. Его качественнаятрансформация только внешне отразилась в недоверии метанарративам,вслед за чем оно перестало выглядеть в глазах человека как универсальныйфеномен, содержащий образ смысла.
Внутренне содержание измененийсостоит в возникновении «неуниверсальной» личностной культуры смыславместе с тем, как «квантовая» идентичность S-центра стала безусловнойпрерогативой личности. До тех пор, пока человек не знает, как с этимсправиться, «кодифицированная» четкость, ясность правил цивилизациичасто и легко воспринимаются личностью в качестве универсальных219идентификационных эталонов, дающих ложную стабилизацию лабильногонравственногоцентра.Такоепревращениецивилизациивидентификационный контекст для эмпирических рядов S-центра – результатсвободного и по сути метафизического решения личности. [420; 440].Поэтому метафизика «воли к благополучию» была и остается наиболееэффективным способом создания идентификационных каналов, минующихполя личностной аксиоматики смысла.Об этой ситуации проще всего сказать как о внезапной катастрофетолько что возникшего, «сверхнового» канала культурной идентификации.[377].
Впрочем, это слишком самонадеянное и простое заключение. Кто знает– пространство координат духовной свободы, может быть. и возникнет вбудущем. Может быть, появиться эталоны и для нее. И так как мы ничего незнаем об этом, употребим именно понятие не «катастрофы», а нового кругакризиса, возникшего как следствие трансформаций рубежа XIX – XX веков.Так в чем же наш круг кризиса? Он возникает из-за неспособностиподдерживатьследствиестабильностьэмпирическиквантовойвозникающиеидентичностирядыS-центраS-центра.Какподвергаютсяличностью сравнению с чем угодно, лишь бы избавиться от нестабильности инеопределенности. В результате может наступить кризис S-составляющейидентичности, условия для которого возникают тут же, как только«неклассическое» квантовое решение о смысле пытаются удостоверитьпосредством идентификации с «классически» явным, эксплицитно точным.Относительно легкий вариант расплаты за стабильность – духовнаянесвобода, аналогичная той, что была до экзистенциального переворота, нопринципиально отличная от нее тем, что она есть не предопределенноеисторическим контекстом условие формирования личности, а следствиесамостоятельного или навязанного решения человека.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
